Лекция Стива Возняка, в МГУ. 7 октября 2017. часть 1.
@utoday
Олег Бартунов (модератор):
- Мы начнем с одного из самых интересных вопросов. Сегодня наступает время реализации самых неожиданных идей. Искусственный интеллект, машинное обучение, блокчейн, квантовые компьютеры, интернет вещей — все эти направления создают огромное поле для деятельности. Они меняют общество, экономику и даже взаимоотношения между людьми. Какие технологии поразили Вас в последнее время и где Вы видите следующие прорывные инновации в технологиях?
Стив Возняк:
- Всем в мире интересно, куда мы идем, каковы новые технологии, как они отразятся на продуктах и на стиле жизни. Поэтому об этих категориях говорят все. Я смотрю на каждую из перечисленных сфер с большой надеждой. Надеюсь, что все это улучшит будущее человечества. Есть одна категория, которая становится очень важной, главенствующей — это личная помощь. Это, допустим, Amazon Echo, Siri, Cortana или B2B на телефонах Samsung. Это такие системы, которым можно задать вопрос. Мне нравится Amazon Echo, потому что не надо нажимать на клавиши, звонить, даже не вбивать свой адрес, и можно задавать вопросы. Прошлым вечером я сидел в гостиничном номере и экспериментировал с мелодией для песен. Я стал напевать мелодию, которую я хочу прослушать, и система вывела мне на экран песню. Поэтому понимание человеческой речи, понимание человека для меня очень важно.
Учитывая все эти программы и системы, которые ассистируют человеку, мы также с интересом смотрим на робототехнику. Сфера робототехники - когда у нас есть роботы-манипуляторы, которые двигаются - развивается медленнее, чем компьютерная наука. Я думаю, когда-то придет эра машин, которые помогают человеку.
Искусственный интеллект — это, пожалуй, ключевая категория из всех, которые Вы упомянули, потому что она охватывает все стороны применения информационных технологий. Когда мы говорим о компьютерах, которые играют в игру го или в шахматы лучше человека и фактически приносят решения в области больших данных гораздо скорее, чем на это способен любой человек, это, безусловно, приводит нас к осознанию того, что искусственный интеллект гораздо ближе к нам, чем можно было ожидать. Мы говорим о том, что в ряде случаев мы принимаем за искусственный интеллект то, что представляет собой лишь симулированный интеллект, поскольку мы говорим о кодифицировании и своде правил, то есть мы не говорим о процессах, сходных с теми, которые происходят в мозге человека.
Когда мы говорим о компьютере, производящем миллион операций в секунду, он все еще не может решить относительно простую задачу. Сегодня у нас нет понимания, каким образом мозг человека решает ту или иную задачу. Когда мы говорим об искусственном интеллекте, то наши компьютеры, как мы понимаем, не задумываются о том, какой лучший метод для решения той или иной задачи. Они ожидают инструкции, они ожидают приказа. Почему? Потому что мы не знаем, как работает человеческий мозг, как работает наше сознание. Поэтому совершенно очевидно, что строение мозга человека по-прежнему ускользает от нас во всей своей сложности.
Совершенно очевидно, что мы, может быть, говорим о некой сингулярности, о невозможности наблюдения объекта объектом. С другой стороны, мы не можем говорить об искусственном интеллекте с точки зрения всего комплекса эмоций, чувств и мыслей просто потому, что мы не знаем, как работает мозг сегодня, и по-прежнему нам нужно девять месяцев для того, чтобы появился мозг человека.
Компьютеры не задумываются о том, какой метод будет лучшим для решения той или иной задачи. Они ожидают инструкции, они ожидают приказа. Почему? Потому что мы не знаем, как работает человеческий мозг, как работает наше сознание.
Олег Бартунов:
- А я боюсь, что компьютеры когда-нибудь научатся любить.
Стив Возняк:
- Мы говорим о любви как о своего рода амальгаме различных эмоций и чувств, приводящих нас к комплексу эмоций? Можем ли мы говорить о том, что компьютер влюбится в человека или телефон влюбится в другой компьютер? Кстати, такой была тематика кинофильма "Она". Тем не менее, теоретически мы не можем опровергать эту возможность.
Может быть, когда-нибудь мы обнаружим связь наших эмоций, ощущений, чувств с тем, что происходит в структурах нашего мозга, и, может быть, тогда возникнет возможность появления подобных эмоций у компьютеров и вычислительных машин. Мы знаем, каковы эмоции, порождающие нашу грусть или радость. Это вещи, которые нас объединяют, меня и вас. Совершенно очевидно, что для того, чтобы говорить о компьютерах в этой связи, придется гораздо лучше понимать мозг человека.
