Круговое движение

Александра Кочеткова, профессор кафедры бизнеса и делового администрирования Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС при Президенте РФ

Мало кто из нас время от времени не приходит к известному выводу: «Нет ничего нового в подлунном мире». Или, по крайней мере, каждый год после длинных праздников не возвращается на работу с чувством «опять все заново». Даже если у человека проектная форма работы, все проекты в значительной форме тоже похожи друг на друга. Как заставить себя изо дня в день делать примерно одно и то же?

Современному человеку довольно сложно себя мотивировать. Если раньше к вершинам мастерства или карьеры можно было двигаться всю жизнь, люди долго шли к своим достижениям, а потому ценили их, то сегодня благодаря прогрессу, технологиям, образованию все происходит намного быстрее и дается значительно легче. Это наши прадеды могли жить тем, чтобы их дети выбились в люди, а деды — всю жизнь гордиться, что им это удалось. Сегодня мы не можем использовать подобные мотиваторы, а также «продолжать дело отцов» или «работать во славу Родины». Корпоративная мотивация, конечно же, нам в помощь — однако этого мало. Человеку приходится много работать самому. По большому счету в его распоряжении всегда есть несколько способов самомотивации.

Верхняя планка

Первый и самый эффективный связан с метапрограммированием, высшими ценностями, на которые высокосистемный человек имеет возможность опираться по крайней мере бо́льшую часть жизни, сохраняя свою работоспособность и растягивая удовольствие от собственной деятельности.

Для этого необходимо научиться работать со смыслами, дать себе труд задуматься о собственном призвании, а также ставить глобальные задачи: например, построить церковь, больницу, основать фонд и так далее. Масштабные задачи помогают человеку регулировать свою мотивацию на уровне метапрограммы. Конечно же, любая программа может давать сбои, когда, например, человек выгорел или просто устал, потеряв большой объем энергии. Однако метапрограмма останется в подкорке, и, как только у человека появится энергия, она сразу же заработает. Мощность метапрограммы определяется не только масштабом личности, но и физическими параметрами человека.

Люди, у которых «за душой» есть метазадачи, обладают прак-тически неиссякаемым источником импульсов мотивации, независимо от кажущейся повторяемости процессов. Представим себе человека, который сумел найти свое призвание. Например, учителя (с большой буквы), из года в год решающего великую задачу: он должен сделать из сырца, детей — настоящий людей. Это одна из великих и вечных идей, способных вести за собой человека всю жизнь. В этом случае обновление мотивации происходит вместе с началом следующего цикла. Мотиватор подобного уровня поможет человеку не только постоянно возвращаться на рабочее место, но и жить полноценной гармоничной жизнью, которую из года в год будут скрашивать новые лица, новые повороты сюжета, новые трудности и победы. Все всегда будет разным: ни одной секунды, похожей на предыдущую, сплошные нюансы, хотя кардинально ничего не изменится. Останется лишь подогревать интерес к своей работе, глубоко и внимательно относиться к течению жизни — и человек сможет регенерироваться, сохраняя рабочую форму и развиваясь на протяжении довольно длительного периода. Конечно же, к этому нужно стремиться, но далеко не все люди способны работать на уровне метапрограммирования. Обычно задачи намного более локальны и конечны, а потому и мотивация имеет небольшой срок годности.

Смена декораций

Все остальные способы самомотивации являются искусственными, однако и они могут принести свои плоды, если уметь этим пользоваться.

Именно благодаря поиску мотиваторов для людей столь важны внешние перемены: смена работы, переезды, изменение имиджа, привычек, а также поиск различных источников вдохновения (книги, фильмы, выставки, поездки). Это вполне разумный способ себя встряхнуть. Причем эмоциональным и сенсорно настроенным людям удается интуитивно почувствовать движение к «нулю» задолго до того, как наступит острота момента: они начинают заранее метаться, суетиться, искать что-то «новенькое» —

внешние мотиваторы. В этом есть своя правда, сбрасывать со счетов этот способ не стоит, что, впрочем, не означает, что нужно бездумно метаться «в поисках счастья». Бегать с места на место, меняя работу, выходом не является. Это ничего не приносит ни человеку, ни работодателю, ни тем более резюме. Нельзя потакать своим слабостям и малейшим изменениям мотивационного фона, увольняясь сразу, как только «надоело»: намного более полезно осмотреться, перетерпеть, найти в себе силы, преодолеть себя. При частой смене работы очень скоро наступит момент, когда и этот источник мотивации иссякнет.

