Люди — это блокчейн, кластерный компьютер, разделенный на 7 млрд. ядер

Интервью с медиахудожником ::vtol:: про творческий поиск, интуицию, бога, как сложный механизм, идеи трансгуманизма и арт-протезы.

ВЛАДИСЛАВ СОРОКИН: Мы познакомились на мастер-классе «Теория струн», где под руководством Димы я сделал музыкальный инструмент, управляемый мозгом с помощью нейроинтерфейса. Для меня vtol – это пример невероятно плодотворного русского изобретателя 21 века, чья голова одновременно занята десятком крутых и глубоких идей на пересечении религии, науки, искусства и поп-культуры.

::vtol:: – один из немногих российских художников, вышедших на мировой уровень. Участник 4-й Московской биеннале современного искусства, фестивалей Архстояние, Ночь Новых Медиа, CTM/Transmediale (Германия) и ArsElectronica (Австрия), выставок в ГЦСИ, ММОМА, Манеж, Laboratoria Art&Science Space, Электромузей, Политехнический Музей, Garage, ZKM (Германия), Boulder Museum of Contemporary Art (США), National Contemporary Art Myseum of Taiwan (Taiwan). Лауреат премии Сергея Курёхина (2013), Премии Cube (Франция, 2014), почетные упоминания премии VIDA 16.0 (Испания, 2014), Ars Electronica (Австрия, 2015).

http://vtol.сс

Можешь ли ты поразмышлять про креативность? В твоей области «креативно» — это что?

Тут надо начать со словаря. У меня есть очень четкое понимание того, что «креативность» — искусственно заимствованное слово без надобности его заимствования. У нас есть прекрасное слово «творчество». Креативность – это что-то, что существует исключительно в мире коммерции, организованной коммерции. 

То есть ты не можешь сказать про какого-то человека, что он креативный или «он креативно поступил», «креативно сделал что-то»?

Для меня все это — творчество. У нас для многих понятий есть всевозможные дополнения: изобретательный, смекалистый и так далее. И они используются потому, что свойство русского языка в том, что происходит диверсификация. Есть языки, в которых существует 30 слов, отражающих любовь, что является очень прикольной демонстрацией менталитета и каких-то характеристик культуры.

А русский язык круто подыскивает очень точные определения и за счет этого, как губка, всасывает в себя и соседние языки всякие, которые входят в обиход постоянно. Поэтому у нас так много татарских, французских, латинских и, естественно, английских сейчас. Креативный – это одно из них. 

Как ты описываешь свою деятельность, если надо две работы сравнить друг с другом, или сравнить свою работу и чужую? Понятно, что «более креативная» или «менее креативная» тебе не подходят.

Такая шкала точно не подходит, она отсутствует. Потому что я изначально нахожусь за чертой, где по определению все творческое. Потому что оно придуманное с нуля, и это материализовавшийся сгусток. Я в последнее время начал вводить такой термин, не знаю, где-то подсмотрел его неосознанно. Во-первых, «сгусток» имеет очень вязкий визуальный образ, с другой стороны, я имею в виду абстрактное понимание слова — это идея, не обязательно логичная. Кора мозга и подсознание вместе сложились и выдали. Плюс это про ремесло, навык и контекст, в который эта идея вписывается. Вдобавок ко всему этот «сгусток» имеет дискурс, не просто контекст, не просто среду, временную, информационную или какую-то еще, но глобальный диалог, который распространяется за пределы мира искусства.

У меня в голове сразу схема нарисовалась очень крутая.

Да, при этом не иерархия, естественно, а комплекс. Мне очень часто приходит идея вся сразу — целиком решенная, и технически, и концептуально. Как правило, я ее вижу в визуальной форме и представляю, как она линкуется с чем-то похожим, необязательно даже в творчестве, а, может быть, просто в событиях или более абстрактных категориях. И получается, что такое комплексное явление, как создание работы, не является трудом. То есть это происходит не в процессе брейнсторма, но в процессе познания, в процессе осмысления. И поэтому для меня творческий акт — в первую очередь процесс познания.

Соответственно, само произведение, сгусток – это мое предложение рассмотреть этот комплекс людям извне, запустить свои собственные процессы познания, вступая либо в физическую интеракцию с объектом, либо в дискуссию. При этом, оба этих явления — это часто ключи к порождению чего-то еще.

При столкновении зрителя и моей работы рождается третье, например, люди вдруг открывают какой-то смысл, который я сам и не закладывал. И я могу это принять или не принять, но, как правило, я признаю и принимаю, потому что в данном случае я — сторонник ноосферы. Соответственно, если люди что-то увидели, то это лишь подтверждает тот факт, что я проводник, не более того. При этом я — не главный компьютер, я —исполнительная машина со своим микропроцессором. И когда человек объявляет о каком-то новом смысле, то это тоже творческий акт, как бы творческий акт наблюдения. Получается то, что одно творчество порождает другое. Пускай оно у меня материальное, но, опять же, это лишь скорлупа и способ обнаружить какие-то явления, организовать взаимодействие во времени и пространстве.

