Логан
Взъерошенные волосы пропитались запахом дешевых сигар. Его лицо, уже не такое молодое и злое, как в старые времена. Глаза потускнели, даже нюх притупился. Сутулая тень прошла сквозь фонарный свет и растворилась в полуметре от заградительной стены нового города. После войны, почти все мутанты погибли, лишились способностей или закрыты в камерах. Он тоже воевал, пролил много крови и остался существовать. Трогать не стали, он нужен им, для продвижения партии на выборах в конгресс. "Жест доброй воли в адрес братьев наших мерзких", – как выразился Джордж Ломин, от республиканцев. Он шёл немного хромая, исцеляющий фактор иногда подводил. Как сегодня.
В кармане старых джинс позвякивали доллары, их теперь чеканят, даже номиналом в сто и пятьсот. Но у него, конечно же, не было таких денег. Жалкие пять баксов, заработанных на стройке. Он шёл в обшарпанный бар, куда заходил каждую среду. Среда, день бесплатных чипсов. Чем не праздник?
В баре было много людей. И один мутант. Они сразу его заметили и так же быстро узнали. В первую очередь из-за жетона. Он сверкал холодными бликами желтых лампочек на потолке. Бармен поставил музыку по тише, и было слышно, как все перешептываются.
– Проваливай отсюда, мразь! Ты нам всем уже надоел! Приходишь сюда уже месяц, пьёшь среди людей. Не ради этого мы воевали!
Пухлый мужчина лет сорока кричал почти как его предок. Тот тоже был немцем.
Фигура, в белой майке игнорируя косые взгляды, шагала к барной стойке.
Он попросил джин и две бутылки пива. И чипсы.
– Ты не слышал его? – Крикнули еще трое крепких парней в армейском камуфляже. – Мы лично убивали таких как ты! Ставили лбом к стене и расстреливали в упор! – Они громко засмеялись, будто это был какой анекдот.
Мутант посмотрел на них исподлобья и влил в себя рюмку. Тело сразу пробрало приятным теплом, небольшие порезы на правом плече как будто стали заживать быстрее.
– Я выпью своё пиво, поем чипсов и больше не вернусь.
Его голос был металлическим, почти стальным.
– Либо сейчас, либо засунем твои когти тебе же в жопу!
Этот лозунг поддержали уже все гости, только бармен оставался нейтрален. Он переживал за свой бизнес.
После выкрика, все напряглись как единая струна, держа ладони на кабуре своих ружей. Но ничего не происходило. Лишь хруст сухого картофеля нарушал тишину. Ни кто не решался даже шелохнуться.
Очень громко, исключительно для всех тех, кто был в зале, он поставил бутылку на стойку и сводя скулы сказал:
– Я не животное.
Адмантевые когти лишь на секунду выглянули меж костяшек, но этого ни кто не заметил.
Трое вздохнули, один убрал автомат, бармен перестал молиться, а остальные еще не поняли смысла сказанных слов и держали пальцы на курках.
– Когда-нибудь мы до всех вас доберемся! – Яростно крикнул кто-то из толпы.
Усталый, со шрамами по всему телу и лохматой проседью седых волос, с колкой, щетинистой бородой, бросив деньги на стойку бара, он направился к выходу. Проходя мимо столиков, его буквально сверлили глазами, попутно выкрикивая оскорбления. Он уже вышел на улицу и направлялся в сторону старого байка, припаркованного у мусорной свалки. Шёл он медленно, вздымая клубы пыли под ногами.
– Ты сделал все правильно, Логан. Услышал он в сознании голос, который был ему очень хорошо знаком.
– Я слишком стар профессор, не смог бы, даже если бы захотел.
– Ошибаешься. Росомаха всегда опасен.