ЛИХИЕ 90-Е: ВРЕМЯ, КОГДА «ЗАБИВАЛИ» СТРЕЛКУ И «РУБИЛИ» КАПУСТУ

Что сказать Тема не простая. И вступление написать к ней тоже не просто. Смута 90х, иначе не назовешь. По человеческим и финансовым потерям сравнимая с настоящей гражданской войной. Десять лет смятения, поиска, потерь, взлетов и падений…

Время, когда «забивали стрелку» и «рубили капусту». Время, когда судьба двух вагонов мороженой рыбы в порту Владика (Владивосток) по обыкновению решалась через игру в наперстки. Время, когда американцы платили из своего кармана вневедомственным охранным службам — только бы местные дураки и дороги не добрались до все еще пугающей «ядерной кнопки». Время, когда за блок Мальборо и партию Ливайс расплачивались тем, что удалось украсть с ближайшего гарнизона. Время финансовых авантюр, обмана, подстав, разборок. Время сильнейшего демографического спада, расслоения общества и гибели всего хорошего, что удалось создать за советское время. Время, которое очень не хочется, но необходимо вспоминать, во избежании его повторения.

Наравне с Чеченской войной, скинхедами и криминальными разборками, беспризорники были основной темой телевидения. В 90-е и ранние двухтысячные (года так до 2003-го) постоянно ошивались в Москве и других крупных городах, на вокзалах и крупных улицах. Обязательный атрибут — клей «Момент», который они нюхали. Напоминали цыганят — попрошайничали толпой, если не подкинуть им мелочи могли грубо обматерить, предварительно отбежав на безопасное расстояние. Возраст обычно — от 7 до 14 лет. Жили в подвалах, теплотрассах и заброшенных домах. Также стоит добавить, что схожий с данным образом жизни, вели не только беспризорные малолетки. В любом городе «на районе» в то время считалось понтовым бухать, нюхать клей и курить лет с десяти.

Бандиты и косящие под бандитов. Это было модно. Первых редко можно увидеть открыто— они в машинах, в барах, в клубах, на хазах. Вторые были везде — обычные, молодые, уличные ребята из любых слоёв общества, купившие или раздобывшие короткую чёрную кожанку, часто изрядно поношенную и замызганную, занимающиеся гоп-стопом, разводом на деньги и вымогательством, иногда шестерили у настоящих. Частный случай — бандитствующие студенты, обчищающие своих более вменяемых, но менее организованных и более трусливых соседей по общаге.

«Музыкант играет шлягер,Вспоминаю нары, лагерь,Музыкант играет хит,А у меня душа болит»Ляпис Трубецкой, Метелица, 1996-1998

Блатняк, он же шансон — детище бандитской антикультуры. Время невероятной популярности Миши Круга и прочих исполнителей тюремных песен. Уличные и ресторанные музыканты быстренько разучивают «мурку», потому что музыку заказывает тот, кто платит, а «бабки» тогда были именно у братвы. Чуть позже, не имеющий никакого отношения к бандитам, однако отбарабанивший 8 лет на зоне за антисоветскую агитацию и пропаганду бывшесоветский композитор-песенник Михаил Танич, собирает обыкновенных, кое-как исполняющих музыку музыкантов и делает из них группу «Лесоповал», играющую на струнах тонких душ богатеньких буратино. Поскольку через тюрьму в девяностые прошли миллионы и миллионы, экономический смысл в этом был.

Сей период истории рождает бомжей, полностью отсутствовавших до него в совке. Бомжи — вчерашние соседи, знакомые и одноклассники, ходят по домам и просят подаяние, спят в подъездах, пьют и ходят в туалет под себя там же. Бомж был чем-то настолько диким для гомосоветикуса, что даже тогдашний быдлан Юра Хой написал об этом песню:

«Я бычок подниму, горький дым затяну,Люк открою, полезу домой.Не жалейте меня, я прекрасно живу.Только кушать охота порой»Сектор Газа, Бомж, 1992