Мальчик в коробке

Первый осмотр места обнаружения трупа позволил сделать следующие заключения: смерть ребенка последовала в другом месте (на что указывало отсутствие одежды и следов грязи на ногах и теле), причем тело погибшего было привезено на автомобиле (поскольку ближайшее жилье – интернат для девочек – расположено за несколько сотен метров).

Буквально в четырех-пяти метрах от коробки с трупом, по направлению к дороге, была найдена новая вельветовая кепка. Полицейские сочли, что она могла принадлежать преступнику.

Полиция Филадельфии организовала масштабные розыскные мероприятия в районе Фокс Чейз. К прочесыванию местности были привлечены большие силы полиции. В ходе этого мероприятия, целью которого являлся поиск одежды погибшего, были осмотрены все заброшенные постройки в радиусе 10 километров, а также опрошены местные жители. Прочесывание ничего не дало.

Тщательный осмотр, проведенный криминалистами, позволил установить следующее:

1) Труп: принадлежит белому мальчику в возрасте от 4 до 5 лет, рост 102,9 см, вес 12 кг. Зафиксированный вес был значительно ниже нормы, что свидетельствовало о недостатке питания. Ребенок был полностью обнажен. На голове – значительная гематома без поранения кожи. Тело сухое и чистое. Ногти на пальцах рук и ног коротко острижены. Ладонь правой руки и ступни обеих ног имеют значительные изменения кожных покровов, возникающие при длительном пребывании тела в воде. Пребывание в воде имело место непосредственно перед смертью ребенка, поскольку кожа не успела восстановить свое естественное состояние. Это своеобразное изменение кожи не позволило провести дактилоскопирование правой руки погибшего.

Волосы ребенка были коротко и грубо острижены, их длина не превышала 1,2 см. При этом осыпавшиеся остриженные волосы остались на плечах и теле ребенка: тот, кто его стриг, не озаботился тем, чтобы смахнуть их. Кроме того, остриженные волосы не отряхнул и сам ребенок. Это заставляло думать, что ребенка стригли после смерти.

На подбородке был отмечен L-образный шрам с длиной каждой из сторон 6-7 мм. Тело не имело переломов костей, синяков и ссадин. Были отмечены следы трех хирургических операций – на лодыжке левой ноги, в паху и на груди – проведенных квалифицированно и задолго до смерти.

Трупное окоченение полностью прошло, что свидетельствовало о том, что с момента наступления смерти минуло более 48 часов. Дату наступления смерти судебный медик определил довольно расплывчато: от 2 до 14 суток. В качестве причины смерти он указал сдавление головы ребенка.

Желудок погибшего был пуст, в пищеводе ребенка было обнаружено небольшое количество некоей черной субстанции, природу которой установить не удалось. Токсикологическое исследование показало, что ребенок не был отравлен, одурманен алкоголем, и в момент смерти не находился под воздействием снотворного. Следы травм сексуального характера на теле погибшего не были обнаружены.

2) Коробка: имела габариты 38,1 х 48,3 х 88,9 см, благодаря сохранившейся наклейке удалось быстро установить место ее продажи: примерно в 25 км от места обнаружения трупа. Коробка использовалась для хранения и транспортировки детской плетеной кроватки. Кроватки поступили в продажу в декабре 1956 г. С 3 декабря 1956 г. по 16 февраля 1957 г. со склада были отгружены 12 таких кроваток.

3) Плед: из хлопчатобумажной фланели с зелеными квадратами на белом фоне имел размеры 162,6 х 193 см. Плед находился внутри коробки, видимо, в него первоначально было завернуто тело мальчика. Кусок размером 78,8 х 66 см отсутствовал, найти его не удалось. Примерно треть оставшегося куска была испачкана автомобильным маслом.

В принципе, плед мог превратиться в серьезное подспорье для следствия. Если бы удалось выйти на подозреваемого, то наличие в его доме определенного сорта машинного масла или отсутствующего куска пледа, позволило бы обвинению очень крепко "привязать" этого человека к трупу в коробке.