Олег Бартунов:
- Позвольте мне воспользоваться положением модератора. Я хочу задать Вам вопрос, который интересен лично мне как основателю Postgres Professional — компании, которая разрабатывает системы управления базами данных – и члену международного открытого сообщества Postgres: есть ли у open source потенциал стать драйвером технологического развития? Насколько в будущем open source и свободное программное обеспечение конкурентоспособны, по сравнению с проприетарным, и какова роль open source в технологическом процессе?
Для меня мои личные технические достижения и интеллектуальное развитие в первую очередь основываются на постулате о необходимости повсеместного доступа к знаниям.
Стив Возняк:
- Простой ответ: да. Всю свою жизнь я был последовательным защитником open source — с университетских времен, с тех пор, когда я осознал, что интеллектуальная свобода обладает приоритетом. Очевидно, что это помогало мне создавать компьютеры, которые были полезны самому мне и окружающим меня людям, на начальном этапе. Поэтому я полагаю, что open source помог мне проникнуть в этот мир и, в конечном итоге, добавить некоторое новое измерение. Поэтому для меня мои личные технические достижения и интеллектуальное развитие в первую очередь основываются на постулате о необходимости повсеместного доступа к знаниям.
Open source подразумевает, что человек, обладающий неким набором знаний, идей, навыков, имеет право на развитие. Свой первый компьютер Apple I я подарил без каких-либо требований авторского права, патентных выплат и так далее. Это подобно математике. Вы, допустим, в восемь лет обучаетесь азам арифметики, в девять лет узнаете чуть больше, а затем переходите постепенно к началам анализа, дифференциальному исчислению, затем — к квантовой физике. Таким образом, мы переходим от одной стадии к другой. Так и технология. Технология ведет нас шажок за шажком вперед. Поэтому я был и остаюсь адептом принципа open source, и это вовсе не означает, что на этом нельзя зарабатывать деньги.
Олег Бартунов:
- Мы видим, что сейчас большие компании начинают использовать open source. Можете ли Вы оценить, когда open source станет превалирующей силой в технологическом развитии? Через пять лет, через десять?
Стив Возняк:
- Мое впечатление по результатам наблюдения за стартапами, технологическими компаниями в Соединенных Штатах состоит в том, что практически все новые проекты, так или иначе, начинаются с open source, и это хорошо. Безусловно, практически все интернет-проекты, коммуникационные проекты — все начинается с Linux, SQL, веб-серверов. Мне кажется, что общая система очень выигрывает от того внимания, которое уделяется open source в крупных американских университетах, в частности, в MIT и в других крупных колледжах. Каждый из нас, тем не менее, хочет идти своим собственным путем, и именно open source произвел огромную революцию. Я даже затрудняюсь вспомнить какой-либо успешный проект или стартап, который не был бы open source.
Олег Бартунов:
- В общем, вы все поняли, что open source — это то, что необходимо уже сейчас. Вы можете использовать свои способности для того, чтобы присоединиться к какому-то open-source проекту или создать свой проект. Не надо ждать, потому что жизнь меняется так быстро, что по окончании университета вы можете оказаться уже устарелыми.
Блокчейн задумывался как универсальный независимый инструмент упрощения процессов взаимодействия между людьми. Это один из хайпов современного общества. Наша компания, например, тоже разрабатывает блокчейн, мы интегрируем блокчейн в реляционную базу данных. Насколько Вы верите в то, что он принесет в нашу жизнь изменения, а не растворится в традиционных бюрократических системах?
Стив Возняк:
- Очень сложно ответить на Ваш вопрос утвердительно или отрицательно. Бюрократические системы сложны для понимания, в особенности, с точки зрения математических, инженерных, логических или даже информационных систем. Технология, безусловно, ведет нас вперед. Бюрократия происходит от желания контролировать и в известном смысле все регулировать. Поэтому мы здесь, скорее, вступаем в политическую сферу. Те или иные действия политика могут восприниматься как негативные, тогда как великие технологические компании, великий вектор технологии, так или иначе, ведет человечество вперед, с этим сложно спорить.
Олег Бартунов:
- Насколько Вы верите в то, что блокчейн не растворится в традиционной бюрократической системе?
