Крошка

неизбежно, кисонька моя, но, наверное, я сделал что-то не так. Ведь, знаешь, у меня ни когда не

было девственницы. Наверно надо было быть более аккуратным.

Постепенно она привыкала к новому ощущению. Приятным его нельзя было назвать, но все же

ей это чем-то нравилось. Она заёрзала под ним. Другого сигнала ему и не надо было, он начал

двигаться, сначала медленно, постепенно наращивая темп. Всё это было для неё новым, но Маринка

инстинктивно подхватывала темп и училась привыкать к новым ощущениям. Он был прав, становилось

всё лучше и лучше, тело начало конвульсивно сжиматься, в предчувствии нового оргазма. Но Андрей

не выдержал и со стоном вышел из неё, выплеснув весь запас спермы ей на живот. Марина

чувствовала, что сейчас она что-то упустила, что это должно было быть чем-то фантастическим, ни

с чем не сравнимым ощущением. От досады она закусила губу, не смея поднять на него взгляд.

— Пойдем, тебе надо помыться. Не говори мне, я сам знаю, ты не получила того за чем

пришла. Я не буду извиняться, слишком уж долго я ждал пока ты вырастешь. — Он отнес её в ванную,

и начал мыть её, одновременно лаская. Струи теплой воды и ласковые мыльные руки возбуждали

Марину с новой силой. И она стала ласкать его. Они соединились прямо в ванной и на этот раз она

снова кричала, но уже с большей сило, от поразившего её оргазма.

Провожая её до двери, Андрей опять целовал, а потом сказал:

— Беги спать. Я больше не буду называть тебя крошкой. Ты уже выросла.

— Ты помнишь?

— Как же я могу забыть это? Ведь в тот раз ты сказала, что любишь меня.

— А я и сейчас люблю, но не как девочка, а как женщина.

Он улыбнулся и поцеловал её ещё раз. И этот поцелуи сказал ей, то, что она хотела услышать.