4) Кепка: изготовлена из темно-синего вельвета, сзади – кожаный ремешок с пряжкой. На подкладке находился ярлык производителя, по которому детективы быстро отыскали владелицу мастерской. Женщина вспомнила и саму кепку, и человека, купившего ее. Это был мужчина 26-30 лет, облаченный в синюю рабочую спецовку, подобную той, что носят работники автозаправочных станций. Покупку он совершил в ноябре 1956 г. Она не сомневалась в точности своих показаний, поскольку хорошо запомнила покупателя: тот попросил переделать кепку, вшив кожаный ремешок (первоначально ремешка не было). Женщина уверяла, что сможет опознать покупателя.

Не было твердой уверенности в том, что обладатель синей кепки был каким-то образом связан с трупом в коробке, но этого человека все же следовало найти и допросить. Именно установление происхождения вещей, связанных с погибшим мальчиком, стало главной задачей следствия на первом этапе. Одна группа следователей постаралась проследить пути 12 детских кроваток, другая пыталась установить покупателя пледа, третьи искали покупателя вельветовой кепки. Теоретически все эти дорожки должны были сойтись на одном человеке. Полицейскую группу возглавил капитан, старший инспектор отдела расследования убийств Дэвид Робертс.

Помимо вышеназванных задач Робертс поставил перед подчиненными и некоторые другие. Поскольку на теле погибшего ребенка были обнаружены следы квалифицированно выполненных хирургических операций, следовало отыскать врача, который лечил мальчика. Кроме того, нельзя было исключать возможность похищения ребенка с целью получения выкупа. Все случаи похищений детей были отнесены к федеральным преступлениям и подпадали под юрисдикцию ФБР. Поэтому похищенный мальчик мог оказаться в базе данных этой организации. Впрочем, сам старший инспектор особых иллюзий на этот счет не испытывал, совершенно справедливо заметив в одном из интервью, что "похитители не стали бы стричь ногти на ногах ребенка".

Шло время. В течение недели полицейские отработали поставленные перед ними задачи. Были найдены и проверены 8 из 12 покупателей детских плетеных кроваток. Все они оказались непричастны к трупу к коробке. Оставшиеся четверо так никогда и не были найдены. Примечательно, что торговец кроватями был до такой степени расстроен тем фактом, что не смог помочь полиции в ее розысках, что с февраля 1957 г. прекратил торговлю за наличный расчет. С того времени он продавал свои товары только по почте или по чекам.

Был найден производитель пледа. Впрочем, тут следователи тоже вытянули "пустышку". Компания владела двумя крупными фабриками, и количество сотканных пледов с таким узором исчислялось миллионами. Найти покупателя именно этого пледа не представлялось возможным.

Большие надежды возлагались на розыск владельца синей вельветовой кепки. Однако и тут полицейских постигла неудача. С фотографией кепки и описанием погибшего мальчика детективы обошли 143 бензозаправочных станции и стройплощадки. Было опрошено более тысячи рабочих, одетых в такую же синюю спецовку, что и покупатель кепки. Никто из них не смог вспомнить мужчину, отвечавшего полицейскому описанию; никто из опрошенных не видел прежде кепку из темно-синего вельвета и ничего не знал о семье, в которой недавно исчез ребенок.

Обращение к местным врачам тоже ничем не порадовало следователей. За полтора месяца были опрошены более 4 тысяч педиатров и хирургов, проживавших в Филадельфии. Никто из них не признал фактов лечения мальчика.

Наконец, безрезультатным оказалось обращение к коллегам из ФБР. Левая рука трупа, которую удалось дактилоскопировать, не значилась в картотеке. В принципе, как только возникают подозрения на киднеппинг, специалисты ФБР сразу составляют дактилоскопическую карту пострадавшего, для чего приезжают к нему домой и тщательно исследуют личные вещи.

