Красное

Самое страшное — это начать. Начать. Начать. Начни же! Пальцы Эрика нерешительно скользили по блестящему лезвию. Зайчик блеснул на стене. «Зайчик мой», — говорила всегда она. Но зачем?

Вот она в малиновом на выпускном, у неё красный. Лучшая из лучших, затмила всех. А вот она в розовом с букетом невесты, у неё алые губы. Ярчайшая из ярчайших. А вот она с бокалом бордо на закатном солнце. У него на коленях.

Однажды она сказала, что ей пора. Удивительное создание!

— Но ты не можешь меня бросить!

— Бросить — нет, ты ведь не мяч. Я тебя оставлю. В покое. Пока. — И она засмеялась.

— И отчаянии, нужно добавить.

Странно, но, попрощавшись, она не хотела умирать для него. Она постоянно присылала себя. Из всех уголков мира, где ей посчастливилось быть. Вишневый лоскуток с её сумки, пара бусинок гранатового браслета, коралловый платок. Он принимал её дары и ждал.

Однажды зимним утром она приехала. Румяная от мороза и свежая от своих путешествий. Они сидели за маленьким столиком, когда он подсыпал ей в вино порошок. Она не хотела умирать. Но всё-таки пришлось.

Самое страшное — это начать. Начать. Начать. Начни же! Эрик нежно провёл лезвием по её шее, потом резко скользнул по коже на груди. Его светлый ковёр расцвёл сочными пионами. Он не хотел её отпускать. Он любил её так, что готов был на всё, лишь бы она была с ним. Он готовил обед и приговаривал:

— Ты — кровь от крови моей, ты — плоть от плоти моей. Навсегда.