Кукла

Она забилась спиной в стене, оставив на поверхности лишь лицо, наполненное тревожными мыслями. Постепенно приятные воспоминания о сексе с Вовой затмили страх перед возможной ссорой.

Даша по-прежнему ощущала невероятный разрыв между реальностью до удара головой и тем что с ней происходило сейчас.

— Ты точно не хочешь принять душ? — спросила она на всякий случай.

— Нет, — буркнул Вова.

Он сидел за компьютером, вносил изменения в какую-то программу.

— А что это за программа? — спросила Даша, невольно разрывая тишину, царившую в полумраке комнаты.

— Это тебя не касается, — Вова выключил компьютер, засеменил по комнате, выискивая удобное место для безопасного разоблачения. Но куда бы он ни стал, взгляд Даши неустанно следовал за ним, как прикованный. Она смущала парня.

«Странно», — думала ...

она.

— Если хочешь, я закрою глаза, — она растянулась в улыбке, прикрывая веки ладонями.

— Как хочешь, — промычал Вова в ответ.

Через секунду он нырнул под одеяло и прижался к ней холодным животом.

— Такой холодный. Давай я тебя согрею, — Даша положила руку на пышный живот, провела ладонью по жировым складкам кожи.

— Почему ты дрожишь? Тебе холодно?

5

Вове не было холодно. Он дрожал от возбуждения, которое паникой обернулось против него.

— Если хочешь, я могу поцеловать тебя там, — шёпотом предложила Даша.

— Нет, давай лучше я тебя, — проблеял Вова.

Он кинулся покрывать Дашино тело мокрыми поцелуями, зарылся с головой под одеяло и, как ласковый щенок, присосался к Дашиному животику. Его язык соскользнул в кратер пупка, обернулся вокруг мягкого холмика, венчавшего твердый лобок, и начал медленно пробираться под резинку трусиков.

Даша захихикала, по-лягушачьи раздвигая ноги. Пальцами с острым маникюром она вцепилась в волосы Вовчика. Он языком искал прикосновения к бутону страсти, обещавшего, судя по заверениям программы, райское наслаждение для куколки.

Он активно исследовал территорию под тонкой тканью трусиков. Даша и не подозревала, что может так возбудиться. Внезапно из-под одеяла раздалось рычание, и Вовчик зубами вцепился в трусики, рванул их на себя, стягивая в сторону.

— Что ты делаешь? — забеспокоилась Даша.

— Молчи, — прохрипел Вовчик.

Он уже стянул с себя любимые семейные трусы в белый горошек и острым петушком, торчавшим из густых зарослей лобка, приник к бутону влагалища.

— Надень презерватив, — взмолилась Даша.

— Заткнись, ты всё равно не забеременеешь, — прохрипел он.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты бесплодна!

— Я бесплодна?

— Да. Нам не нужен презерватив, мы никогда не пользовались резинкой. Теперь смотри, что я с тобой сделаю, — он воткнулся острым перчиком в губы влагалища и жирным пузом повалился на Дашу, пытаясь пробить её в месте касания лобков.

Она обхватила Вову ногами, соединив ступни за мягкими подушками ягодиц. Весь процесс не вызывал у неё ровным счётом никаких эмоций.

«Скорей бы всё закончилось!» — думала она.

Про себя она давно решила действовать по наитию, согласиться с пассивной ролью подстилки, придавленной сверху елозящим пузом.

Вовчик вцепился в тонкие плечи куклы. Работая тазом, он бесцельно тыкался в гладенькую складочку влагалища, которая упорно не хотела пускать его внутрь. Тогда он направил себя рукой, толкнул изо всей силы, чтобы с ужасом ощутить, как соскальзывает вниз. Снова курс на влагалище, в этот раз петушок улетел вверх. Такое положение дел становилось невыносимо опасным. Вовчик быстро терял силы, он страдал на Даше, сражался с ней, с её непробиваемой дырочкой-целочкой. Тонкий петушок, задранный красной головкой вверх, даже на сантиметр не продвинулся внутрь. Даша оставалась загадкой.