Эти первые результаты убедительно продемонстрировали необычность дела. За кажущейся его простотой крылась нестандартная фабула. Старший инспектор Робертс вовремя почувствовал приближение тупика и постарался проанализировать узловые моменты расследования:

1) Свидетель, сообщивший о коробке с телом, утверждал, будто ранее видел на том месте, где впоследствии оказалась коробка с трупом, два капкана. Мог ли хозяин капканов, видимо, регулярно бывавший в этих местах, выбросить коробку с трупом?

2) Как на теле ребенка могли появиться следы длительного пребывания в воде? Почему таковые следы деформировали кожу только правой руки? Если эти следы образовались естественным путем, скажем, во время длительного купания, то кожа обеих рук должна была деформироваться в равной мере.

3) С какой целью торопливо и грубо были острижены волосы с головы ребенка? Парикмахер даже не стал их сдувать с трупа. Очевидно, что эта стрижка не имела традиционного бытового значения. Тогда зачем убийца затеял всю эту возню с подстрижкой волос?

Были приложены немалые усилия к тому, чтобы отыскать владельца капканов. Для этого были опрошены все окрестные жители. По результатам опроса соседей, оказалось, что капканы на зайцев в окрестностях ставил 18-летний Джон Поуразник. В воскресенье 24 февраля он на велосипеде отправился осматривать ловушки. Именно в этот день он впервые увидел картонную коробку, внутри которой находился труп раздетого ребенка. Поуразник забрал капкан и быстро покинул это место.

Разумеется, полицию очень заинтересовало нежелание Поуразника сообщить о своей находке органам власти. Но Джон представил объяснение своему поведению: в ноябре 1956 года его старший брат обнаружил в лесу труп самоубийцы и сообщил об этом в полицию. Результатом оказалось заключение под стражу и несколько продолжительных и неприятных допросов, в ходе которых заявителю пришлось доказывать, что он непричастен к гибели неизвестного ему человека. Памятуя об этом крайне неприятном событии, Джон решил не повторять ошибки брата.

Показания Поуразника были логичны и звучали правдоподобно. В конце концов, этот свидетель очистился от всяких подозрений в свой адрес.

Благодаря его показаниям следователям удалось сделать весьма существенное уточнение: коробка с трупом ребенка появилась возле автотрассы на сутки ранее того срока, когда о ней сообщили в полицию. Из сводки гидрометеорологической службы следовало, что утром 23 февраля в том районе прошел мокрый снег с дождем, однако найденная полицейскими через три дня коробка с трупом была суха. Это могло означать только то, что ее привезли на это место уже после снегопада. То есть, временной интервал действий преступника ограничивался утром 23 февраля – обедом 24 февраля.

В полиции стали склоняться к мысли о необходимости проведения широкомасштабной поисковой акции с максимально широким привлечением общественности. Поскольку труп ребенка до сих пор не удавалось идентифицировать, именно его опознание следовало считать первоочередной задачей расследования.

В правоохранительных органах было решено выпустить листовки с детальным описанием всех улик и обстоятельств, связанных с этим делом. Особо подчеркивалось, что жителям надлежало обратить внимание на исчезновение знакомых детей: скажем, играл регулярно на детской площадке соседский ребенок, а с середины февраля вдруг пропал.

Во время подготовки этой информационной акции старший инспектор Дэвид Робертс сделал довольно неожиданное для своих коллег предположение. Он заявил, что следует искать не мальчика, а девочку. Погибший ребенок, хотя и был мальчиком, но воспитывался как девочка. При жизни он имел длинные волосы и ходил в девичьих платьях, все соседи и родственники воспринимали его именно как девочку.