Скажи, что ты думаешь про развитие своих навыков? Тебе их нужно, вообще, развивать или нет? Или ты уже сложен, как личность, как художник, все для производства этих работ в тебе есть и, по сути, ты должен просто развивать эрудицию, расширять кругозор и искать идеи в неожиданных местах?

Мне кажется, это какая-то банальная мысль о том, что невозможно, не развиваясь, продолжать заниматься творчеством, ты сразу останавливаешься. 

А это развитие что конкретно подразумевает?

Вообще все. И чувственный опыт, и эрудицию, и даже интеллект, насколько это еще возможно, и технические навыки. Нужно часто, по крайней мере, виртуально представлять себя в совершенно иной парадигме существования какой-то. Без страха, но просто для того, чтобы побыть в чужой шкуре, насколько это возможно. С одной стороны просто потому, чтобы было интересно жить и больше понимать. Я осознаю часть своего сознания, как рабочий инструмент, что потом будет меня кормить. У меня есть представление о некоторых свойствах своего мышления, как о точном инструменте для конкретного дела.

А что это за свойства, можешь рассказать про них?

Очень часто ко мне подходят на выставке люди и говорят: «Ну это же надо было додуматься!». Особенно, если это какая-то идея комплексная и многослойная, в ней есть история чьей-то жизни, история алгоритма, социопсихологический эксперимент, и еще это кинетическая машина одновременно. То есть работа кажется нагромождением, но при этом в виде гармонично работающей системы.

Для меня это потоковый процесс. У меня есть записная книжка в телефоне, в которой я просто пишу строчку, и делаю иногда это 3 раза в день, иногда раз в неделю. Процесс вот этого микро-взрыва, он происходит регулярно. И не всегда было так. Очевидно, что к этому было стремление, была мотивация и адаптация. Я думаю, что эту адаптацию, если хорошенько копнуть в прямом смысле слова, можно найти, как определенное химическое свойство разума.

История про записную книжку – это твоя способность производить на свет какие-то интересные мысли, интересные наблюдения, интересные зачатки сгустков?

Да, именно так.

То есть, чем больше их будет, тем тебе лучше?

Да, это майнинг (как с биткоинами) первозданного сырья, которое, естественно, не все идет в производство, что-то долго отлеживается, что-то на следующее утро кажется глупым. Но существенный процент из этого потом реализуется. Ты не подумай, это не хвастовство ни разу, мне самому интересны эти процессы и я, рассказывая о них, может быть, что-то лучше понимаю сам, хотя у меня нет стремления разобрать их по полочкам. Потому что, еще одно из моих свойств — я не очень рефлексирую, вообще, по жизни не особо рефлексирую. 

Почему?

Не знаю.

У определенного типа людей есть такое ощущение... вот у моей любимой девушки так, она живет ощущением, что в мире есть некое волшебство, и когда ты это волшебство начинаешь копать своим умом, интеллектом (а я очень люблю это делать), то волшебство распадается и исчезает. И, мне кажется, очень много интуитивных идей из мира современного искусства художники специально оберегают от проникновения пытливых умов, чтобы не пропал вот некий сгусток. Ты это имеешь ввиду?

Полностью согласен, потому что объяснить можно все. Рано или поздно. Весь процесс эмпирического и, вообще, всех возможных путей познания вокруг нас, он ведет к тому, что объясняется все. И, может быть, когда-нибудь исчезнет концепция бога, потому что все будет ясно, а мы даже пообщаемся с создателем.

Через 5 млн. лет или через 1000 лет мы, возможно, предстанем перед существом или явлением и спросим: «А как ты нас создал?» Он скажет: «Вот так и так». Возможно, мы — большой проект, возможно, мы — внутри собаки, возможно, мы — одна молекула. Все это возможно. С другой стороны я лично не рефлексирую по многим причинам, потому что мне — многое ясно, нерационально, естественно, я не могу описать, как именно ясно.

Вот концепция веры, мне кажется, это самое глупое, что вообще можно придумать, вера в ее религиозном понимании. Это достаточно абсурдная вещь. Вера полезна только в кризисных ситуациях, это способ не сойти с ума или способ аккумулировать энергию, физическую или психическую, неважно. Но есть концепция знания. Поэтому, спрашивая меня, верю ли я во что-нибудь, верю ли я в бога, например, я считаю это глупым вопросом. А вот знаю ли я, что есть бог или не знаю – вот это, мне кажется, очень разумный вопрос, я на него отвечу — знаю, что есть.

