Кристина

Он снова с недоверием прищурился на меня.

— Боль, знаете ли, это такая штука, которую далеко не все могут вынести, — продолжал я. — Зато причинить боль очень просто. А вы знаете, что у женщин болевой порог снижен? В смысле, женщины получают болевой шок при гораздо более сильной боли, чем мужчины...

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил он, внимательно наблюдая за мной.

— А затем, чтобы ты понял, почему Кристина до сих пор жива, а ты скоро сдохнешь, — ответил я и одним движением положил сетку заклинания на его руку.

Он ту же взвыл, как раненый буйвол.

Дверь распахнулась, и в кабинет вбежал здоровяк-охранник. Он попытался ударить меня с разбегу, но я успел вскочить, наклониться и с разворота ударить его в живот обеими руками. Он отлетел к стене, шмякнулся спиной о дверной косяк и затих.

— Мальчишка, — шипел, синея ее муж, — она мелкая блядь... это в ее крови... она будет тебе изменять... со всеми... ай, как больно!

Его пальцы скручивались и ломались с приятным хрустом, то же происходило с его кистями, плечами, грудной клеткой, ногами, позвоночником. Он выл и корчился от боли, его лицо выражало крайнее мучение, а я смотрел и не мог отвести глаз. Эта картина меня несказанно радовала.

Наконец, он затих, его голова тяжело упала на грудь, держась на одних мышцах и сухожилиях, а изо рта хлынула кровь.

Я встал, щелкнул пальцами, приказав двери закрыться, и подошел к охраннику. Он был жив, но без сознания. Я порылся по карманам куртки и достал охотничий нож, который я когда-то отнял у одного охотника в Норвегии. Прекрасное оружие — удобная рукоять, широкое лезвие, кровосток. Оно предназначено специально для того, чтобы разделывать туши, отрезать от них куски мяса. Великолепно.

Я расстегнул его ширинку, не без труда стянул с него брюки и трусы. Мда, член у него и, правда, гигантский. Я вспомнил, как узко у Кристины внутри, даже несмотря на издевательства мужа и работу проститутки, и представил, какую боль она испытывала, когда это чудовище вгрызалось в нее, да еще и на сухую! От этого моя решимость только окрепла. Я взял его у основания, приподнял, подвел нож под мошонку и одним движением срезал все это богатство. Он взвизгнул и открыл глаза. Я закрыл ему рот его же яйцами, наблюдая, как алая кровь вытекала из него на дорогой пушистый ковер. Когда он перестал дергаться, я отпустил его и медленно вышел из кабинета.

Коридор был пуст, но справа от меня, видимо, у лестницы слышались голоса. Поэтому я пошел налево. В конце коридора виднелось небольшое окно почти под самым потолком. Оно было слишком узким для широкоплечих охранников ее мужа и находилось слишком высоко для невысокой Кристины. Зато мне в самый раз. Но прежде чем идти к окну, я решил заглянуть в спальню. Разумеется, такие, как он, вряд ли хранят наличку дома под матрасом, зато кое-какие ценности в доме должны быть.

Я вошел в комнату, освещенную лунным светом, и прошел прямиком к туалетному столику.

— Оставь, — раздался над самым моим ухом голос, от которого я чуть не подпрыгнул.

— Ты... — бледнея, проговорил я.

— Я, — подтвердил он. — Оставь, это теперь принадлежит ей. Она его единственная наследница.

— Ты проследишь, чтобы она получила все?

— Обещаю, — я вздохнул с облегчением. Если он обещает, это равносильно клятве на крови.

— Тогда я пойду?

— Поздно. Я дал тебе время, чтобы ты поквитался с ним...

— А как же те двое, которые... ? — у меня на глазах выступили слезы.

— О них уже позаботились... по другому делу.

— Ты... убьешь меня? — я облизнул вдруг пересохшие губы.

— Мне приказано доставить тебя живым. Королевский Суд будет решать твою судьбу.

Зачем тянуть? Как будто я не знаю, какое решение примет суд...

Я сложил руки за спиной:

— Тогда идем?

Я ощутил его ладонь на своем плече, и мир вокруг померк...