Лидерство

В начале нулевых мы установили в клубе специализированные видеоаналитические системы. С их помощью мы могли показывать игрокам, какой аспект игры нужно улучшить. Мы стали строить планы на будущее по-другому. Также это дало нам невообразимо большее количество информации о предстоящих соперниках. Для традиционно плотного календаря Премьер-лиги, между которым вклиниваются внутрикубковые и еврокубковые матчи, данное решение было восхитительным.

Видео показывали мне тактику соперника, наиболее вероятные замены и различные заготовки по угловым и штрафным. Я всегда строил планы на несколько матчей вперед, и подобные новшества помогали выставлять сильнейший, на мой взгляд, состав на определенную встречу. В последние годы в «Юнайтед» я еще более усердно работал над этой составляющей и, давая отдых игроку на два матча, подводил его в лучших кондициях к самой важной встрече.

Спортивная наука, бригады видеоаналитиков придумывают все новые способы получения и обработки данных; мне это нравится, так как я всегда был голоден до новых идей. Тем не менее, я вырос в эпоху, где не было тепловых карт и показателей пробега игроков, и потому больше полагался на опыт, полученный от просмотра десятков тысяч игроков во время тысяч матчей, а не на компьютерную распечатку.

Время шло, а мы все сидели на куче непомерно разрастающихся данных. Сохранить их конфиденциальность было естественным порывом. И тем не менее, я всегда считал, что вся информация хранится в двух ведрах – одно было до дна вылизано журналистами, а крышку другого я бы не позволил открыть даже своей бабушке.

Одна из черт лидера – готовность делиться информацией. Ну, или хотя бы ее частью. Прежде чем мой «Абердин» провел встречу с «Ипсвичем» в рамках Кубка УЕФА, их тогдашний менеджер, некто Бобби Робсон, пригласил меня на тренировку. И, признаюсь, я взял на вооружение одно малюсенькое упражнение, касающееся паса. Уверен, Бобби знал, что я знаком со всей его командой (потому что я уже видел матчи «Ипсвича» вживую либо на телевидении), так что я просто стоял и наблюдал за их тренировкой. Это был крайне щедрый жест с его стороны, который раскрывал его как личность, и я извлек нужный урок.

Люди привыкли удивляться тому, что двери моих клубов были в любой момент открыты для других специалистов. Может, они думают, что я показываю, как из двух стаканов муки, кетчупа и хлопьев слепить атомную бомбу. Однажды Эрнст Кюнник, менеджер клуба «Ватерсхей» [в 1988 году слился с клубом «Винтерслаг», образовав нынешний «Генк» – прим. пер.], пришел посмотреть матч моего «Абердина» перед полуфиналом Кубка обладателей кубков-1983. Он пробыл в городе несколько дней, и я пригласил его приехать посмотреть на наш тренировочный процесс. Хотя мы проводили свою стандартную тренировку, Эрнст был изумлен самим фактом подобного приглашения. Уверен, что он ушел с мыслью: «Черт побери! Вот это клуб. Они позволяют другим смотреть свои тренировки».

В 2011 году, когда мы задумались об улучшении медицинского центра, мюнхенская «Бавария» разрешила нам осмотреть их собственный. Мы вместе с нашим главным физиотерапевтом Стивом Макнэлли бегали по этому центру, как по больнице, немало впечатлились и переняли множество идей. В видеоцентре «Баварии» стояло много кресел, а «разбор полетов» шел вместе с субтитрами, предназначенными для иностранных футболистов, плохо знавших немецкий. Я бы хотел иметь у себя подобное: парни вроде Тевеса и Верона на момент прихода в клуб практически не понимали по-английски.

Когда мы закончили строительство нового медицинского центра в Каррингтоне, по Англии пошла молва, что это лучший центр страны; все клубы Премьер-лиги стремились его изучить. Все знали, что у нас был значительный медицинский штаб, знали, какое оборудование мы приобретали, и я уверен, что производители этого оборудования были бы счастливы отправить по рекламному буклету в каждый заинтересовавшийся клуб.

Иногда я поражаюсь, насколько люди помешаны на информации. Это то же самое, что стоять в больничной палате и анализировать цифры на прикроватных мониторах, пока твой пациент умирает от того, что подавился сэндвичем. Нужно учитывать человеческий фактор – обстоятельства могут нарушить любые, даже максимально распланированные данные. Даже если ты знаешь частоту сердечных сокращений футболиста, изучив все видеонарезки в мире, его оппоненту будет все равно; он может сделать так, чтобы твой спокойный с виду игрок потерял самообладание и заработал красную.

