Legion

Сидни сидела в своей палате теребя красное пальто в руках. Взгляд красивых голубых глаз следил за дверью. Дэвид может появиться с минуты на минуту. Еще пару минут. Адвокат стоял в углу комнаты, то и дело поглядывая на часы. 

— Ты можешь оставить ему записку. Наверное, так будет даже лучше, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу.

Девушка не обратила на него внимания. 

Адвокат взял чемодан и сделал несколько шагов к выходу. Он остановился в дверном проеме и вопросительно посмотрел на Сидни. Секунду поразмыслив, она решительно поднялась с постели. Свет из прямоугольного окна поглотил ее силуэт. Всю дорогу от палаты до вестибюля она оглядывалась по сторонам, все еще надеясь, что он не забудет о том, что сегодня ее последний день — день их расставания. 

В вестибюле снова показывали какой-то черно-белый фильм времен молодости ее родителей. Парочка пациентов играли в настольный теннис. Ленни, подруга Дэвида, каталась взад-вперед в инвалидном кресле, которое ей не требовалось, и безучастно глядела в потолок. В центре помещения, у окна медсестер, выдавали пилюли какому-то Альваресу. 

Увидев девушку в инвалидной коляске, Сидни направилась к ней, сильнее прижав пальто к себе.

— Ленни, где он? — Спросила блондинка вглядываясь в каждое лицо в помещении.

— Кто, парнишка? — Ленни все еще выписывала пируэты в кресле. — Он, это, как его, на гору полез.

Сидни решила, что это очередной бред больного сознания и направилась к выходу. Ленни вскочила к кресла и побежала за ней. Остановившись перед адвокатом и его подопечной она не смогла сдержать свою лесбийскую сущность.

— Мужиков не касается! — Ленни повысила тон и уставилась на адвоката в упор. 

Поразмыслив секунду, тот покачал головой: “Очередные сумасшедшие бредни”, — и пошел к выходу.

Сидни приняла по возможности серьезный вид: разговоры с Ленни не отличались содержательностью.

— Есть, ээ, такая шоколадка, ну знаешь, такая, новая, — Ленни стала чаще дергать головой, — по телику видела. С нугой такая, а вокруг шоколад везде, еще вафли такие. Ну ты знаешь. Если купишь одну такую и, типа, пришлешь — будет супер.

Вдруг Сидни, сознание которой уже успело перейти в безопасный от этих бредней режим, встрепенулось — дверь, ведущая к палатам распахнулась и в нее влетел тяжело дышащий Дэвид. Он потратил пару секунд чтобы найти Сидни и метнулся в ее сторону, на бегу оттолкнув прогуливающегося после приема таблеток Альвареса. Физические свойства вестибюля будто изменились. Если раньше на то же расстояние требовалось не больше пяти-шести шагов, то теперь, даже при беге, на это понадобилось шагов двадцать. 

Дэвид остановился за пару метров до Сидни и еще раз насладился ее прекрасным лицом. Его глаза светились счастьем. Он перепрыгнул оставшееся расстояние. Сидни потеряла над собой контроль. Руки ослабли и выпустили красное пальто, которое мягко приземлилось на кафельный в шашечку пол. Сидни поспешила сообщить Дэвиду, что искала его, но споткнулась на полуслове. Она знала, что он собирается сделать. И он это делал это. Вопреки ее предупреждениям, что им не стоит прикасаться друг к другу. И никому не стоит прикасаться к ней. От удивления, ее глаза увеличились и стали больше походить на расплющенную банку содовой. Единственное что ей оставалось — кричать нет, но сама она кричать уже не могла — все происходило слишком быстро. Дэвид наклонялся к ней сомкнув губы в привычной для поцелуя форме. Ее сознание кричало ему, предупреждало его.

Дэвид снова слышал в голове голоса. Точнее, голос. Он отчетливо твердил ему: “Нет, Дэвид, нет!”. Он должен был попрощаться с ней правильно, хоть голос и кричал ему о том, что не стоит этого делать. Это был голос Сидни.

