«Белорусский футбол в лицах». Юрий Пудышев. Человек, которой за словом в карман не полезет»

Юрий Пудышев и по жизни, и по игре — всегда душа компании. Всегда говорит то, что думает. Не зря, видимо, в том золотом для белорусского футбола 1982 году он был капитаном минского "Динамо". За ним шли, ему верили и игроки, и тренеры, и болельщики. А еще он знаменит тем, что всем в команде давал клички. Безобидные, конечно. А самого Пудышева в свою очередь почетно именуют "Пудиком". Вспомним интервью от издания «Народная Воля».

Сам он родом из славного города Королева. Именно там мальчишкой впитывал азы футбола. Рос мальчик без отца: тот оставил их с матерью. Может, поэтому у Юры Пудышева так рано проявились в жизни такие бойцовские качества — должен же быть мужчина в семье. Кусок хлеба, сахара и немного водички — вот так и жил Юрий Алексеевич со своей мамой, которая работала на цементном заводе. Сейчас бы она гордилась достижениями своего сына, который в этой жизни много чего сделал.

— Мне разные вина нравятся: тут все зависит от ситуации и настроения. Чаще всего пью полусладенькое, потому что от "сухача" начинается страшная изжога. Однажды, когда минское "Динамо" играло с итальянским "Лацио", я купил 16 красивеньких бутылочек. И вот присели мы с ребятами за стол, а я, как лидер команды, начал разливать жидкость по стаканам. Смотрю, у официанта лицо перекосило. Он тут же позвал директора: мол, посмотри, что они собираются делать. Оказывается, я перепутал в магазине вино с обычным уксусом.

— Судя по всему, в винах вы — профи?

— Я знаю лишь одно: в маленьких количествах вино полезно. Но у меня почему-то чувство меры отсутствует. Иногда с орешками и сыром опустошишь три полторалитровки.

— И что затем?

— Я не отношу себя к категории: напился, лег и уснул. Я бодрствую. Вон вчера хорошенько посидели, а с утра кросс мотал. Знакомые: "Юр, ты че — обалдел?" А я бежал, как угорелый.

— Говорят, что, когда играли за минское "Динамо", после выпивки словно на крыльях летали?

— Было такое. Просто, когда я чувствовал себя виноватым — пытался исправить свою ошибку. Ой, а сколько я по жизни этих ошибок наделал!? Меня-то из "Динамо" московского как убрали? Появились кое-какие деньжата, и я сразу рванул с простым рабочим классом в гостиницу "Метрополь". На 150 рэ заказали икры, шампусика, за жизнь потрещали. А наутро Сан Саныч (Александр Севидов — главный тренер московского "Динамо".) меня встречает: "Нехорошо, Юра, по ресторанам ходить. Посиди-ка на скамеечке, отдохни!" А я все удивлялся, кто бы меня мог заметить да стукануть наверх. Видимо, разведка у тренера работала будь здоров! Вот так и полировал скамейку, а ножки ох как чесались: играть хотелось. И однажды у меня спросили: "Может, есть желание в Минск рвануть?" Ну и рванул. Команда тепло приняла. Капитаном назначили. Квартирку дали на Танковой. Со временем "Жигуль" купил с итальянским двигателем. И голливудил понемногу, пока соседи не настучали.

— А что за история?

— У меня квартира была абсолютно пустой: в ней не было никакой мебели. Вот и решился я позвать художницу, чтобы та что-нибудь на голых стенках изобразила. "Ну-ка, сделай мне что-нибудь из Микельанджело, — говорю ей. Жила она у меня недельку. Не картина получилась, а маленький рай: ангелочки со стрелами, облака, Иисус на кресте. И как-то мы отмечали мой день рождения так, что соседи пришли в ужас. Сначала у меня побывали разведчики и донесли генералу, что Пудышев стал баптистом. Генерал наутро поинтересовался: "Юра, как может советский офицер под крестом спать?" Я вступил с ним в полемику: "Это ж Микельанджело!" — "Кто такой Микельанджело?" — обалдел тот, а потом без объяснений приказал опечатать квартирку на месяц и поселить меня в общагу. Вот такие "понты" в свое время были у коммунистов.

— Весело!

— Однажды с минским "Динамо" в Америку летели. Я в английском ни бум-бум. Одно слово, которое знал — "Coca-Cola". Лету где-то часов восемь-десять. Витя Шишкин, который сидел со мной рядом, тоже с Америкой не в ладах был. Проходит час, поехала тележка с едой. Кушать-то хочется, но чтобы тупым не показаться говорю: "кока-кола". Ну вот и пил "кока-колу" все время. Кто-то "Гродно" закурил в салоне. Самолет засверкал огнями, взвыла сигнализация, думали пойдем ко дну. Слава Богу, до Сан-Франциско добрались удачно. Эдька (главный тренер Эдуард Малофеев.) додумался вывести нас поутру на зарядку. Зашли в какой-то полисадник, делаем упражнения, а тут дворник из-за угла выбегает, машет метлой и орет что-то на своем языке. Эдька спрашивает у переводчика: "Чего он хочет?" Оказалось, что это частное владение.

Пришли в гостиницу. Делать было нечего. Сашка Прокопенко решил навестить своих знакомых эмигрантов и попросил меня, чтобы я никому не говорил о его отлучке, мол, к обеду вернусь. Получилось так, что он загулял. Во время трапезы Василий Миныч (Василий Шкундич — в то время руководитель Белсовета "Динамо".) не досчитался одного футболиста и вызвал меня, Малофеева и начальника команды Гарая к себе в номер: "Чтоб через час Прокопенко был на месте!" Малофеев возмущался: "Юра, твою мать, я его в Минске за день не могу найти, а то в Америке за час!"

— И чем эта история закончилась?

— Саша вернулся с подарками. Его встречали, как первого космонавта, совершившего удачный полет. Тогда футболистам все прощали. Главное — хорошо отыграть.

— И все же в 84-м вас лишили капитанской повязки?

— А что сделать, если это в крови — всю жизнь куда-то тянет. Люблю компанию и веселье. Как крохи какие появятся — понеслась душа в рай! А потом — пустота, никого нет рядом, снова без порток, но — в шляпе. Знаю, что совершаю ошибку, но ничего с собой поделать не могу. "Юр, купи пива, купи воды!" Последние деньги трачу, а потом узнаю, что этот "бедный" покупает себе "Мерседес" и дачу, а я работаю на валидол. Вот так люди и живут, а я снова без порток, но опять — в шляпе.

Просто хочется в жизни все успеть: и там, и тут. Иногда не успеваешь, напиваешься и все! Вот и напился тогда с горя в "Журавинке". А тут позвонили, чтобы ехал выручать московское "Динамо", которое плелось на последних позициях в союзном чемпионате. И я себя пташкой почувствовал, от счастья спрыгнул со второго этажа и отбил себе пятки. Боль адская, а нужно готовиться к играм. И, как не удивительно, на первой минуте забил гол ташкентскому "Пахтакору". Валерка Газзаев обалдел: "Как это так можно?" И понеслось. Потом снова вернулся в Беларусь. Тянуло, как магнитом. Народ тут проще. Не посмотрит исподлобья. Я люблю Беларусь, но порой удивляюсь: тут столько умных людей, но жить хорошо почему-то не получается.

— Задали бы этот вопрос нашему главному, с которым вместе играете в футбол?

— А к нему никто не подпускает. Язык жестов — пас и пожимание руки, за всем следят охранники, которые сидят на скамейке запасных.