Конфиденциальность

Хотя мне нравится думать, что я довольно открытый человек и всегда готов поделиться опытом, есть некоторые вещи, в которых надо быть предельно осторожным, потому как ввиду жесткой конкуренции поддерживание секретности и конфиденциальности является мощным оружием. Я всегда старался держать завесу тайны над некоторыми вещами: количество денег для приобретения игроков, футболисты, которыми мы интересовались, а также травмы. Моя мантра в таких случаях неизменна: «Ничего им не скажу». Я никогда не давал даже намека на то, кого мы хотим подписать, и у меня не было никакого желания, чтобы коллеги-соперники знали текущую форму моих подопечных.

В сезоне 2009-10, когда Уэйн Руни получил травму во время первого четвертьфинального матча Лиги чемпионов, я велел ему носить специальную восстанавливающую обувь, чтобы «Бавария» не могла ожидать появления форварда к ответному матчу. Уловка сработала, но, к сожалению, в полуфинал мы так и не прошли. Хитрость и конспирация – ценные понятия для каждого клуба.

Я привык объявлять состав команды за день до игры, однако затем эти сведения стали просачиваться в газеты. Поэтому я изменил свой подход: стал говорить каждому футболисту, будет он сегодня играть или нет, однако сохранял осторожность, чтобы убедиться, что информация не будет известна никому вплоть до завтрашнего утра. Когда Пол Скоулз решил возобновить карьеру, о его участии в матче против «Манчестер Сити» в 2012 году не знали даже одноклубники до тех пор, пока он не снял пиджак и не надел игровую форму.

Агенты всегда поддразнивают своих игроков всякого рода сплетнями, которые затем выдают прессе якобы под видом официальных заявлений, чтобы получить расположение журналистов. Они сидят в автомобилях перед тренировочным полем, затем их клиенты выходят, и тут начинается: «Как тренировка? Что сказал менеджер? Завтра играешь? Кто травмирован?» Будьте уверены – уже через секунду они будут передавать полученную информацию прикормленным писакам.

Было время, когда вести из штаба «МЮ» раз за разом появлялись в одной и той же газете от одного и того же журналиста. Это сводило меня с ума, я никак не мог понять, почему так происходит, а потом обнаружил, что репортер жил в Олдерли, деревушке на окраине Манчестера, как и некоторые из наших футболистов. Оказалось, парень выпивал по выходным с моими игроками и, будучи мастером своего дела, выведывал то, что должно было остаться в тайне.

Смекнув, в чем дело, я созвал всех игроков, живших в Олдерли, и начал не совсем издалека: «Если еще раз прочитаю в газете лишнего, вам конец. Мне плевать, кто именно растреплет информацию, оштрафую каждого». Это сработало.

Грэм Хогг, защитник, выступавший за «Юнайтед» в середине восьмидесятых, тоже, можно сказать, «боролся» с конфиденциальностью. В 1987 году нам предстоял важный матч против «Эвертона», тогдашнего действующего чемпиона. Я целую неделю прикидывал, как можно им противостоять. У нас оставалось всего три здоровых защитника. Утром перед матчем я взял газету и прочитал сверкающий заголовок за «соавторством» Хогга: «Как мы будем побеждать «Эвертон». Я не верил своим глазам и сказал себе подождать и успокоиться, иначе если бы я наткнулся на Хогга сразу после прочтения газеты, то вполне мог совершить преднамеренное убийство. Правда, Хогг отыграл за нас немного встреч, после чего год спустя был продан в «Портсмут».

Однако мне в этом плане проще, чем, к примеру, политикам. В 1997 году перед выборами я обедал в Манчестере с Тони Блэром; мы говорили о том, что тяжело поставить весь кабинет министров по стройке «смирно», так как после окончания рабочего дня каждый из министров «сливает» важную информацию любимым журналистам, дабы получить больше освещения в прессе. Я сказал: «Если ты можешь удержать их всех в одной комнате, проблем не будет. Но эти птички время от времени хотят вылетать из гнезда, с этим ничего не поделаешь». Он засмеялся: «Да, наверное, ты прав». А я ответил: «Я прав. Не беспокойся по этому поводу».

Мой круг доверенных лиц очень мал. Из родных это моя жена Кэти, брат Мартин, а также Бриджит и Джон Робертсоны, родственники жены. Также я знал, что всегда могу положиться на Леса Дельгарно, нашего адвоката, и на пару друзей детства.

