Мальчишки

— Васян, а чего это он делает, — Серый успокоился и присматривался к деду.

Генка с Васяном снова еле сдержались от смеха:

— Лысого гоняет.

— Чё?

— Чё, чё. Дрочит.

Поняв, что этого слова Серый тоже не знает, Васян с Генкой, обменявшись многозначительными взглядами, вернулись к наблюдению.

— Блин, а чего это с ним?

Потёмыч ускорил руку, а потом весь задрожал. Выглядело страшно.

— Ёпт, он часом не загибается? — трусоватый Серый был белее мела.

Начав подниматься, но вовремя остановившись с подмогой, мальчишки увидели, как из руки деда что-то грязно белое выстрелило на стенку бани.

— Ух ты, он кончил.

— Кого кончил? — Серый чуть не встал от любопытства, — что кончил?

Генка и Васян вернули на место любопытного:

— Да лежи ты. Кого, чего. Потом расскажем. Смотрите, он собирается уходить.

Потёмыч вытащил из старого пиджака помятый «Труд» и вытер всё со стены. После замазал на окне дырку и, вернув доску на место, довольно кряхтя отправился восвояси.

— Теперь идём, — и вся троица гуськом направилась к окну.

***

— Блин, а видели, какие у председательской секретарши сиськи?! — Васян посмотрел на Серого, — ну точь как у тебя башка.

Серого такое сравнение нисколько не обидело, он вообще после первого подглядывания, который они уже второй час жарко обсуждали, был какой-то пришибленный и сидел просто молча с туповатой улыбкой на лице.

— А мне понравилось на письки смотреть. Они такие все разные, и... и красивые.

Васян хлопнул по плечу Генку:

— Тоже мне, письки. Давай по-взрослому. Я как-то подслушал братана, это называется пизда.

— Пизда, — Генка произнёс и прикрыл глаза, — клёво.

— Серый, — Васян тормошил приятеля, — Серый, а ты чего всё молчишь? Не рассмотрел что-ли ничего?

Серый очнулся и вспыхнул:

— Пацаны — это был офигенно! Столько женщин и все голые! Старые бабки, правда, не очень. Только пар мешал, окно совсем запотевшее было. И вы меня постоянно отталкивали.

— Хм, ты же не хотел идти, тебе и времени меньше.

Серый насупился:

— Давайте в следующий раз всем троим по глазку сделаем.

Васян примирительно ударил кулаком Серого в плечо:

— Генк, замазки сможешь еще достать?

— А то!

***

Женщины только-только начали мыться, от того и пара в бане было не много. И самое главное окна ещё не успели толком запотеть, поэтому видно всё было хорошо. В основном зале бани мылось семь женщин. На Никитичну, учётчицу с зерно складов, можно было не глядеть. Жирная она была сильно. Хотя сиськи имела огромные, но свисали они чуть ли не пупа и красивым это было сложно назвать. Бабка Настя так вообще была похожа на сухо фрукт. Вся сморщенная, кожа висела то там, то тут. На месте груди и вовсе висели какие-то салфетки. Остальные женщины были разными и по возрасту и по телосложению. За ними Серый и стал пристально наблюдать.

Серый чувствовал себя очень неловко, ему было стыдно. Он был один. Подглядывали они с пацанами уже три раза. И все три раза ему доставалось меньше всех времени у проделанной дырочки в замазке. Решиться прийти сюда одному, ему было очень нелегко. Во-первых, он жутко боялся. Всего. Что его заметят женщины, что его поймает Потёмыч, что кто-нибудь его увидит и расскажет родителям. Во-вторых, он боялся потерять дружбу таких мировых пацанов как Васян и Генка. Потому что сейчас он предавал их дружбу. А если они узнают, жди бойкота. Заставило его через всё это переступить жажда подсматривать. С тех пор, как в их жизни появилось это окно, Серый плохо спал. Каждый раз, закрывая глаза, он не мог подолгу заснуть. Перед ним маячили обнаженные женщины, призывно качая своими дойками. Намыливали свои промежности, поросшие волосами разных цветов. Серый стал грубить родителям, меньше стал выходить на улицу, игнорируя приходы своих друзей. В голове крутилась только одно желание — смотреть. Прокручивая в голове увиденные не долгие фрагменты моющихся голых женщин, Серый чувствовал, как его писюн чешется, становясь почему-то твердым. Что с этим делать, Серый не представлял. Пацанам тоже не стал рассказывать, засмеют ещё. Поэтому-то он и решился на сегодняшнюю вылазку в одиночку. Серый чувствовал, что разобраться он может только сам. Но для этого ему нужно было видеть обнаженных купающихся женщин. Поэтому он и стоял перед окном один.

