Культура

Культуру можно рассматривать как часть человеческого фенотипа. Это отличающая нас особенность помогает выживать, процветать и продолжать род. Люди – общественный вид, использующий знания и склонный к сотрудничеству, так что культура возникает при таком образе жизни естественным образом.

Культура, при всей своей важности, не какая-то субстанция, проникающая в человека сквозь кожу. Она опирается на нейронные связи, обеспечивающие нас даром, который мы называем научением. Эти связи делают передачу культуры возможной. Например, возьмем родной язык. Ведь и попугая можно научить произносить слова, но разве будет это подобно человеческой речи. Врожденный дар речи человека, это на самом деле врожденный механизм ее изучения. Дети должны обладать механизмом, способом извлечь ценности и убеждения, лежащие в основе поведения других людей, чтобы усвоить их и стать полноправным представителем своей культуры.

Даже мельчайший акт культурного научения – имитация поведения родителей или сверстников – не так прост, как кажется. Человек должен быть наделен способность читать в уме другого, которого он имитирует, чтобы догадаться его цели и выделить те аспекты поведения, с помощью которых он пытается их достичь. Разум, не умеющий распознавать представления и намерения других людей не способен к усвоению культуры. От такого нарушения страдают люди с аутизмом. Они легко усваивают материальные представления, они не могут читать в уме другого. И хотя они однозначно имитируют, делают это странным образом. Некоторые склонны к эхолалии – бессмысленному повторению услышанных фраз. Аутисты, самостоятельно научившиеся говорить, часто используют местоимение «ты» в качестве своего имени, потому что другие люди обращаются к ним «ты». Если родитель опрокинет стакан и скажет: «О черт!», аутичный ребенок может решить, что «о черт» обозначает стакан. Эти нарушения – не последствия низкого интеллекта. Аутичные дети могут быть компетентны в решении других проблем. Аутизм – это врожденное неврологическое состояние явно генетического происхождения.

Получается, что у нас есть разум с механизмы, предназначенные для чтения других людей, что позволяет нам копировать их целенаправленные действия. Но зачем это надо?

1. Информация: желание выиграть, используя знания и суждения других людей. Вид, владеющий языком, интуицией и стремлением к кооперации, может сделать общим достоянием группы добытые открытия и стать гораздо умнее, чем раса отшельников. Многое из того, что мы называем культурой, есть просто аккумулированная местечковая мудрость. Некоторые антропологи считают, что даже обычаи, которые на первый взгляд выглядят делом случая, на самом деле могут быть решением экологических проблем. Коровы в Индии действительно должны были стать священными животными, указывает он; они обеспечивают население едой (молоко и масло), топливом (коровьи лепешки) и тягловой силой (впряженные в плуг), так что обычаи, защищающие их, пресекают соблазн убить курицу, несущую золотые яйца.

2. Норма: желание соответствовать нормам общества, какими бы они не были. Нет ни какого резона придерживаться правостороннего или левостороннего движения, но очевидно, что есть причины придерживаться какой-то из них. Так же, нужно понимать, как относиться к другим людям. Например, дети не стают сразу взрослыми, а обряд перехода сродни куску бумаги, в виде паспорта – это позволяет третьим лицам понимать как вести себя разных ситуациях.

Когда принятые нормы достаточно широко закреплены, они стают своего рода реальностью, несмотря на то, что существуют только в головах людей. Таким образом, некоторые факты являются объективной реальностью только потому, что люди ведут себя так, будто они ею и являются.

Итак, культура – это набор полезных технологических и социальных инноваций, аккумулированных людьми и помогающих им выжить. Почему же она так разнообразна? Когда от большого племени отделяется группа и пересекает горы, море, океан, то инновации с одной стороны барьера не могут попасть на другую сторону. Каждая группа изменяет свою коллекцию изобретений, соглашений, их набор в какой-то момент начинает отличаться. Это разделение и дифференциация наглядно видна в эволюции языков, Как еще в свое время заметил Ч. Дарвин, эволюция языков очень похожа на происхождение видов. Некоторые коллективные практики обладают огромной инерцией, и изменить их стоит большого труда (переход от правостороннего к левостороннему движению не сможет инициировать один бунтовщик).

Но традиционные культуры тоже могу изменяться. У людей есть нужды и желания, и, когда разные культуры сталкиваются, представители одной из них замечают, что соседи удовлетворяют некоторые потребности лучше. Когда они это замечают, то беззастенчиво перенимают то, что работает лучше.

Одна из самых заметных разниц наших культур это то, что одни из них более успешны в материальном плане, чем другие. Большую часть своей эволюционной истории человек провел в качестве собирателя-охотника. Большой прогресс начался относительно недавно, около 10 000 лет назад с развитием сельского хозяйства. Оно зависит от растений и животных. И так случилось, что пригодные для культивирования растения и развода животные сконцентрировались в нескольких регионах мира – Ближний Восток, Китай, Центральная и Южная Америка. Первые цивилизации возникли именно там.

С тех пор судьбу цивилизации определяла география. Евразия стала огромным накопителем новшеств и изобретений. Торговцы, странники, завоеватели собирали и распространяли их, и люди, жившие на перекрестках больших дорог, могли аккумулировать и объединять новые знания. Кроме того, Евразия тянется с востока на запад, а Африка и обе Америки – с севера на юг. Растения и животные, одомашненные в одном регионе, легко могут распространяться вдоль параллелей, в места с похожим климатом. Но они не могут с такой же легкостью распространяться вдоль меридианов, где дистанция в несколько сотен миль может означать разницу между умеренным и тропическим климатом. Ландшафт Европы и Азии, к счастью для местных жителей, изобилует горами и долинами, а значит, и пригодными для судоходства реками с естественными гаванями. Африке и Австралии не повезло. Так что Евразия завоевала мир не потому, что евразийцы умнее, а потому, что благодаря природным условиям им удалось в полной мере воспользоваться преимуществами принципа «Одна голова хорошо, а две – лучше».

Культура любой нации-завоевателя, например Британии, на самом деле представляет собой коллекцию величайших изобретений, собираемых тысячелетиями на территориях в тысячи миль. В этой коллекции – зерновые культуры и алфавитное письмо со Среднего Востока, порох и бумага из Китая, одомашненные лошади с Украины и многое другое. Но вынужденно изолированным культурам Австралии, Африки и Америки приходилось выживать с небольшим количеством местных технологий, и они не могли сравняться со своими завоевателями. Даже в границах Евразии (и позже в Америке) культуры, отрезанные от остальных высокими горами, например Аппалачами, Балканами или Шотландским высокогорьем, веками отставали от своих соседей, контактировавших друг с другом.

Итак, культура – это не система символов, застывшая, словно бабочка в янтаре. Ее место не в музее, а в практической повседневной деятельности, где она развивается под давлением конкурирующих целей и других противоборствующих культур. Культуры не существуют как простые неизменные «отличия», которыми нужно гордиться, они соревнуются друг с другом как лучшие и худшие способы добиться результата. Лучшие или худшие не с точки зрения стороннего наблюдателя, а с точки зрения самих людей, которые пытаются справиться с трудностями и стремятся к своим целям через суровую реальность жизни.

Пинкер С. | Чистый лист