Это неожиданное умозаключение Робертс подкрепил следующими рассуждениями: погибший ребенок был довольно небрежно острижен, причем осыпавшиеся волосы остались на его теле. Ребенок постригался, будучи нагим, причем его тело ничем не было прикрыто. Если бы стрижка производилась при жизни, то парикмахер либо прикрыл тело тряпкой, либо смахнул отрезанные волосы, либо, наконец, это сделал бы сам ребенок (отрезанные волосы на коже вызывают неприятные ощущения, так что живой человек непременно постарался бы избавиться от этого раздражающего фактора). Поскольку ничего этого проделано не было, то с уверенностью можно предполагать, что парикмахер стриг уже труп. Зачем?

Ответ может быть только один: убийца избавлялся от некоего свидетельства, способного привести к его разоблачению. Что такого разоблачительного могло быть в повседневной прическе ребенка? Только ее специфичность. Волосы, скорее всего, были длинными, как у девочек. Преступник понимал, что длинные волосы на голове мальчика сразу наведут полицию на подозрение о существовании у матери некоей девиации, а поэтому волосы надлежало остричь.

Продолжая свои умозаключения, старший инспектор Робертс предположил, что погибший мальчик воспитывался в неполной семье. Он жил с матерью, поскольку кажется почти невероятным, чтобы отец позволил уродовать сына, обряжая его в девичьи одежды и завязывая на голове банты.

Предположение старшего инспектора было принято к сведению, и впоследствии полиция искала информацию не только о пропавшем мальчике, но о детях вообще.

С марта 1957 г. на улицах Филадельфии, в общественных местах, в магазинах стали появляться плакаты, призывавшие жителей города информировать органы власти о всех известных им случаях исчезновения детей. Более 400 тысяч листовок, посвященных "ребенку в коробке", было разослано жителям города вместе со счетами за газ. Труп ребенка находился в морге и предъявлялся для опознания всем желающим.

С началом акции по информированию населения не замедлила появиться и первая перспективная версия. Еще 9 июня 1956 г. жительница округа Нассау, штат Нью-Джерси, Мэрилин Дамман сообщила полиции о похищении своего 34-месячного сына из универсального магазина на острове Лонг-Айленд. Дело это было не только старым, но и запутанным; по словам матери, похищение сына произошло в октябре 1955 г., т. е. за 8 месяцев до ее официального обращения в полицию. В то время розыск ребенка результатов не дал. Теперь же, узнав об обнаружении "мальчика в коробке", Мэрилин Дамман связалась с полицией Филадельфии и рассказала следователям свою историю.

Предположение, будто "мальчик в коробке" – это исчезнувший в октябре 1955 г. Стивен Дамман, хорошо объясняло, почему никто из местных жителей не заявлял об исчезновении ребенка. Кроме того, согласно полицейскому описанию на подбородке Стивена Даммана имелся L-образный шрам, похожий на шрам на подбородке "мальчика в коробке". Результат проверки версии оказался неутешителен: осмотр трупа "мальчика в коробке" продемонстрировал несовпадение многих элементов его внешности описанию Стивена Даммана.

Но на смену этой версии пришла другая. В полицию обратился один из работников иммиграционной службы США, сообщивший о том, что в страну осенью-зимой 1956 г. въехало большое количество иммигрантов из Венгрии, спасавшихся от репрессий после подавления антикоммунистического путча в этой стране в октябре 1956 г. Если погибший ребенок действительно был из недавно прибывшей в страну венгерской семьи, то его должны были непременно дактилоскопировать. Причем при выполнении этой процедуры с детей снимали отпечаток только правой ладони и пальцев правой руки. Может быть, именно это обстоятельство и объясняло, почему только правая рука подверглась длительному воздействию воды? Кроме того, если ребенок действительно недавно приехал из другой страны, то становилось понятно, почему никто из местных хирургов не оперировал его.

Антрополог провел исследование всего тела ребенка в рентгеновских лучах и не нашел ни одной костной мозоли. Это позволяло заключить, что погибший не имел переломов костей, то есть, "ребенок в коробке" не подвергался систематическим избиениям.

