Кристина

Мне снился чудесный сон, будто мы с Кристиной идем ко мне домой. Перед нами раскрываются огромные внешние ворота, мои родители стоят на пороге, протягивают к нам руки и улыбаются. А Кристина выглядит просто волшебно — на ней длинное жемчужное платье свободного кроя и легкая накидка из той же ткани, ее волосы рассыпались по плечам, на лбу блистает ажурная диадема, похожая на ту, какую я когда-то видел у Королевы. Она тоже улыбается чуть застенчиво, но с достоинством. Я смотрю на нее и не могу оторвать глаз. Мы входим в главный зал. Вся родня собралась здесь. Все поздравляют меня, целуют ручку Кристины и говорят, какая она красавица и как мне повезло...

Я проснулся от странного ощущения опасности и от необычайной тишины. Я открыл глаза. Солнце только-только показалось из-за горизонта. Кристина лежала, обняв меня и закинув на меня ножку. Я улыбнулся, высвободился из ее объятий и спустился к реке. Тихо, слишком тихо...

И вдруг я ощутил на себе взгляд, холодный и пронзительный, будто на меня смотрела сама смерть через оптический прицел. Я невольно вздрогнул и вернулся к костру. Я знал, что это было. И я также знал, что оптический прицел ему не нужен. Если его цель расправиться со мной, он сделает это и без оружия.

«Дай мне пару дней», — мысленно обратился я к нему. — «Ты ведь все слышал. Позволь мне отомстить за нее, а потом делай со мной, что хочешь».

Ответа не последовало, ощущение опасности не пропало, и я по-прежнему чувствовал его взгляд, но что-то все-таки изменилось. Взгляд стал не таким холодным, ощущение опасности не таким острым, будто он действительно решил позволить мне сделать это.

Я вздохнул и разбудил Кристину. () Пока она одевалась, пока приводила себя в порядок, я судорожно соображал, где бы я мог ее спрятать. По всему выходило, что мне следовало найти ее подругу. Если она жива, я бы мог оставить Кристину у нее, если же нет...

К полудню мы добрались до нужного двора. Кристина показала мне подъезд, назвала этаж и квартиру, но подниматься побоялась.

— Детка, я не могу оставить тебя во дворе, — улыбнулся я.

— Почему это? — она посмотрела на меня с недоверием.

— Ты же сама говорила, что окна твоих «работодателей» выходят во двор, — напомнил я.

Она скорчила испуганную рожицу, оглянулась на стоявший перпендикулярно к интересовавшему нас подъезду дом и вошла вслед за мной.

Мы поднялись на нужный этаж, и я остановился. Не было нужды идти дальше — я видел на темной двери белые бумажки. Квартира опечатана. Значит...

Я позвонил в соседнюю дверь. Через несколько секунд мне открыла маленькая сухонькая старушка.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

Она окинула меня подозрительным взглядом, потом посмотрела на Кристину, которая тоже ей приветственно кивнула, и вдруг посторонилась, приглашая нас в квартиру.

Я пропустил вперед Кристину, затем вошел сам. Старушка закрыла дверь и снова подозрительно посмотрела на нас.

— Я помню тебя, деточка, — проговорила она, обращаясь к Кристине. — Ты Катина подружка, так? Я помню, как ты к ней в гости бегала, еще когда вы в школу ходили. И родителей твоих помню, как они с Катькиными опекунами на лестнице ругались, мол, Катька ваша шалава, нашу девочку портит... Только неправда ...

все это! Не была Катька шалавой, упокой Господи ее душу, — старушка перекрестилась. — Хорошая была девочка. Жалко ее...

— Простите, как вас зовут? — спросил я, видя, что Кристина сейчас расплачется.

— Антонина Михайловна, — кокетливо улыбнулась старушка.

— Антонина Михайловна, — я взял ее под локоток и отвел чуть в сторонку, — можно Кристина пока поживет у вас? Видите ли, я хочу найти тех, кто сделал такое с Катей. Если Кристина будет со мной, она окажется в большой опасности...

— Конечно, молодой человек, о чем разговор! — улыбнулась Антонина Михайловна так, как могут улыбаться только старушки. — Пусть Кристиночка живет здесь, сколько потребуется...

Я запустил руку в карман куртки:

— А это вам за беспокойство, — я протянул ей несколько десятитысячных купюр.

Ее глаза округлились.

— И не вздумайте отказываться. Я прекрасно понимаю, что у вас пенсия небольшая, вдвоем вы на нее долго не протянете...

— Не обижайте меня, молодой человек, — она насупилась. — Я всю войну прошла...

— Я не сомневаюсь, Антонина Михайловна, что вы можете по старой памяти питаться одной корочкой хлеба, но, видите ли, Кристина... беременна...

— А, ну раз такое дело! — старушка всплеснула руками и спрятала деньги в карман халата.

Я подмигнул Кристине, пока Антонина Михайловна, со свойственной старикам суетливостью, предлагала ей тапочки и провожала в ванную. Девушка смотрела на меня со слезами на глазах. Я улыбнулся ей, когда дверь ванной за ее спиной закрылась, и тихо вышел в подъезд.

Определить местонахождение «нехорошей» квартиры, где моей девочке вместо помощи обеспечили сексуальное рабство, было несложно. Кристина говорила, что она находилась на седьмом этаже, и что из нее хорошо просматривался подъезд Кати. Во двор выходят окна всего двух квартир. Обзор той, что ближе к стене, загораживают балконы. Вряд ли оттуда все так хорошо видно, как из квартиры напротив.

Я вошел в подъезд, поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь предполагаемой квартиры. Послышались шаги, потом провернулся ключ в замке, еще раз. Дверь распахнулась. На пороге стояла симпатичная девчонка с уже пожелтевшим кровоподтеком под глазом. Видимо, именно она сопровождала Кристину в ее походе в бар.

Ну, зачем их бить? Неужели нельзя без рукоприкладства доказать, что ты хозяин?

— Добрый день, — поздоровался я.

Она улыбнулась, продемонстрировав нездоровые зубы, и посторонилась. Я вошел, огляделся. Она была одна.

Пока она закрывала за мной дверь, я прошел в кухню. Из окна действительно было очень хорошо видно вход в подъезд, где я только что оставил Кристину.

— С чего начнем? — спросила девица, обдавая меня запахом перегара.

— С того, что ты позвонишь брату. Или кто он там тебе? У меня к нему разговор.

— Ты от кого? — она посмотрела на меня с недоверием.

— Неважно, — ответил я. — Звони, иначе я тебе всю морду сделаю такой же, как твой синяк.

Она аж присела от испуга. Я ж говорю, бить совсем необязательно...

Продолжение ...