Стив Возняк:
- Когда блокчейн впервые появился, я участвовал в развитии этой концепции и мне импонировало определение его математической составляющей. Например, возьмем биткойн. Он определен математическим порогом, и это, в общем-то, абсолютно благое начинание, потому что мы, например, живем в стране, которая постоянно печатает деньги, имитирует деньги. Я не считаю это положительным явлением. Биткойн — это фактически взвешенная математическим образом система.
Другое дело, что мне нравится в системе технологии блокчейн то, что она состоит в отсутствии централизации, потому что централизация, как мы знаем, это основной атрибут любой бюрократии, тогда как блокчейн ведет к развитию горизонтальных связей. Это, например, ровно то, что следует посоветовать всем в университетском возрасте, и фактически мне импонирует это в технологии блокчейн. Она присутствует сегодня повсеместно. Очевидно, что мы говорим об отсутствии централизации в блокчейне в каком-либо конкретном университетском центре или ином центральном банке. Поэтому мне кажется, что технология блокчейн будет применяться в медицинской сфере, в банковской сфере, в целом ряде сфер нашей жизни, и она останется с нами, и нам, кстати, следует за это бороться.
Олег Бартунов:
- Стив, Вы в свое время изобрели персональный компьютер. Человечество постоянно усовершенствует различные технологии, и все, в первую очередь, для того, чтобы облегчить жизнь людям. Вы сами об этом говорили. Мы действительно стали делать многие вещи быстрее и проще. Но стали ли мы от этого счастливее и свободнее?
Стив Возняк:
- Интересно. Я не определяю успешную жизнь с точки зрения достижений. Я, скорее, определяю ее с точки зрения нашего настроения, какими мы себя ощущаем. Мера счастья — это та мера, которой я склонен в большей степени измерять жизнь, нежели достижениями.
Когда я глубоко задумываюсь об истории, уходя мысленным взором на сотни или тысячи лет - стали ли мы счастливее, чем первобытный человек десятки тысяч лет назад? И ответ у меня такой. Я думаю, люди были так же счастливы, как сегодня, просто в то время они выживали как люди. Когда я был молод, я решил стать инженером. Я думал, что инженеры делают устройства, которые делают нашу жизнь проще. Стиральная машина стирает нашу одежду. Не надо прикладывать ручной труд, усилия, чтобы отстирать ее. Это здорово, мы будем счастливы. Мы будем счастливее, потому что у нас будут автоматизированные машины.
Я не вижу, чтобы это привело в конечном итоге к большей порции человеческого счастья, но я уверен, что мы, люди, можем сделать жизнь проще. У нас есть этот драйв, эта сила, которая ведет нас к изобретениям и к различным достижениям. Для чего же у нас этот драйв имеется внутри, если не для того, чтобы сделать жизнь счастливее? Я думаю, что постепенно мы станем счастливее. Когда я был молод, всего десять лет мне было, тогда я решил стать инженером. Я тогда подумал, что в один прекрасный день, когда человек построит все машины, которые работают на него, это сделает жизнь проще, и вместо того, чтобы работать пять дней в неделю, люди будут работать только четыре дня в неделю.
Я осматриваюсь вокруг сегодня, и в Кремниевой долине, например, сегодня два человека в семье работают в стрессовом режиме, чтобы приобрести себе жилье, а в прошлом, когда я был ребенком, так у нас работал всего один человек в семье, и у нас были деньги на отпуск, на жилье, на еду и так далее. Необязательно можно утверждать, что жить сегодня стало проще. Технологии меняются, развиваются, но жизнь с этим добавляет больше стресса, как это ни удивительно. Мы получили наши машины и устройства, но ответить на это лучше по-другому. Везде в мире, куда бы я ни поехал, я вижу людей, которые говорят мне: «Спасибо за эту технологию, она значит для меня многое». Некоторые даже сказали бы: «Она делает меня счастливее».
Сегодня получается, что у нас технологии, компьютеры, мобильные устройства, которые общаются друг с другом, дают возможность играть в сетевые игры. Мы дошли до всего этого, и у нас даже есть хороший широкополосный доступ в интернет для аудио и видеовещания. Большинство людей скажут вам, что это сделало их счастливее, но сделало ли это нас более независимыми как людской род или нет? Я бы протестировал с удовольствием свой мозг, если бы была такая машина, но иногда технологии проникают туда, куда им не следует. Мы не станем счастливее, если компьютер будет решать все наши проблемы. Остановить технологическое развитие невозможно — это почти как остановить паровую машину.
Мера счастья — это та мера, которой я склонен в большей степени измерять жизнь, нежели достижениями.