Летосипь. Эпизод 7. День и час

С каждым днем я набирался сил.
Ни на секунду не оставался в одиночестве и до дрожи боялся нового соседа.
Анна исправно носила пищу, а я чувствовал себя древним ящером, что разлегся в сердце горы и переваривает без конца обильный ужин.

В компании помыслов, оказавшихся на поверку такими же земноводными.

Но еще больше боялся, что пропущу означенный день и час. Или окажусь не готов, когда заработает план.
Внутренним взором я видел гигантский механизм, футляром для которого и служил остров. В глубине пещер ютились пружины и зубчатые колеса. На вид - заброшенные, давно списанные, - но только приглядись - увидишь свежие наплывы масла, лоснящиеся в свете факелов. Прислушайся - это подключаются к маховику передачи, и он отдает накопленную энергию громоздкой машине.

Я ужаснулся, прочувствовав её мощь в момент, когда механизм перестанет нуждаться в человеке как в спусковом крючке. И вообразил пустоту, которая нахлынет следом.

***
Я лежал в стороне от костра. Как и договаривались, ничком, стараясь не дышать и не издавать ни звука.
Анна подошла ближе и заметила мою позу. Я увидел взволнованное лицо, когда она опустилась на корточки и спешно водрузила на камень поднос. Посуда брякнула в такт удивлению. Женщина вскочила, побежала. Я увидел, как за её спиной метнулась тень; и только в этот момент понял, что всё происходит взаправду.
Захотелось вскочить, предупредить её. Я бы выдумал что-нибудь; сказал бы ему, что это пробный заход, что у меня плохое предчувствие. Но уже не мог подняться. Чувство вины пригибало к земле и давило так, что ощущал себя альпинистом, оказавшимся под завалом. Невероятная мощь, что не режет и не рвёт плоть, но при том держит смертельной хваткой.

Конец.

***
А ну, вставай, паскуда!
Крик доносился будто сквозь толщу снега, и я не мог разобраться, кому из них принадлежит голос. Но действие он передавал почти без потерь, и я закопошился, заворочался. Запутался в собственном тряпье. Чуть богу душу не отдал, тля. Хорошо хоть не обмочился от страха!

Конечности затекли от долгого лежания на камне. Суставы двигались тягуче, как заржавленные пассатижи.
Когда совладал, наконец, с шеей, глянул перед собой. Увидел Анну. Она гарцевала лошадью и взвизгивала ослицей. А поперек белого тела пролегла полоска тени. Я хотел было броситься на помощь, но вдруг разглядел за плечом лицо.
Даже сейчас он не выпускал изо рта сигарету и отплевывался дымом. Видимо, удерживая пленницу из последних сил.

Не хочешь ли помочь? - спросил человек с сигаретой. Голос его оставался холоден и бесцветен.

Если уж я был змеем, то он, бесспорно, - скользкой рыбиной.

Я послушно подошел.
Как раз, чтобы встретить щеками шквал брани. На какой, пожалуй, не способен ни один из живущих ныне мужчин.
А её это даже не портило!
Анна была прекрасна в гневе, но я не решался её разглядывать. Стараясь не попасться в глаза, опустил голову и зачастил приготовленную речь.
Я убеждал, что она должна отвести меня к Гиенту, что наша встреча предопределена. И через короткое время Анна поняла, что ей ничто не угрожает; успокоилась немного. Пока стоял рядом, даже почудилось, что мы снова на одной стороне, что оба оказались в плену.

Наш конвоир скрылся в темноте и только попыхивал изредка сигаретой.

Чтобы глядя на светящийся уголек, я не забывал, с кем я на самом деле.

***
Но когда отправились в путь, его и след простыл.
Я уже не был столь самоуверен. Ведь и думать не хотел, что покинет в самый ответственный момент. И, конечно, испугался, когда дорогу преградили стражники Гиента.
Низкорослые существа, тела которых были лишены переходов и сочленений. Головы росли прямо из тел. (Что, судя по внешнему виду, не придавало им особенного ума.) А конечности - из голов. Они были хмуры и неприветливы.

