Лимит

– Блять!

– Что, что?

Взгляд на счётчик на телефоне.

– Мы опять сорок минут проговорили. Сука… – Дженну кинуло в жар. – Извини, я же говорила, я не могу столько – у меня через неделю новый пакет, я тебе позвоню, ладно?

Дженна опёрлась на стол. Тот расплывался перед глазами. Тихо. Тихо. Доживём. Проверила общий счёт: оставалось всего ничего.

Первым делом она отключила нюх – так, кажется, делали все, кроме каких-нибудь кулинаров или дегустаторов. От этого удивительно быстро исчезало чувство дома, как будто квартира становилась чужая – наверное, “дом” был всё-таки не в обоях и не в звуках машин снаружи, а в запахе акриловой краски и даже в лёгком намёке на плесень на кухне. Ну и хрен с ним. Дженна нервно уткнулась в смартфон, рассчитала план по экономии на ближайшие дни до обновления пакета – всё было блядски неутешительно.

Она почему-то очень цеплялась за вкус, но на следующий день низкий баланс его выборол. Дженна сидела на кухне, плакала, раскусывая пустую клубнику. После отключения вкуса от еды оставалась текстура – скользкая, мокрая, неожиданно инородная. Дженна старалась побыстрее её проглотить и больше об этом не думать – это была необходимая мера. Любой ценой нужно было сохранить зрение. Тогда, может, когда-нибудь получится перейти с экономного пакета хотя бы на базовый. А если последняя серия продастся полностью – то и на “плюс”. О безлимите Дженна даже не думала.

Баланс стал обсессивно проверяться каждые полчаса. Потом каждые пятнадцать минут. Дженна снизила восприятие температур; некоторые рассказывали, что отключают полностью, но ей пока было страшно. В голову приходило, что могут отключить отопление, а она не почувствует и за день заболеет, а лечиться не на что. Кажется, в этот раз пронесло – в батарее, если долго не убирать руку, можно было почувствовать тепло. Дженна на всякий случай ещё следила за пальцами – не немеют ли, пока кисть ходит по холсту. Пока не немели.

Через пару дней пришло предупреждение. Баланс мигал красным. Дженна просидела утро в углу кровати; к полудню получилось кое-как взять себя в руки. По зрению, к счастью, было много опций. Она в последний раз выглянула в окно, вяло полюбовалась на горизонт, истыканный многоэтажками, изучила улицу далеко внизу и отключила дальнюю чёткость. Пейзаж замылился. Для таких времён у Дженны валялись очки для близоруких, но с жутко неудобной оправой. Главное, что оставалась ближняя чёткость. Она несколько часов писала картину, но чувствовала, что получается коряво, слишком нервно, слишком грубо.

Потом пришлось выключить цвет. Незаконченная картина ушла стоять в углу. Дженна нарисовала пару скучных чёрно-белых пейзажей, за которые ей самой было стыдно. Это писалось раз за разом без всякого интереса – безыдейные картины, вообще никакие, но и они понемногу продавались, потому что спрос на “человеческий элемент” было, на удивление, не убить.

В какой-то из вечеров баланс вышел почти в ноль. Дженна снова плакала. Последним, что удалось увидеть, опять стал экран с рассчётами – сколько можно сэкономить на еде, на сколько часов остаётся зрения. Экономить больше не получалось. В холодильнике был необходимый минимум – достаточно, чтобы дотянуть до дня обновления.

Дженна погрузилась в темноту. Подал звук телефон в руке: “Ваше устройство находится в голосовом режиме”.

На ощупь разогревать еду. Почти бесполезно, но так не будет болеть горло от холодной.

Пить вместо чая вскипячённую воду.

Погружаться в сон, надеяться, что надолго. Выжимать из себя столько сна, сколько получится. Там, внутри, видно картинки и, если повезёт, слышно запахи.

В вязкой темноте прислушиваться – вдруг услышится что-то интересное из-за стен. Водить пальцами по обоям – изучать текстуру.

Такие дни сливались в один, но тянулись вечно.

Рано или поздно наступал момент, когда от собственных мыслей начинало тошнить, и в голове наступала такая же ночь. Дженна вышла из душа на ощупь, не дошла до кровати, свернулась на твёрдом полу. В темноте, в тишине – было слышно только, как этажом выше постукивают посудой. Уже не спалось, и Дженна лежала час за часом, моргая невидящими глазами.

Раздался звонок.

– Радуйся. “Традишенал энтертейнмент инкорпорейтед”, что-то такое. Знаешь этих? Купили серию. Сейчас перечислю.

За стеной смеялась семья.

– Алло? Ты там?

– А ты знаешь, – сказала Дженна, – что если долго лежать и вслушиваться, то начинает казаться, что ты моргаешь со звуком, как детская кукла?

– Ч… Что? Ты совсем долбанулась?

Среди вселенской темноты, прямо у уха, загорелся экран телефона. В нос ударил запах акриловой краски.

“Пакет на четыре недели успешно подключен”.