По своей расовой принадлежности погибший принадлежал к североевропейской семье народов – это мог быть шотландец, норвежец, англичанин, выходец из северогерманских земель.

Заключение было растиражировано средствами массовой информации. Следствие не делало из него тайны, справедливо полагая, что огласка обстоятельств расследования только облегчит идентификацию погибшего ребенка.

После этого профессору-антропологу позвонили на его рабочее место. По его словам, звонившей была женщина, разговор с которой дословно звучал так:

Неизвестная Женщина: "Можете Вы сказать, тот мальчик был слабоумным?"

Антрополог: "Назовите себя".

Неизвестная Женщина: "Вы знаете, что значит заботиться об идиоте? (с яростью в голосе) Иногда Вы становитесь больным от его крика. Вы можете уничтожить его в приступе гнева (внезапно успокоившись). Вот это и могло бы быть объяснением для Вас!"

Женщина положила трубку и никогда более не пыталась вступить в контакт.

С одной стороны, можно было допустить, что звонившая неизвестная женщина, действительно являлась матерью "ребенка в коробке", и тогда подобный звонок можно было расценить как попытку самооправдания. Подобное допущение не противоречило версии капитана Робертса, считавшего, что погибший ребенок воспитывался в семье без отца. С другой стороны, не следовало принимать сумбурную речь неизвестной женщины за некое откровение – это мог быть банальный самооговор психически нездорового человека. За время активного ведения розыскных мероприятий по делу "ребенка в коробке" в полицию обратились 9 "матерей" и "отцов" погибшего, которые каялись в содеянном преступлении. Все эти люди оказались душевнобольными, попавшими под впечатление газетных публикаций.

Разумеется, определенный интерес для следствия представлял вопрос об умственном развитии "мальчика в коробке": был ли это дефектный ребенок или же вполне нормальный? Однако после смерти дать подобное заключение с абсолютной надежностью не мог ни один специалист. Аутопсия показала, что мозг ребенка не имел никаких отклонений в развитии, но подобное наблюдение не содержало исчерпывающего ответа на данный вопрос.

Можно было предположить, что в семье, где жил 4-летний дефектный мальчик, появился второй ребенок. Именно для этого младенца в магазине-складе была куплена плетеная детская кроватка. Если старший брат каким-то образом травмировал младенца, это могло спровоцировать неконтролируемую вспышку ярости со стороны родителей: мальчику сдавили голову руками, и он умер.

В течение весны 1957 г. следственная группа отработала более 300 сообщений жителей Филадельфии и окрестностей о подозрительных исчезновениях детей, которых они часто видели раньше, но которые вдруг перестали появляться. Следовавшая за этим полицейская проверка обычно фиксировала факт переезда детей к новому месту жительства.

В мае 1957 г. в полицию Филадельфии обратилась женщина, чей рассказ заметно отличался от основной массы сделанных прежде заявлений. Жительница города Кемдена из соседнего штата Нью-Джерси сообщила, что "мальчик из коробки" очень похож на ребенка, которого она видела в компании бродяги. Бродяга этот дважды останавливался с ночевкой в ее доме. Женщина опознала труп ребенка, предъявленный ей в морге.

Были найдены люди, встречавшие мужчину и ребенка, их привезли в Филадельфию на опознание трупа. Трое опознали в предъявленном им трупе ребенка, с которым ходил неизвестный бродяга; двое других свидетелей согласились с тем, что сходство существует.

Казалось, в расследовании гибели "мальчика в коробке" наконец-то забрезжил свет. Новая версия была очень обнадеживающей. Находил объяснение факт плохого питания ребенка: оно просто не могло быть хорошим в тех условиях, в которых жил мальчик.

Следователи выяснили, что бродягу звали Чарльзом Списом. Осенью 1956 г. от него сбежала жена, и он остался с ребенком. Через несколько недель после бегства жены, Спис уехал в неизвестном направлении.