Когда Арчи Нокс вернулся в Шотландию, я постепенно сблизился с новыми помощниками, Карлушем Кейрушем и Майком Феланом. Но все равно с Арчи мы проработали вместе сотни часов, и эти отношения были куда теплее, чем со всеми остальными. Что касается тренеров, я имел дружеские отношения с Джоном Лайэллом [тренер «Вест Хэма» и «Ипсвича» в 1974-1994 годы –
прим. пер

.], Бобби Робсоном (им я восхищался больше всех) и Сэмом Эллардайсом. Но, как я уже говорил, по-настоящему близких людей сравнительно немного. Возможно, это попросту очень трудно – иметь большое количество друзей, с которыми съеден не один пуд соли. Мой отец говорил: «Тебе нужно всего шесть человек – те, кто понесут твой гроб», и с возрастом я стал больше ценить это замечание.
Глава 12. Значимость окружающих


Противостояния

Футбол усеян великими противостояниями. Многие из них сводятся к местным баталиям и являются продолжением времен, когда путешествовать было намного тяжелее. До 1950-х годов британские клубы не высаживались на континенте, потому все местное было в приоритете. Журналисты взяли в привычку отправлять на первые полосы заголовки локальных дерби; так и остается до сих пор. И неважно, игра ли это «Селтика» и «Рейнджерс», «Эвертона» и «Ливерпуля», «Тоттенхема» и «Арсенала» или «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити». Соперничество, особенно локальное, добавляет немного остроты и пикантности.

Некоторые фанаты, для которых футбол – больше, чем религия, даже наследуют своих соперников. Их отцы или деды поддерживали какую-то определенную команду, и ее цвета они будут с гордостью носить до самой смерти. Я даже не могу сосчитать, сколько я получал фотографий новорожденных, облаченных в цвета «Манчестер Юнайтед» и названных в честь игрока клуба. Эти малыши были уже рождены фанатами, хотели они того или нет.

Я не помню времен, когда бы я не думал о соперничестве и соревновании. В Глазго главным было и остается дерби «Старой фирмы» («Селтик» – «Рейнджерс»). Многие десятилетия оно доходило до грани сектантства, потому что «Селтик» старался заполучить ирландских католиков, в то время как «Рейнджерс» набирал в свои ряды шотландских протестантов. Заклятым врагом «Абердина» долгое время был «Рейнджерс», а когда я попал в клуб, началась к тому же «заруба» с «Данди Юнайтед».

В «Манчестер Юнайтед» я унаследовал противостояния, которые исчислялись несколькими десятилетиями. В зависимости от эпохи какие-то соперники менялись, но некоторые соперничества длились вечность. Битвы с «Ливерпулем» (чей стадион находится всего в 32-х милях от «Олд Траффорд») и «Ман Сити» всегда принимали угрожающие масштабы. То же самое относится и к «Лидсу» на пике. Иногда это переходило все границы, например, когда фанаты «Лидса» атаковали Эрика Харрисона, нашего тренера молодежи, приняв его за меня. Последние 15 лет будущие даты наших встреч с «Челси» и «Арсеналом» также приходилось обводить в календаре на месяцы вперед.

Футбол идеально подходит мне по своему характеру, потому что в нем есть четкое разделение между победами и поражениями и, как следствие, в оценках твоей личности. Даже будучи мальчишкой, я никогда не давал себя в обиду. Может, это из-за моего глазговского воспитания, а может, и из-за рабочего происхождения. Это уже решать психоаналитикам. В Говане всегда были дети, которые хотели подраться и являлись моими заклятыми врагами. Разного рода дерби всегда подстегивают команду на пути к вершинам. В «Абердине» я описывал приезд большого клуба из Глазго как покушение на наше мужское достоинство.

Я говорил игрокам: «Рейнджерс» и «Селтик» приезжают сюда и думают, что они по нам легко пройдутся». Мой намек был очевиден.

В первые годы моей работы в «Юнайтед» постоянно цитировали мою фразу о том, что главным для меня было «сбросить» «Ливерпуль» с их «насеста». Почему-то эта цитата стала притчей во языцех и постоянно везде упоминалась. Самое странное, что я даже не помню тот момент, когда произнес эти слова. В любом случае они принесли пользу, потому что акцентировали внимание на вековом противостоянии между «Юнайтед» и «Ливерпулем», а в 1970х-1980х на «Энфилде» было особенно жарко. В 26-летний период засухи «Юнайтед» (1967-1993) «Ливерпуль» 11 раз выиграл лигу, 3 раза – Кубок Англии, и, что самое неприятное, 4 раза – Кубок европейских чемпионов.