«Ну где же ты», — мысленно шептал он, в отчаянии тыкаясь слабеющим пенисом в половые губы-тюльпан.

Казалось, попасть ниткой в ушко иголки легче, чем найти вход в Дашино влагалище. Оно оставалось непробиваемым, запечатанным на веки вечные, девственным с самой тонкой плевой — заводской пломбой — выбранной им по каталогу. Но даже эта уловка не помогла ему в распечатывании своего первого фембота.

Обессилев, Вовчик повалился рядом, уткнулся лицом в подушку. Эрекция давно спала, случилось то, чего он так боялся: длины члена, твердости не хватило для того, чтобы лишить Дашу девственности.

«С настоящей девушкой ещё больше проблем будет», — с ужасом думал он.

6

Даша лежала на спине, приходя в себя, после неожиданного нападения. Она не так представляла себе любовь с Вовчиком.

— У тебя всё хорошо? — спросила она тихо. Ей хотелось вновь запустить пальцы в его шевелюру, погладить, успокоить, поцеловать нежно в оголённые покатые плечи, заплывшие жиром, но она боялась вызвать гнев. Раздражение выражалось посапыванием, похожим на похрюкивание, почти посвистом морской свинки, не предвещавшим ничего хорошего. Сегодня она уже слышала от Вовы эти странные звуки, когда он платил за покупки.

Вова молчал, только сильнее вдавил голову в плечи, прижавшись животом к стене, подпирая кровать справа.

— Значит, я бесплодна, — Даша задумчиво повела глазами в сторону окна. Там разгоралась дивная светлая ночь, бархатная, как полуденный зной.

Ужасная мысль взошла, как месяц, над её головой: Даша представила на миг, что Вова бросит её ради другой.

— Ты ведь меня не бросишь? — прошептала она одними губами, надеясь, что он уже спит и не станет оглашать приговор сиюминутно.

Слеза навернулась на краешек глаза. Теперь Даша отчётливо понимала, почему встречается с некрасивым Вовой: в роли просящей она, а не он. Она должна вымаливать у него прощение за невозможность родить ребёнка.

Губы потянулись к круглым плечам, жирная солёная кожа, влажная, поплыла, как воск, под её поцелуем. Она скользила подушечками губ вниз, вдоль позвоночника, едва обозначенного ложбинкой. Толстые складки на боку перешли в массивный круп и оплывший, как холодец, зад, слипшийся под собственным весом. Даша ладонями обхватила Вову за попу, раздвинула ягодицы, заулыбалась, почувствовав, как он сжался. Казалось, он ещё сильнее вдавился в стену, когда она затеяла ласки. Ей предстояла нелёгкая задача: расшевелить бревно, огромную тушу, которая даже внешне напоминала мешок с мукой. Опыт подсказывал ей, на какие точки давить, как опускаться ниже пояса, целовать там, вылизывать язычком, — только так он растает, повернётся к ней передом, к лесу задом.

Она долго возилась с Вовой, выискивая сморщенную волосатую мошонку между оплывших ног. Наконец, он нехотя перевернулся на спину, словно куль, рухнул плашмя, и распластался так, раскинув ноги и руки в стороны.

7

Вовчик не надеялся на успех. Попытки Даши унижали достоинство, загнанное под плинтус. Секс-кукла действовала по алгоритму. Конечно, ей хотелось трахаться, ведь он все параметры установил на максимум: эмоциональность, чувствительность, эрогенность.

«Пускай делает, что хочет», — сдался он наконец, переворачиваясь на спину.

Жадный ротик Даши тут же накрыл вялый пенис, присосался к нему. Она полностью опустилась в заросли и не вылезала из них, играя с бобовым стручком, который постепенно наливался соком.

Вовчик закрыл глаза, нахмурился.

«Всё равно я не смогу войти в неё!» — пульсировала острая, как заноза, мысль.