Луна

И тут в моей голове весь калейдоскоп начал складываться в единую картину. Я всё поняла — как она присматривалась ко мне — и протянутая рука, вроде бы для прощания, но похоже как для поцелуя, и эти вроде бы случайные прикосновения к лицу и дружеские поцелуи в щёку, но больно уж какие-то странные. А однажды, вроде бы нечаянно, она уронила вилку со стола прямо к моим ногам, я сидела как раз напротив и нагнулась чтобы поднять, и уже под столом, когда я нащупала вилку, она наступила каблуком мне на руку, причём пальцы второй ноги в расстёгнутой босоножке прикоснулись к моему лицу. Помню, я подняла голову и про себя отметила, что и юбка у неё через чур короткая, да и трусы слишком тонкие. Под столом этого никто не видел и всё выглядело как чистая случайность, она потом долго извинялась, говорила что ей уже пора очки одевать, и я не придала этому значения. И вправду дура. Наверное, она рассчитывала на ответные шаги с моей стороны, думала что я пойму наконец, что нравлюсь ей, и не просто нравлюсь. Теперь она пришла к выводу, что ответных шагов я так и не сделаю и начала действовать сама.

Чертовка была хороша в свои тридцать семь и я ей завидовала. Спортивная фигура, прямая спина, лицо овальное без морщин, абсолютно плоский живот, блестящие глаза пантеры перед прыжком. Короткая юбка и стройные ножки на каблучках. Я знала, что сама обладаю хорошей и гибкой фигурой, но меня портили полноватые ноги. Или не портили? Я поняла, что она домина, превосходство теперь было написано на её лице и что она ищет покорную рабыню, а рабыней нужно было ещё сделать. Я отбросила чужую руку от себя и тут-же получила хлёсткий удар по щеке ладошкой. Не давая мне опомниться, мерзавка опять вернула руку мне на трико на прежнее место. Вторую она занесла для следующей пощёчины в случае моего сопротивления.

Вообще-то я не из слабых, долго занималась спортом, и не старая — ещё и тридцати-то нет, наверное смогла бы отбиться, но... почему-то тормозила. Мягкие поглаживания продолжались, и где-то в самых глубоких тайниках моей сущности просыпалась невиданная сила блаженства, о которой я даже не подозревала. Я стояла и молчала, покорно опустив голову. Моя экзекуторша знала что делала, её рука скользила у меня между ног и в какой-то момент проникла под трико и я почувствовала как мягкие, чуть влажные от пота кончики пальцев уверенно легли мне прямо на половые губы.

Это наглое бессовестное поведение должно было вызвать защитную реакцию. Например, влепить пощёчину в ответ. Но реакция почему-то оказалась совсем не защитной. От этого хамского и похабного прикосновения во мне поднималось невиданное по мощи блаженство и по всему телу пробежала волна приятного возбуждения. ...

Чужие пальчики продолжали покоиться на моей киске, они не шевелились, но и не отстранялись. И от этого опять новая тугая волна сладострастной истомы медленно накрыла меня с головой. Сказать, что мне стало приятно — это значит ничего не сказать. Желание и блаженство новыми мощными струями с нарастающей силой обдавали меня раз за разом, я не в силах была шевельнуть рукой и чувствовала, что теряю волю к сопротивлению.

И что потом будет? — пронеслась мысль. Если уступить, то она станет трахать меня каждый день и вообще когда захочет и будет держать на коротком поводке.

Я не знала что делать. Собрав остатки воли в кулак я медленно отвела её руку снова. Вторая пощёчина не заставила себя ждать. Не очень сильная, но хлёсткая она обожгла мне лицо ещё раз. И... почему-то от этого я ощутила новый прилив наслаждения. От пощёчины! Такого чувства у меня ещё не было. Никогда. За всю свою жизнь я переспала с несколькими мужчинами и перепробовала разные варианты, но отношения были совершенно другими, а это ощущение было новым и гораздо более острым. До сегодняшнего дня с женщинами у меня не было никаких сексуальных отношений и людей, получающих удовольствие от унижения партнёра я считала ненормальными, но вот прямо сейчас меня начинала насиловать опытная развратница, и что самое прискорбное, мне это нравилось. Она проводила подготовку не торопясь и со знанием дела. Негодяйка вновь нагло запустила руку ко мне под трико и прикоснулась двумя пальцами в то же самое место, её движение было чётким и неторопливым. И опять возбуждение предательски вспыхнуло с новой силой и я поняла, что полностью парализована.

Всё же человеческая сущность — до чего странная штука. Вот живёшь, живёшь и оказывается, что полностью про себя ничего не знаешь. Вот так-то и становятся рабами и господами и каждый свой выбор, по большому счёту, делает сам. И я поняла, что в этот момент его сделала. Остатки сопротивления улетучивались и мне уже не хотелось, чтобы моя мучительница убирала от меня свои руки. Как всё сложится после — мне было уже всё равно. Пусть будет что будет, лишь бы это блаженство не кончалось!

— Не надо больше — последний раз взмолилась я — Люда, не надо!

Но она и не думала останавливаться. Она нахально смотрела мне прямо в глаза и похотливо улыбалась. И в свете луны её лицо приобретало черты дьявольской неземной красоты.

— Нет надо — произнесла она — пусть это будет наказанием за вчерашнее, но обещаю, оно тебе понравится. Ты сделаешь всё, что я хочу и ты даже не представляешь, что я тебе дам, а пока расслабься и получай удовольствие, всё будет по очереди.

С этими словами женская рука скользнула ещё глубже и уже все пальцы плотно облегали моё интимное место. Я чувствовала и пальцы и ладонь и это приносило мне наслаждение. Яркое и глубокое. Теперь я была в полной власти своей госпожи и ждала. Ждала продолжения.

Постояв несколько секунд без движения, она поставила ногу на сиденье стоявшего сбоку от меня стула, прислонив её к моему бедру, пальцы одной руки на киске медленно и ритмично задвигались, методично лаская, вторую руку, которая меня била, она поднесла к моим губам. Для рабского поцелуя. Блаженная истома мощными волнами захлёстывала меня с каждым движением пальцев её руки, и я окончательно потеряла голову. Я положила свою руку поверх её у себя между ног, прижав её плотнее и стала двигаться навстречу. Второй рукой я обняла её за ногу, стоящую на стуле и прикоснулась к поднесённой к моему лицу руке губами и кончиком языка.