Отбраковка грандиозной стройки, которую мы затеяли с Гиентом. А теперь бросили на середине.

Но никто и не собирался нас задерживать.
Я смотрел на Анну, и на её лице отразилось то же удивление. Это не ловушка. Или же Гиент еще не до конца доверился женщине.

***
Путь петлял и уворачивался, - словно отсрочивал неизбежное.
Казалось, дорожка стремится вперед без наклона, но очень скоро я почувствовал усталость. Будто отшагали прилично в гору.
На мой вопросительный взгляд Анна только покачала головой.
Это был не тот путь, которым она обычно пользовалась.

Я обернулся.
Из туннеля доносились голоса стражников. Как будто они стояли за ближайшим поворотом. Однако, отблесков света не увидел: факелы до сюда не дотягивались, и весь проход освещался голубоватым свечением, которое, казалось, излучали стены.
Тем отчетливее - красный дрожащий отблеск, мелькнувший у дальней стены.
Доля секунды - и уже ничего не было видно.

***
Пользуясь отпущенным временем, я старался утвердиться в принятом решении. Но ненависть к Гиенту, видно, растерялась по дороге. И я уже ничего не чувствовал. Зато ощущал, как сзади подталкивает к развязке конвоир.

Анна, похоже, единственная сосредоточилась на дороге. То ли ей тяжело давался переход, то ли она всё пыталась представить, что будет, когда доберемся до цели.

Лично я не имел ни малейшего понятия.

На счастье уперлись в крутой подъем.
Поначалу Анна - и следом я - еще пытались преодолевать уклон шагом; но через короткое время ноги заскользили и мы всё чаще хватались за торчащие из пола булыжники.

Сверху сочился свет, походивший на дневной.
Я так долго не видел солнца, что, кажется, перестал верить в его существование. Однако, тело не забыло то чувство, и потянулось в нетерпении навстречу.
Как мотылек, я взвился к гигантскому плафону, брякаясь крыльями о камень. Но продолжал восхождение.

В конце подъема уклон стал почти отвесным; пришлось подтягиваться, чтобы преодолеть последние метры. Жуткое ощущение. Под ногами мерещился бездонный обрыв, хоть я и твердо знал, что даже если сорвусь, лишь обдеру локти да колени об острые камни. Но из головы не выходил человек с сигаретой. В последний момент он разорвет сделку и сбросит вниз.

Я уползал прочь от мыслей, даже, кажется, позабыв, что ползу в вертикальной плоскости.

Мы оказались в огромной пещере. Не чета той, в которой проходили последние дни.
Эта - не разменивалась на коридоры и закутки, а разбегалась в стороны единым каменным куполом. Я осмотрелся кругом, но не мог отделаться от странного ощущения. Мы с Анной жались друг к другу, чтобы только не остаться здесь в одиночестве. Зала была столь колоссальна, что даже эху не находилось в ней места.

Зато с излишком доставало света.
Только зря я назвал его солнечным. На горизонте виднелся очерченный светом вход. Огромный эллипс правильной формы. И вся его площадь была задернута невидимым пологом. Проникая сквозь него, свет обесцвечивался и обессвечивался; превращался в подсвеченную хмарь, что приставала к одежде как пыль.

Даже непривычными к свету глазами я озирался по сторонам, пока не уперся взглядом в странного вида сталактит. Прямо по центру галереи он вырастал из земли на моих глазах, и я уже различал в нём движения человеческой фигуры.

Идущий пересекал световое пятно ровно посередине, делая его похожим на глаз.

Наступил означенный день и час.

Читать далее:
Эпизод 8. Поединок

@letasip - писатель наизнанку; сомнения, страхи, неврозы - и их преодоление через творчество.