Это вопрос опыта. Потому что мне очевидно присутствие в мире очень сложного устройства. Я под богом подразумеваю просто очень сложное устройство. Осмысленное, но не человеческим разумом. И, говоря о творческом озарении и таких явлениях, я принимаю сторону тех, кто говорит о том, что, как бы пафосно это не звучало, художник и любой творец – это проводник. У всех людей есть общий интернет высшего разума какого-то, и мы лишь с ним встречаемся и что-то через него проводим. Да, со своим опытом жизни, со своей психикой, со своим всем, чем угодно, но, все равно, мы — это трансляторы такие. То есть мы, на самом деле, вычислительные машины, которые позволяют довычислять глобальный процесс. Люди — это блокчейн, кластерный многоядерный компьютер, разделенный на 7 млрд. ядер.

В тот момент, когда я тебя спрашиваю про то, как развивать свои творческие навыки — в твоей системе знаний, я тебя спрашиваю про то, как развивать эту проводимость?

Тут я, конечно, лукавлю отчасти, мы одновременно и все сразу, и крайне индивидуальны. То есть нас одновременно 7 млрд., но в то же время я — один, и, возможно, все эти 7 млрд. у меня в голове, так же, как и я у всех 7 млрд. в голове одновременно. Поэтому заниматься нужно собой в первую очередь, а не попыткой к чему-то подключаться. Я в данном случае не говорю, что у меня вдруг есть подключенность к какому-то конкретному каналу, а вы идите работать, не об этом речь.

Речь — об обстоятельствах собственной жизни, что вдруг ты нашел себя в этом. И далеко, наверное, не для всех это полезно и нужно. То есть нужно же мириться с тем, что я не делаю ничего полезного в утилитарном смысле для общества. Я не врач, который может вылечить людей, не учитель, который может научить других. У меня есть очень узко специализированный способ, чтобы донести какую-то пользу, которую еще нужно кому-то доказать, что это вообще полезно, в первую очередь самому себе.

Пару лет назад ты мне говорил, что современный художник – это психолог, своего рода терапевт для общества, и мне тогда очень понравилась эта формулировка. 

Я продолжаю об этом думать, но у меня немножко сместился фокус, потому что я ушел из абстрактных вещей во что-то, что можно назвать art&science и, по крайней мере, больше стал работать с естественнонаучными вещами. Через это я понимаю то, что есть польза, которая, лежит в рациональной области, но от этого не менее волшебна.

Очевидно, что современный мир – это мир ученого, точно не мир политика, не мир полководца, а мир ученого. Говоря об этом, я осознал то, что это жонглирование научными категориями, одновременно, с попыткой футурологии работает не только, как психотерапия, примиряя нас с технологией и с современным миром. Такое искусство предлагают что-то даже для самих ученых, которые в силу специфики своей профессии и, вообще, того, как организована научная деятельность, вынуждены оставаться в очень серьезных протоколах.

Есть такой художник Ростан Тавасиев, у него есть очень интересный проект ИСКУССТВО В ВООБРАЖАЕМОМ БУДУЩЕМ. Он нашел очень интересную особенность — оказывается, во всех фантастических романах отсутствует искусство. В них есть все, что угодно: борьба с инопланетянами, самые невозможные виды деятельности, самые невозможные твари, события... Но нет такой идеи, как искусство. И это забавная мысль, он попросил об этом подумать художников, снимал интервью с ними по скайпу.

Поразительно, что science fiction, как литературный жанр, умер. Но при этом он живет в кино. Современный кинематограф вдруг в последние годы именно в жанры science fiction набрал обороты — «Интерстеллар», «Прибытие» и еще ряд фильмов, которые вдруг рассуждают совершенно в ином ключе. Я все это говорю потому, что, возможно, роль сайнс фикшн — она была колоссальной.

Помнишь знаменитые часы из «Назад в будущее»? — в соцсетях же постоянно писали о том, сколько ученым осталось до изобретения ховерборда по версии «Назад в будущее». Шутка шуткой, а это же реально двигатель прогресса, куча компаний попытались хоть каким-то способом, доступным нам на данный момент, что-то сделать. Пускай это, казалось бы, трата денег пустая, можно было бы конголезцев накормить всех или детей в Сахаре, но в то же время эти идеи двигают нас вперед. Соответственно, искусство напрямую на это повлияло. Я все это говорю к тому, что, возможно, в art & science, и, вообще, в таком искусстве очень важна роль вот такого иного взгляда. Конечно, это психотерапия, причем психотерапия теперь понимается еще и как гуманизация технологий. И в данном случае, например, для меня Бостон Динамикс – это абсолютные художники. Но художники не потому что они роботов делают, а потом, что они делают эти видео...

