Легенда

Легенда

lkeiyjrmwwbl

Однажды появился в их пещере важный гость: старик Гырглей. Как он разыскал их, как добрался к ним — одному ему было ведомо.

Кланялись ему в ноги Бажен с Милавкой, провели к огню, угощали мясом, поили брагой, настоянной на лесных травах. Пил Гырглей понемногу, откусывал по кусочку, усмехаясь в бороду. Потом сказал:

— Пришло время вернуть долг. Услужил я вам — теперь услужите мне.

Крепко не хотелось Бажену с Милавкой оставлять малых деток, да ничего не поделаешь. Наказали они Славмиру да Цветаве схорониться, солонину кушать да ждать их возвращения; сели с Гырглеем на чудного коня — и взвился тот под небеса, в облака-туманы. Хоть три седока ему, хоть семеро — все как пушинка. Едва не зашиблись Бажен с Милавкой о небесную твердь, едва не запутался молодой месяц в Милавкиных кудрях...

Спешились они в далеких горах, в чудесных краях, перед пещерой, но не такой, как их жилище, а в семьдесят семь раз больше.

— Здесь, — наказал им Гырглей, — хранится волшебное зеркало. Его искал я целую сотню лет. Стережет то зеркало огнедышащий змей с бычьей головой. Уговор есть у змея: не отдавать его человеку. Пробовал я хитростью да колдовством одолеть змея, превращался в разных тварей земных и подземных — все впустую. Как в пещере окажешься — так и становишься тем, кто ты есть на самом деле. Принесите мне зеркало, да сочтемся!

Делать нечего: пошли Бажен с Милавкой в пещеру. Крепко боялись они, но пуще того не хотели Гырглея обидеть.

Забрались в самые недра горы — и увидели ужасного змея. Длиной он был с горный хребет, толщиной с церковь, и бычья голова рогатая, как скала с двумя соснами.

— Кто такие, зачем пожаловали? — проревела голова, сверкнув пламенем.

— Кланяемся тебе, великий змей, — сказал Бажен с дрожью в голосе. — Явились мы к тебе не по своей воле. Надобно нам отдать долг одному доброму человеку. И требует он с нас волшебное зеркало, которое ты сторожишь.

— Разве вы не знаете, — проревел змей, — что зеркало то не положено отдавать в людские руки? Слаб человек и глуп, не по силам ему такое волшебство.

— Мы то знаем, великий змей, — отвечал Бажен, — но молим тебя сжалиться над нами и нашим долгом...

— Пошли прочь!

Задрожала земля, заплясали вековые камни — и хлынула из бычьей головы река пламени. Бежали Милавка с Баженом, сломя голову, — едва спаслись от огня...

— Что же нам делать? — плакала Милавка, уткнувшись в плечо Бажену. — Не наших сил это дело, не нашего ума тайна!

— Твоя правда, — отвечал Бажен. Он до полусмерти перепугался за свою Милавку и жадно ласкал ее, радуясь, что та жива-здорова.

Понемногу ласки перешли в то, что они так любили делать. Раздевшись донага, Милавка и Бажен мяли и терзали друг друга под сенью пещеры, извиваясь в любовной муке...

— Как же сладко, — выла Милавка, как голодная волчица, и скребла Бажену спину. — Если бы всегда так, единым телом с тобой...

— Постой-ка, — сказал вдруг Бажен. — Помнишь, давным-давно ты говорила, что мы, совокупляясь, перестаем быть Баженой да Милавкой, и превращаемся в единое чудо-юдо о четырех ногах и четырех руках?

— Не помню... Те времена давно туманом подернулись, сном стали...

— А я помню.

Объяснил Бажен Милавке, что он задумал. Облепились они бурой грязью, чтобы не узнал их змей; поднял Бажен Милавку, надетую на его рог, как ножны, да понес обратно.

— Кто таков, зачем пожаловал? — проревела бычья голова.

— Я Чудо-юдо заморское, четырехрукое, четырехногое, — звонко крикнула Милавка (змей-то не слыхал ее голоса). — Пришло за волшебным зеркалом.

— К чему оно тебе?

— Мой род подземный желает в него поглядеть, судьбу свою узнать.

— Ну, возьми, коли так, — сказал змей, — только смотри, людям не давай! И назад верни, как судьбу свою узнаешь.

— Непременно верну! Спасибо тебе, великий змей!

Принесли Бажен с Милавкой зеркало Гырглею. А тот, как их увидел, закричал:

— Сгиньте, духи нечестивые! Чур меня, чур!

— Не бойся, старче, — сказала Милавка, счищая с головы комья грязи. — Это мы, Милавка да Бажен, только запачкались слегка... Вот твое зеркало.