Их губы еще даже не успели сомкнуться, а каждый из них уже успел почувствовать изменения. Изменения в восприятии мира, в своих телах. В молекулярной структуре даже. Сознание Дэвида озарила вспышка света. Он увидел поляну. Очень странную поляну. Вся она была заполнена телевизорами, показывающими его воспоминаниями. Все они были связаны с той, кого он сейчас целовал. 

Вспышка погасла и он вернулся в реальный мир. Его тело смещалось по горизонтали, как и тело Сидни. Попросту говоря, их отшвырнуло в разные стороны.

Адвокат пытался поднять ошарашенную Сидни, Дэвид смог подняться и сам. Парочка постепенно восстанавливалась после наваждения под взглядами окружавших их пациентов и любопытных санитаров. Придя в себя, персонал поднял на ноги протестующего и вырывающегося Дэвида. Глазами он шарахался из стороны в сторону пугая даже бывалых санитаров. Адвокат приложил все усилия чтобы увести Сидни подальше от буйного Дэвида. Все это время Сидни, глазела на происходящее непонимающим взглядом, даже не замечая как высоко на ней задралась кофточка. Уходя дальше по коридору ее все еще преследовали крики вырывающегося парня. Он успокоился только когда за ними захлопнулась дверь приемного отделения. 

Безразличный голос из громкоговорителей передавал сигнал тревоги: “Внимание всем этажам, всем сотрудникам. Здание под карантином.” Уже бывшая пациентка лечебницы его будто не слышала.Она вошла в первую пустую комнату и тяжело дыша опустилась на стул. Адвокат вошел следом, неся на руках красное пальто. 

— Все хорошо, Сидни? Не ударилась? — Он бросил вещи в углу и заглянул ей в лицо в поисках повреждений. 

— Нет, я, только голова немного кружится. 

Адвокат уже рылся в ящиках стоящего в углу шкафа в поисках медикоментов, слабо понимая, что именно он ищет и чем может помочь. 

Двумя этажами выше молчаливого но все еще опасного Дэвида удерживали санитары. Вокруг него собралась шумная толпа пациентов, которые, казалось, наслаждались суматохой: одни изображали танцевальные движения локтями, другие хватались за головы и завывали в потолок. В центре находился молодой человек в форме пациента, среживаемый массивными санитарами. Ленни что-то кричала ему прямо в ухо, но ее голос с каждым словом становился все тише. Через секунду в его голове стало тихо как на процедурах доктора Гилберта. Свет замерцал и включилось аварийное питание, погрузив комнату в вишневую палитру. Дышать человеку в центре становилось все сложнее. В голове все отчетливее звучали голоса. Но это были не голоса присутствующих. Среди шума возникло что-то более отчетливое — хрип. В дальнем углу комнаты, освещаемый красными вспышками, появилось существо с оранжевыми глазами. Парень зажмурился. 

Сидни и адвокат услышали над головами грохот. С потолка обсыпалась штукатурка. Они замерли, глядя в потолок, как будто ожидали, что он обрушится и погребет их под завалами. Адвокат велел девушке оставаться на месте и выбежал из комнаты. Впервые с момента поцелуя с Сидни, Дэвид осознал что произошло. Он поднял руку и выдохнул. Рука стала изящной и женственной. Она больше не была обтянута оранжевой больничной формой. Воздух не поступал в легкие. Он поднял вторую руку и сидел так несколько секунд, как ребенок, впервые познавший собственное тело. Напротив него было зеркало с мерцающим цилиндром люминесцентной лампы сверху. Он решил подойти к нему чтобы убедиться наверняка. Из зеркала на него смотрело прекрасное лицо Сидни. Окружающий мир будто замер. Он прикоснулся к волосам, губам, дрожащими руками ощупал грудь. Так давно мечтал он прикоснуться к этому телу. Но не будучи заперт в нем сам, конечно же.

Ошарашенный адвокат брел по пустым коридорам лечебницы и понимал, откуда доносятся крики. Вспышки света мешали сосредоточиться. Двери пропали, а люди, находящиеся внутри не могли понять что происходит. Сидни, заключенная в одной из комнат без дверей в панике колотила по стенам, пока во время одной из вспышек не увидела Ленни, наполовину замурованную в стену. 

Свет в больнице погас.