...в которых начинают дискурс про то, как обижают роботов.

Да, как их обижают. Кто бы мог подумать, что ты будешь сострадать роботу. После «Терминатора» это кажется просто невозможным. То есть восьмидесятые на нас нагнетали ужас технологиями — Робокоп, Терминатор, Чужой, Хищник, понятно, что они вроде менее живые, в смысле они вроде не людьми созданы, но все равно это что-то очень технологичное. А сейчас, возможно, будет другая волна. «Ghost in the shell» недавно вышел, очень красивый пример такого размышления, как будто бы нас готовят к тому, что неизбежно будет происходить – к трансгуманизму. 

А ты как к нему относишься, к трансгуманизму? Мне они кажутся, например, очень жесткими людьми, которые, например, совсем не думают про природу. Отчасти это про русский космизм начала 20 века — давайте воскресим всех мертвых и отправим их завоевывать межгалактическое пространство. Ты что про это думаешь?

Я — дико за русский космизм, мне очень нравится такая идея. Во-первых, она мне нравится тем, насколько она crazy глобально. Хокинг пару недель назад заявил, что нам скоро конец, и единственный шанс – это расселяться, потому что больно слабенький очаг у нас. Это очевидная мысль. 

Что касается трансгуманистов, для меня это правый дискурс какой-то, понятие превосходства и прочее. Возможно, модернизированные люди будут круче, чем обычные, причем на разных слоях, не только технологическом в смысле роботизированном, но биологическом. То есть когда люди начнут модифицировать друг другу геном. У меня родилась шутка о том, что, как только у людей появится возможность модернизировать своих детей, они сразу же будут пиписьки мальчикам делать больше. Мне кажется, если будет такая, то кто захочет поменьше? И, возможно, у нас будет роботехник психиатр, то есть человек, который будет одновременно тебя чинить и какие-нибудь винты подкручивать в прямом и переносном смысле слова. Но это фантазии.

Мне кажется, что идея подкручивания настолько опережает наше этическое развитие... Я почему про Землю сказал, потому что у меня в этом месте болит, и трансгуманистическая идея превосходства, вот этого «вперед, на прорыв, несмотря ни на что» она то нашу планету и довела до того состояния, в котором она сейчас находится. И кажется, что, если дальше так продолжать, вообще п..ц будет какой-то.

Да, с одной стороны. С другой стороны нет ничего более глупого, чем отрицать, что это произойдет. То есть зарыться в песок головой. И мы реально на своем веку через пару десятилетий увидим настолько сильно изменившегося человека. И я могу, абсолютно положа руку на сердце, сказать, что я к этому приложу очень большое усилие.

Я тоже первый вставлю что-нибудь себе в ухо или в мозг, когда это появится. Просто из любопытства, не более чем.

Да. На самом деле, возможно, критический подход к этому процессу не менее полезен, то есть, возможно, нужно себе ставить что-то очень неправильное и очень абстрактное, и поэтому художники смогут с этим очень много поработать. Это может пригодиться, мне кажется, очень серьезно. Даже мой проект с татуировкой 5-летней давности он по сути из этой оперы уже.

В этом году я увидел реинкарнацию своего проекта, сделанную другими людьми, уже на уровень выше. То есть они сделали уже приложение и более сложную систему кодирования звука в изображение, и они уже могут писать какие-то более четко закодированные вещи. Хотя это, всего лишь, рука-бумага, не более того. Но сам факт того, что тело может быть носителем информации, я думаю, это предвкушает другое. Я вижу семя своего опыта в другой более сложной технологии.

Сейчас мне интересна тема протезирования, например, причем в две стороны, как и компенсация потери, это уже очень развито, но пока очень дорого, так и как идея дополнения новых свойств, может быть, абстрактных. Например, протез, который делает что-то абсолютно не функциональное, как произведение искусства. Нет такого жанра арт-протез, а почему нет? Расширение тела для художника — вполне естественно, кисточка – тоже расширение. Хотя она инструмент, а тут уже само произведение – это тело. Поэтому мой проект с кровью последний, полтора года я его делал и в прошлом году закончил – это же тоже расширение тела, просто я целую систему запитал собой.

Эти все опыты они уже полным ходом идут, и я тут далеко не первый, они были еще до моего рождения, Стеларк руки себе дополнительные делал и так далее. Почему все это будет приобретать массовый характер? — потому что все стало намного дешевле, все стало доступнее, сейчас каждый может программировать, хоть и на базовом уровне, а кто-то и на более сложном. Все доступно, все есть, все массово производится, электроника становится меньше, удобнее. Поэтому нас ждет очень много всего веселого, мне кажется.