На Западе к изменениям в жизни и карьере относятся очень рационально. Людей с детства приучают осознанно планировать свою жизнь, без страха и упрека меняя место дисклокации — как только возникает ощущение, что ты «засиделся». Это обязательный инструмент самоуправления, позволяющий определять и строить свою жизнь, вместо того чтобы закрывать на нее глаза, пытаясь время от времени забыться самыми разными способами.

Для нашей действительности намного более распространенной является другая практика. Классический пример: человек ходит на работу как на каторгу, а «отрывается» по праздникам. Проблема в том, что подобный контраст все больше раскачивает его внутренний мир: за безумной радостью всегда следуют слезы. С каждым годом разница между состояниями будет только нарастать, а возвращаться к давно потерявшему смысл делу станет все сложнее. Как только человек начнет воспринимать свою деятельность как долг — умрет последняя мотивация. Людям, которые подходят к этой черте, показаны аутотренинги, а в какой-то момент нелишне обратиться за помощью к специалисту (я думаю, услуги по «восстановлению» работоспособности весьма востребованы, хотя это не слишком афишируется), который позволит человеку перепрограммироваться, настроиться и вернуть желание двигаться вперед.

Есть еще один распространенный искусственный мотиватор, пожалуй, самый губительный и тупиковый. Он связан с появлением «суперцели» (зачастую выдуманной) или «суперценности»: из серии «я должен изучить все языки мира» или «заработать за десять лет финансовую подушку, чтобы потом начать жить». Все дело в том, что «потом» никогда не наступит, есть только «сейчас». А трудовые подвиги в гипертрофированной форме обычно приводят к тому, что «потом» люди теряют или физическую способность, или даже желание воспользоваться своими накоплениями.

В числе подобных мотиваторов ложное ощущение собственной незаменимости: «Я должен работать, потому что нужен своей организации». Подобная установка обычно также лишена здравого смысла: в реальности, когда человек уволится, скорее всего, его даже не вспомнят. Между тем ощущение мнимой значимости какого-то дела или раздутый статус какое-то время помогают остаться на плаву. Причем с годами «звезды», «ветераны» и «уважаемые люди» все больше цепляются за свои вымышленные статусы — особенно если всю сознательную жизнь они прожили в состоянии адреналиновой наркомании на почве трудоголии (об этом заболевании мы неоднократно писали в предыдущих колонках). Эта патология обычно выражается так: человек давно не может работать в компании, у него нет энергии, как следствие здоровье угасает — но время от времени появляется новая задача, которая его «вштыривает», помогает встать; и вот он идет дальше. Впрочем, с каждым разом делает это все медленнее и медленнее. Подобный формат жизни истощает человека. В результате вместо того, чтобы выйти на пенсию, заняться здоровьем, найти другие формы жизни, человек начинает мучительно цепляться за свою компанию — вплоть до того, что соглашается на должность кладовщика или сторожа, лишь бы не оказаться за бортом.

Форменное безобразие

Безусловно, первый путь, основанный на метацели, является самым правильным и органичным для человека. Ничто не может заменить долгоиграющую мощную задачу, особенно, если она базируется на творчестве, созидании, призвании и стремлении души — туда, где естественным образом и сама собой появляется энергия. Все остальные способы дискретны и импульсны. Это искусственное, ненастоящее, внедренное в сознание человека. Именно благодаря таким мотиваторам мы и видим вокруг себя вместо живых людей «конструкторы», внутренний мир которых замещен заготовленными блоками, шаблонами, привнесенными извне, и охотно генерирующими новые ложные цели и мотиваторы, которые заставляют людей выбирать не то, что им нужно, а то, что «должно быть». Именно поэтому появляются дома «за столько-то денег», «в знаковом поселке», а детей отправляют учиться в «престижные школы». Смысла в подобных устремлениях немного, но все дело в том, что люди, как правило, руководствуются не смыслами, а формой, которая в отличие от содержания вечной не является.