Но! Во всей этой истории был один непонятный нюанс: сын Чарльза Списа имел возраст 8 лет. Даже если считать, что он был маленьким и худеньким, все же следовало признать, что очень трудно спутать 4-х и 8-летних детей. Было непонятно, как свидетели могли опознать в предъявленном им "мальчике в коробке" сына Списа? Или в феврале 1957 г. со Списом путешествовал уже другой ребенок?

Чарльза Списа объявили в федеральный розыск.

Однако вскоре объявилась его сбежавшая жена. Ей был предъявлен труп "мальчика в коробке" и она уверенно заявила, что это не ее сын. А чуть позже в полицию явился и сам Спис, с ним был его 8-летний сын, живой и здоровый. Перспективная версия никуда не привела.

Постепенно поток людей, желавших посмотреть на труп "мальчика в коробке", иссяк. Более не имело смысла сохранять его в морге и 27 июля 1957 г. тело неизвестного ребенка было похоронено на кладбище невостребованных тел.

С захоронением тела ребенка розыски не прекратились. Следствие отрабатывало возможную причастность к гибели "мальчика в коробке" разоблаченных убийц детей.

В начале 60-х годов ФБР и полицейские управления штатов на восточном побережье США проводили масштабные розыски лиц, которые, как считалось, повинны в смерти нескольких детей. Было установлено, что некая семейная пара, кочуя из штата в штат, оставляла после себя детские трупы: один был выкопан на заднем дворе снятого ими дома, другой брошен возле автомагистрали, еще два детских тела были найдены в озере. Розыски эти, сами по себе заслуживающие отдельного обстоятельного очерка, в конце концов, завершились поимкой подозреваемых. Выяснилось, что бродяги в разное время имели 10 детей, которые ввиду отсутствия достаточного питания и нормального ухода со стороны родителей, умирали от различных болезней. Тела были найдены, и судебная экспертиза подтвердила естественный характер гибели детей.

Пытаясь расследовать дело "мальчика в коробке", частный энтузиаст Ремингтон Бристоу обратился к известной женщине-экстрасенсу. Та сообщила, что погибший ребенок был связан с неким старым домом, имевшим детскую игровую площадку на заднем дворе и расположенном не очень далеко от места обнаружения трупа. Осенью 1960 г. её привезли на место обнаружения коробки с трупом мальчика. Экстрасенс отвела врача к некоему двухэтажному дому, в котором, как выяснилось, проживала семья Фостеров. Супруги принимали на воспитание малышей, от которых отказывались родители, подыскивали семьи, готовые усыновить детей, и получали от благодарных усыновителей некий гонорар.

Фостеры вели себя настороженно и отрицали всякую причастность к судьбе "мальчика в коробке". Никакой существенной информации от Фостеров тогда получить не удалось и хозяева не позволили осмотреть свой дом. Однако после этого посещения Фостеры неожиданно объявили о своем переезде и продаже дома. В мае 1961 г. Бристоу еще раз посетил дом Фостеров, на этот раз под видом потенциального покупателя в сопровождении агента по недвижимости. Ремингтон Бристоу утверждал, что во время этого визита Фостеры не могли воспрепятствовать осмотру дома, и ему удалось обнаружить кое-что интересное.

Согласно его рассказу, на заднем дворе он увидел повешенный для просушки кусок пледа, в точности соответствовавший своим рисунком пледу, найденном в коробке с мальчиком. И, кроме того, Бристоу нашел на заднем дворе водоем, предназначенный для купания детей: в нем плавали резиновые детские игрушки.

Ремингтон считал, что он нашел дом, в котором жил и погиб "мальчик в коробке".

