кризис

дефолт 98-го отнял у меня лучшую подругу.

дружили семьями ещё с 80-х. мои родители были обычными, её – новыми русскими. я как-то уже привык к жизни в однушке, но видел и другое – усталость их семейства от машин, квартир, дач и бесчисленной мишуры, которая была в избытке везде. к примеру, в каждой комнате на их фазенде в голицыно стояло по видео-двойке. кассеты лежали везде, о них спотыкались. джакузи внутри, бассейн и резные беседки во дворе. приходящая домработница.

её отец занимался алкоголем, носил усы и цветные пиджаки (не малиновые, но тоже весёленькие). почти каждый вечер приносил домой ящик пива с их завода – такая вот традиция. не помню чтобы его кто-нибудь пил, сервежа скорее была символом изобилия. в голицыно первый и единственный раз в жизни я принимал ванну из пива под евродэнс из огромного музыкального центра. евродэнс играл постоянно, словно напоминая о беспечности времён.

мне было десять, ей – одиннадцать. она была чуть выше, ходила иногда со мной за руку и рассказывала летними дачными вечерами о своих мальчиках. как думаешь, однажды спросила она, максим таскается за мной из-за моих денег? хохот в наших жизнях ещё серьёзно преобладал над морщелобными разговорами. в последние спокойные деньки тех тучных времён я сделал ей предложение на кромке пшеничного поля. катя, сказал я, ты мне нравишься, но время пока не пришло, нужно дождаться когда нам будет по двадцать.

о как она смеялась. но потом вернулась к серьёзному выражению лица и степенно кивнула: да, торопиться не нужно. she said yes.

ровно двадцать лет назад мы сидели в очередной их квартире на кухне и трескали бутерброды с маслом и красной икрой. взрослые обсуждали

новости в комнате у тв. совсем скоро катина семья начнёт продавать имущество, займёт у всех денег, а потом в полном составе исчезнет навсегда, просто исчезнет.

но пока ещё 17.08.98, мы на кухне вдвоём, с переплетёнными под столом ногами. совершенно не помню зачем мы играли в эту игру – нужно было держаться любой частью тела друг за друга до последнего, пока вас не растянут взрослые. в углу стоял магнитофон, рядом лежали кассеты понятно какого стиля. катя вдруг взяла самую верхнюю из стопки и серьёзно попросила меня хранить её у себя. потом отняла от меня ноги и одновременно ловко заплела пальцы своей правой руки с пальцами моей правой. быстро глянула в глаза и нарочито легко произнесла: а ты знаешь, папа перестал привозить пиво.

не понимая что нужно ответить, я взял свободной рукой икринку и аккуратно посадил её на катин нос.