Необходимо понимать, что мотивация жизни и деятельности схожи между собой. Если у человека есть ответ на вопрос, ради чего он живет, он будет мотивирован всегда. Однако как только он потеряет смысл и начнет цепляться за форму, жизнь станет дискретной, при том что циклы, на время которых работает мотивация, неизменно будут сокращаться.

Вечный мотив

Сколько можно работать на одном месте? Да сколько угодно, если человеком движет большая задача, он способен постоянно и заново влюбляться в свою организацию, работу, коллег и т. п. Однако если влюбляться не во что, рецепт может быть только один: «Встань и иди». Ради самого себя. Если нет энергии, никогда ничего не получится: не будет ни вдохновения, ни результатов (ведь не вкладывая в какое-то дело душу, нельзя на что-то рассчитывать взамен). Это касается всех сотрудников. И в первую очередь представителей офисного планктона — казалось бы, вечного, непотопляемого и способного пересидеть всех и каждого. Однако даже самый заурядный человек является человеком, а не машиной. А так уж устроена природа человека, что если нет интереса к деятельности, «поджига», горения, его жизненные функции будут угасать. Особенно в отсутствии мотиваторов, существующих в стороне от рутинной работы: интересного хобби, семьи и так далее. Конечно, бесчувственный человек на любом месте продержится во сто крат дольше чувствующего, однако это вовсе не означает, что и он не будет испытывать внутренних тревог и сомнений.

Для того чтобы найти мотивацию высшего порядка, необходимо проделать большую работу. Возможно, с помощью специалистов — психологов или коучей, которые помогут перепрограммироваться, собраться, найти новые установки, соблазниться новыми задачами или просто как следует подстегнут. Все это поможет создать базис для работы вдолгую: каждый раз позволяя человеку отвечать на вопрос «кто я и куда иду», оперировать в жизни понятными и большими вехами, которые будут направлять поток жизни в определенное русло.

Чем выше человек продвинулся по служебной лестнице, тем больше мотиваторов находится в его распоряжении. Руководителю средней российской компании (в отличие, кстати говоря, от западной) довольно просто себя мотивировать, ведь у него, как правило, большая дифференциация задач, что позволяет поддерживать интерес к работе. Да и жизнь наша отнюдь не размеренна. А в хаосе сложно потерять мотивацию, можно всего лишь устать — чтобы затем отдохнуть и вернуться. Жизнь руководителей редко сопровождается рутиной: если задача надоела, они всегда могут ее делегировать; если интересная — забрать себе; придумать и так далее.

Гораздо сложнее приходится собственникам. Если человек не способен поставить себе метазадачи, он обладает очень ограниченным ресурсом: пустота придет быстро, вместе с достижением определенного уровня благосостояния. Низшие мотиваторы имеют весьма небольшой запас прочности.

Не менее уязвимы сотрудники, работающие в пределах узкой профессиональной сферы. Особенно если зона деятельности не предполагает какого-то роста. Тогда человек очень быстро достигает потолка и вынужден искать новую компанию.

Мотивации может и не быть совсем: в обеспеченных семьях ее часто убивают в зародыше. (Впрочем, эту ошибку совершают большинство родителей, убирая из жизни детей любые трудности и обеспечивая их всем тем, что они пожелают). В таких семьях обыч-но уже к 16–17 годам человек получает все то, к чему остальным еще идти и идти. Он даже успевает объездить полмира. Хотя и в состоянии «тушки» — кочуя от одного пятизвездочного отеля к другому, не замечая красот, не узнавая культуры (никто ему так и не объяснил, какой смысл скрывается за формой). И вот мы видим молодых людей, перед которыми заранее закрыты все двери. Им ничего не хочется уже на «входе», и даже позыва стать кем-нибудь у них нет. Отсюда распространенная на Западе практика, которую только предстоит подхватить российским собственникам: когда родитель спохватывается и лишает детей наследства.

Из ниоткуда мотивация появиться не может. Для нее необходимо создавать условия. В том числе — внешние. Но лучше всего начать с головы.