Если следовать той версии событий, которую впоследствии озвучил Бристоу, он принялся собирать информацию о семье Фостеров. На протяжении двух десятилетий он встретился с 8 детьми, которые некогда воспитывались этой четой. К моменту встреч с Ремингтоном все эти дети выросли и стали взрослыми людьми. Все они утверждали, что чета Фостеров не принимала на воспитание младенцев и грудных детей. Это означало, что у Фостеров не было нужды в детской кроватке. Однако путем продолжительных расспросов и архивных розысков Ремингтон узнал, что в конце 1956 г. родная дочь Фостеров вне брака родила дочь, и мамаша отдала его на воспитание деду и бабке.

В конечном итоге версия Ремингтона Бристоу свелась к следующему: в конце 1956 г. Фостеры приняли на воспитание незаконнорожденного ребенка своей дочери. К этому времени в их доме уже значительное время жил мальчик с выраженной умственной отсталостью. За ним не приглядывали должным образом и плохо кормили, поскольку было ясно, что усыновителей для мальчика найти не удастся. В феврале 1957 г. мальчик совершил некий проступок, вызвавший гнев старших и послуживший причиной жестокого наказания, не обязательно со стороны самих Фостеров, возможно, мальчика наказал другой, старший по возрасту, ребенок. Результатом наказания явилась травма головы с фатальными для мальчика последствиями.

В 1984 г. Ремингтон Бристоу разыскал Фостеров и откровенно поговорил с ними. Ремингтон предложил супругам пройти проверку на полиграфе, они, по его словам, отказались.

Бристоу подал официальное заявление в отдел расследования убийств, в котором изложил свои подозрения в адрес четы Фостеров и предложил организовать проверку супругов на полиграфе. Заявление было рассмотрено, но просьбу Бристоу отклонили.

Ремингтон повстречался с известным американским писателем-криминологом Полом Эйвери и рассказал тому о своих открытиях. Эйвери повторил версию Ремингтона Бристоу в очерке о деле "мальчика в коробке", но снабдил ее своими критическими комментариями. Хотя рассказ Бристоу выглядит достаточно гладким и логичным, существуют все же некоторые нюансы, которые заставляют усомниться в достоверности версии добровольного сыщика.

1) Почему Бристоу поведал о своих открытиях только в 1989 г.? Напомним, что все его выводы базировались на информации, собранной в начале 60-х годов;

2) Почему Фостеры, если они действительно повинны в гибели ребенка, вплоть до мая 1961 г. не уничтожили обрывок пледа, в который был завернут "мальчик в коробке"? Этот кусок пледа с головой выдавал убийц и от него необходимо было избавиться в первую очередь, тем более что описание ткани и ее фотографии распространялись повсеместно и сделались широко известны;

3) Наличие неглубокого бассейна на заднем дворе дома Фостеров никоим образом не объясняло появление на теле ребенка следов пребывания в воде. В середине февраля 1957 г. в Филадельфии установилась отрицательная температура воздуха, и все открытые водоемы в те дни стояли замерзшими.

С большой долей вероятности можно считать, что Ремингтон Бристоу оказался в плену навязчивой идеи расследовать гибель "мальчика в коробке" и некритично воспринимал поступавшую к нему информацию. Во всяком случае, его рассказ о вывешенном для просушки обрывке пледа представляется малодостоверным.

В 1998 году была проведена эксгумации тела "мальчика в коробке" для извлечения из останков генного материала. Сличение полученного генного профиля с имевшимся на тот момент генетическим банком данных ФБР США с очевидностью показал, что никто из родственников "мальчика в коробке" не попадал в поле зрения правоохранительных органов.

Дело "мальчика в коробке" по-прежнему открыто. Генетические образцы законсервированы и возможно, через некоторое время станет возможен более точный их анализ. Возможно, в какой-то момент времени в национальный генетический банк данных попадут люди, связанные узами близкого родства с погибшим ребенком. Это позволит, наконец, проследить его родословную и установить обстоятельства его трагической гибели.

Понравилась статья? Поддержи канал и пересылай друзьям, а так же подписывайся сам!