Больше всего Серому нравилось смотреть на пизду. Как женщины их намыливают, водя рукой с мылом снизу вверх и обратно. При этом у некоторых раздвигались какие-то складки, между которых мелькало что-то розовое. А может и красное, через окно цвета плохо различались. Потом женщины подолгу мыли свою пизду ладонями, поливая её сверху водой из ковшиков. А вода стекала тонкими струйками по волосам пизды и по голым ногам на пол. Одну пизду Серёга особо отмечал и очень надеялся, что сегодня, когда он один, тётя Зина будет в бане. Её пизда была особенная. Цвета рыжего, не такая заросшая, как у многих. И ещё она была, круглой такой, аккуратной. Одним словом Серый как заведённый твердил про себя, хоть бы она сегодня была, хоть бы она сегодня была.

Однако тёти Зины не было. Серый вздохнул, ничего не поделаешь, сегодня другие. Зря, что ли он так рискует? Освободив свой писюн из штанов, Серый стал неумело оголять залупу, а затем снова прятать её под кожу. Это было мало похожим на то, как шустро Потёмыч тормошил свой сморчок, но ощущения были очень приятны. А уже через минуту писюн увеличился в размерах и Серый глядя первый раз в жизни на свой вставший писюн понял, вот так выглядит настоящий хуй. А всем известно, что именно и только хуем можно отжарить женщину. Так утверждали не только старшаки, но и отец, которого Серый случайно подслушал, когда тот выпивал с соседом. Оторвав завороженный взгляд от своего хуя, Серый понял, что в окно бани он так и не смотрит. Однако, только стоило ему присмотреться к одной из женщин, которая натирала мыльной пеной свою пизду, как мышцы между ног свело, на кончике хуя что-то очень сильно защипало, а потом из него начала вылетать мутная жидкость, оседая на стенках бани.

Серый улетел. Это было самое клёвое, что он, когда-либо испытал. Теперь он понял, зачем сюда ходит Потёмыч. Теперь он знал. Сорвав с ближайшего ореха несколько широких листьев, Серый вытер остатки жидкости с хуя и засунул его обратно в штаны. Но уходить он не собирался. Женщины только начали собираться. И посмотреть было ещё на что. А вскоре в бане появилась и тётя Зина. Как только Серый увидел её красивую пизду, в штанах опять стало тесно. С удивлением вытащив уже стоявший хуй, Серый очень обрадовался, значит можно ещё подрочить, уже на тётю Зину. Приноровившись с движениями руки, Серый заворожённо наблюдал, как тётя Зина начала обливать себя водой, натирая руками сиськи, живот, свои ноги и пизду. Стоило ей прикоснуться к своим рыжим волосам, всё повторилось вновь. Серый стоял возле окна и выплёскивал свою жидкость на стену. Её было меньше, чем первый ...

раз, но ощущения были такими же приятными. Приникнув к отверстию в замазке, Серый улыбнулся сам себе, тётя Зина ещё будет намыливать свою пизду, вот это здорово.

Серый топал домой уставший, но очень довольный. Он вылился аж четыре раза. Писюн с непривычки болел, но того стоило. Да и пацаны может не будут его гноить, он им такое расскажет! А уж когда они сами попробуют, то совсем посмотрят на Серого другими глазами.

***

— Генка, ты замазку не забыл? — Васян вёл троицу к бане.

— Не, тут она, — Генка хлопнул себя по карману, — Серый, ты чего запропал то? Мать говорила, заболел что ль?

— Да не, нормально всё, батя запахал только совсем.

Мальчишки понимающе хмыкнули:

— Это точно, родакам только дай волю, на все каникулы запрягут работать.

Практически подойдя к заветному окну бани, всем троим пришлось срочно прятаться в знакомых лопухах. Из-за угла бани послышалась знакомая отдышка.

— Атас!

Следом объявился Потёмыч.

— Блин, да что ж такое, он же уезжал сегодня, — с досады Васяну с трудом удалось удержать громкость.