Успех «Ливерпуля» в ту эпоху был беспрецедентным, потому что ни одному клубу не удавалось доминировать в английском футболе в похожей манере. Я не уверен, что игроки «Юнайтед» задумывались когда-либо о том, чтобы побить победный рекорд «Ливерпуля», но я всегда думал о нем как о цели, которой должен достичь. Призрак всех тех серебряных кубков, достающихся «Ливерпулю», мозолил мне глаза.

Однажды в 1988 году мы покинули «Энфилд» после ничейного результата 3:3, ознаменованного ужасными судейскими решениями. В интервью на радио я сказал: «Неудивительно, что тренерам приходится покидать «Энфилд», захлебываясь собственной рвотой, прикусывая язык, боясь сказать правду».

Очевидно, я был немного неискренним, когда настраивал игроков на встречу с извечным соперником, но есть очень немного людей и случаев (кроме судей и лайнсменов), которые постоянно приводили меня в бешенство. Это нормально, когда у футбольного клуба есть соперник или враг, потому что раздражитель заставляет играть на всю катушку, но я не уверен, что есть хоть какая-то польза в том, чтобы иметь личных врагов. Я не могу назвать тренера, которому отказал бы в совместном ужине (даже при самой сильной конфронтации клубов).

Я старался держать свои мысли при себе, потому что секрет заключается в том, чтобы не выставлять напоказ свои слабости. Лучший способ добиться этого – быть уверенным в своем превосходстве. У меня были размолвки с некоторыми тренерами, например, Арсеном Венгером, но они не длились вечность. Арсен был очень любезен, когда мы работали c ним в УЕФА [САФ и Венгер ранее возглавляли форум топ-тренеров, проходящий под эгидой УЕФА –
прим. пер
.].

Нельзя постоянно равняться на соперников и менять свою стратегию и подход из-за каких-то их действий. Годами в «Манчестер Сити» все определялось по нашим меркам. Их председатель Питер Свэйлз регулярно говорил о нас как об «этих там, через дорогу». Он никак не мог выкинуть «Манчестер Юнайтед» из своей головы. Вместо того, чтобы искать способы улучшения «Сити» и сконцентрироваться на том, что было у него под контролем, он беспокоился о нас. Это бессмысленно. С другой стороны, у нас был болельщик, Норман Уильямс, который посещал каждый домашний матч и выезжал на многие выездные встречи. Однако за всю жизнь он ни разу не был на стадионе «Сити». Я однажды спросил, почему он отказывается туда ходить. Его ответ был таков: «Боюсь подхватить какую-нибудь заразу».

Тем не менее, ты можешь поучиться у своих противников и, что более важно, повысить свой уровень, стараясь соответствовать им или превзойти во всем. Между 1994 и 1999 годами «клубом-учителем» для «Юнайтед» был «Ювентус», когда под руководством Марчелло Липпи он играл на таком уровне, которого я хотел бы достичь. Я восхищался Липпи. У него было такое чувство стиля, с его седыми волосами, кожаным плащом и маленькой сигарой, что он напоминал мне Пола Ньюмана. Впоследствии я пережил один из лучших дней в качестве менеджера во время полуфинала ЛЧ 1999 года [когда «Юнайтед» играл в гостях против «Ювентуса» –

прим. пер
.]. После 11 минут мы проигрывали в 2 мяча, но совершили камбэк, выиграв со счетом 3:2, выбили «синьору» из турнира и пробились в финал в Барселоне.

Трудно сохранять спокойствие, когда твои соперники совершают нерациональные поступки. В бизнесе, если конкурент снижает цены или выставляет напоказ дорогущую ТВ-рекламу, легко предположить, что это верная политика. Чтобы плыть против течения, нужны стальные нервы. В мою бытность менеджером другие клубы и их владельцы были готовы отдать полцарства, чтобы купить успех. В Шотландии таким клубом был «Рейнджерс». Оглядываясь назад, можно сказать, что мне немного повезло со временем моего ухода из «Абердина», потому что он совпал с приходом Грэма Сунесса в «Рейнджерс» и стартом их большой «закупки» по Англии и странам континентальной Европы. Кроме того, если бы я остался в «Абердине», у меня бы появился соблазн гоняться за «Рейнджерс» и волей-неволей прибегнуть к расходам. Я бы стоял на своем.