Задрожал Гырглей от радости, схватил зеркало и уставился в него, окаменев, как столп. Голубые жилы пульсировали на его руках, покрытых тайными письменами...

Бажен с Милавкой перепугались было, что помирает старый Гырглей — но тот вздохнул, тряхнул бородой и спросил:

— Знаете ли вы, что это за зеркало?

— Не знаем, премудрый старче.

— Так смотрите же! Зеркало, покажи нам то, что было! — крикнул Гырглей.

Затуманилось зеркало, подернулось дымкой, как озеро на рассвете, и сквозь дымку увидели Бажен с Милавкой давние времена, седую старину, когда их прадеды мамок сосали...

— Теперь покажи нам то, что будет!

Снова затуманилось зеркало — и увидели Бажен с Милавкой невиданные дворцы, людей в странных одеждах и железных чудищ с горящими глазами...

— Это еще не все, — сказал им старый Гырглей. — Зеркало, покажи мне, что было сто лет назад, когда душманлары напали на мой дом.

Показало зеркало деревенскую площадь, на ней — связанного паренька с окровавленным пахом, и рядом — нагую девушку, над которой склонились черные фигуры с мечами...

— Сто лет я искал это зеркало, — сказал Гырглей. — Когда моя Бранка, с которой заживо сняли кожу, умерла в страшных муках, я бежал из плена. У старого корчмаря, который приютил меня, чтобы наутро продать купцам, я узнал про волшебное зеркало. Я бежал от семи хозяев, семью семь раз был бит, пока наконец не попал в... Впрочем, вам это знать не нужно. Я изучил магию и колдовство, обрел власть над стихиями земными и небесными — и все, чтобы найти волшебное зеркало. Я переодевался странником, ходил по городам и селениям, слушая людскую молву; спускался под землю, под воду, был на море-океане и на самом краю земли...

И вот я нашел его. Знаете ли вы, что оно может не только показывать, что было и что будет, но и переносить своего хозяина в любые времена? Я мстил душманларам, как мог; я насылал на них бурю, мор и великие воинства; но этого было мало. Сто лет я ждал, когда смогу вернуться и спасти свою Бранку.

И вот наступил этот час, — дрожащим голосом говорил старый Гырглей. — Я вернусь в свою молодость, спасу Бранку — и все пойдет вспять. Все мое колдовство рассеется, все грехи испарятся, как туман...

— Постой, — сказала Милавка. — Если все твое колдовство рассется — значит, и мы с Баженом снова станем...

Она не договорила.

— Да, — сказал Гырглей. — Я начну свою жизнь сначала, и вы просто не встретите меня.

Воцарилось молчание. Бажен и Милавка с силой сжали друг друга — так, что хрустнули кости...

— Что ж, — сказал наконец Бажен, — это твое право, старче. Твоей милостью мы живы, твоей милостью и помрем. Не наше дело — просить тебя или советовать, как быть. Решай сам.

Отвернулись от него Милавка с Баженом и медленно пошли, куда глаза глядят...

***

— ... Будет тебе! — вдруг перебил старика Милавкин отец. — Тоску нагнал на гостей своими байками. Выпей-ка лучше браги. Здоровье молодых!..

Притихшие гости вновь зашумели. Поднялись кружки, раздался звон и плеск браги, льющейся в глотки.

Только молодые не двигались. Милавка глядела, как зачарованная, на старика: свет костра выхватывал из темноты его жилистые руки, на которых сквозь лохмотья виднелись тайные письмена...

Переглянувшись, они с Баженом встали. По очереди они подходили к отцам, матерям, к самому старейшине; все отмахивались от них, а старейшина даже и расхохотался:

— Эх, молодежь, молодежь! Больше баек нужно слушать на ночь глядя!..

Ночью, когда все утихло, из Баженова дома показались две тени. Одна из них всхлипывала: перед тем Бажен раскупорил сладкое Милавкино лоно, пролив девичью кровь, и растер ее по нежному телу, как того требовал обычай.

— Тссс! — шикнула другая тень, приложив палец к губам.

Они скользнули за околицу. Ночь была ясной — луна освещала каждый камень и каждое дерево. Впрочем, они не потерялись бы здесь и с закрытыми глазами — так были им знакомы родные горы.

На вершине Драгобрата они оглянулись, чтобы в последний раз взглянуть на свою долину.

Далеко, за соседним хребтом, светилось багровое зарево.

— Рассвет? — спросила Милавка.

— Нет. Это с юга...

Она вдруг разрыдалась, повиснув на шее у Бажена:

— Мама... папа...

Бажен молча гладил ее. Потом сказал:

— Пойдем. Скоро здесь будет опасно.

И они пошли дальше.

Драма Фантазии Эротическая сказка

Report Page