В Англии королями растрат были «Челси» и, в последнее время, «Манчестер Сити». Очевидно, что «Юнайтед» со времен моего ухода на пенсию сильно потратился, но это лишь короткий промежуток времени. Успех, которого достиг Жозе Моуринью в первый сезон в «Челси» в 2004-2005 годах, когда он выиграл Премьер-лигу и Кубок лиги, был обусловлен его упрямством, решительной манерой выцарапывать победы и ничьи, а также тем фактом, что игроки видели в нем мессию. Даже не было обидно, что он потратил почти 100 миллионов фунтов за свой первый сезон в клубе. В любом случае, он великий лидер и зрелищный тренер, который выиграл основные титулы в четырех разных странах. Сложно подумать, чтобы кто-либо еще смог такое повторить.

Когда «Манчестер Сити» был куплен Мансуром ибн Зайд аль-Нахайяном в 2008 году, я ни секунды не думал о том, что это может принести нам трудности. Я просто рассматривал это как очередную полосу препятствий, с которыми нам придется бороться. Я не ожидал от «Сити» действий, которые они совершали в последние годы, некоторые из которых были направлены непосредственно на борьбу с «Юнайтед», но они сослужили пользу экономике Манчестера. Кто мог представить, что они построят 6000 новых домов в некоторых районах Манчестера как часть их плана по развитию? Однако мой подход оставался неизменным, несмотря на тот факт, что они потратили 700 миллионов фунтов, начиная с 2008 года и заканчивая моим уходом на пенсию. Победы над «Сити» всегда во власти «Юнайтед», и неважно, сколько «горожане» тратят средств. Несомненно, траты «Сити» и их попытки творить историю вызвали зависть во всей лиге, но я всегда пытался донести такой месседж: неважно, как много игроков они купили за гигантские суммы, субботним вечером на поле выйдет всего 11 человек.

Глобальные рынки

Я никогда не изучал экономику, но футбол дал мне немного знаний в этой области. Хотя я всегда с симпатией относился к профсоюзам, в основном из-за того, что мой отец и его поколение проработали в шотландской верфи, я стал большим сторонником свободного рынка, который предоставляет всем его участникам равные возможности для конкуренции. Иммиграция может вызвать своего рода социальные и политические проблемы, но именно она изменила стандарты игры в Премьер-лиге.

Когда я начинал свой путь в футболе, этот вид спорта был местечковым. Британские клубы варились в своих районах, поселениях и городах. Многие из игроков могли пешком дойти из дома на поле, и так продолжалось долгое время. В 1967 году, когда «Селтик» стал первым британским клубом, выигравшим Лигу чемпионов, это была команда, целиком состоявшая из игроков, рожденных не дальше чем в 30 милях от Глазго. Когда «Юнайтед» выиграл Лигу чемпионов под руководством Мэтта Басби в 1968 году, это была команда из семи англичан, одного шотландца, одного североирландца и двух игроков, представляющих Ирландию. До конца 70-х было только один или два иностранных игрока в Англии, пока «Тоттенхэм» не купил Освальдо Ардилеса и Рикардо Вилью после ЧМ 1978 года.

Когда я пришел в «Абердин», в команде не было ни одного иностранного игрока (в этом случае «иностранный» означает и англичанин, и валлиец, и ирландец). Все были шотландцами. Когда я оказался в «Юнайтед», у нас было только два иностранца – Йон Сивебек и Йеспер Ольсен – оба из Дании. Полпоколения спустя все поменялось. «Челси» стал первым клубом из топ-дивизиона, который не выпустил в стартовом составе ни одного британца, в декабре 1999-го. Тогда «пенсионеры» выпустили двух французов, двух итальянцев, одного уругвайца, голландца, нигерийца, румына, бразильца, норвежца и испанца. В 2005 году «Арсенал» в игре против «Кристал Пэлас» стал первой командой из Премьер-лиги, которая весь матч провела без единого британца. Первый раз, когда я выпустил команду на поле без единого англичанина в составе, состоялся 10 мая 2009 года на «Олд Траффорд», в матче против «Манчестер Сити», выигранном со счетом 2:0. Тогда у нас был набор игроков из Голландии, Бразилии, Сербии, Северной Ирландии, Франции, Португалии, Испании, Шотландии, Уэльса, Южной Кореи, Аргентины и Болгарии.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь