Контролируй всё: Архитектор об авторском надзоре
Strelka MagazineStrelka Magazine публикует колонку директора Strelka Architects Дарьи Парамоновой, в которой она объясняет, почему без авторского надзора архитектурный проект никогда не будет толково реализован.
СПРАВКА
Компания Strelka Architects создана в 2015 году, реализует проекты общественной инфраструктуры, в том числе работала над реконструкцией Садового кольца и Нового Арбата.
В России есть проблема с авторским надзором. С одной стороны, за него мало платят заказчики. С другой — сами архитекторы тратят на него мало времени, да и то по необходимости. На самом же деле авторский надзор — это важнейшая часть проекта: от него зависит, как именно будет реализовано всё то, что вы нарисовали на бумаге.
Как обычно происходит авторский надзор: архитектор приезжает, делает запись или зарисовку в специальном журнале. Технический заказчик и ответственное лицо по стройке под этим расписываются, и все расходятся. Идеальный расклад следующий: на участке размещается временный офис — обычно он выглядит как вагончик, в котором разработка или доработка деталей идут одновременно со строительством. В этом помещении есть всё самое необходимое: компьютер, принтер и полный пакет чертежей. Там же располагаются образцы материалов и макет. Архитектор, обеспечивающий авторский надзор, постоянно находится на площадке. Если в процессе реализации проекта что-то изменилось (а так бывает часто), специалист должен решить проблему прямо на стройке. Он разрабатывает новый чертёж, подписывает его и сразу же отдаёт строителям.
Что это всё даёт? Идеальная проектная документация в России — большая редкость, поэтому даже готовый на бумаге проект приходится постоянно докручивать. Авторский надзор полностью основан на том, чтобы всё делать в соответствии с чертежами.
Ещё одна проблема — мало высокопрофессиональных строителей. На такие работы берут людей, скажем так, на короткий период времени. Многие из них не знают технологий, так что приходится проводить мастер-классы прямо на площадках. Выглядит это буквально так: собираешь всю бригаду вокруг себя, зовёшь бригадира и говоришь: «Этот камень кладёшь сюда, а этот кладёшь сюда» — и они делают фрагмент. Потом проверяешь выполненное задание: «Вот этот кусок правильный, все делаем по нему». Если такие собрания не проводить, то на выходе может получиться что угодно. Очень важно в самом начале всех на площадке правильно настроить, объяснить, что действительно важно. Так, на Садовом кольце для нас важнее всего были деревья. Поэтому в самом начале работ автор проекта объясняет: «Если мы здесь не посадим деревья, весь этот ремонт не будет иметь смысла». И все вместе ищут выходы: какие-то коммуникации можно двигать, какие-то препятствия обходить, где-то можно и целый ряд деревьев подвинуть. Архитектор передаёт принцип: если у строителя будет выбор, что сохранять — дерево или лавку, он должен выбрать первое.
Наконец, всегда есть разрыв между тем, как вы, архитектор, представляете себе проект и как его будут возводить строители. Задача человека, которому поручен авторский надзор, — контролировать чтобы все было сделано в соответствии с проектной документацией, в том числе на техническом уровне. Например, есть геоподоснова — топографический план. Она везде должна быть актуальной, но очень часто на этой геоподоснове нет того, что есть в реальности. На план коммуникационных сетей может быть не нанесён какой-то узел. Предположим, стройка у вас на улице — идёт процесс благоустройства. Строители смотрят на план, по нему в этом месте будут деревья. Они начинают копать и натыкаются на старый коллектор. Он может быть уже заглушён, но сделан при этом из пуленепробиваемого бетона, который ни сдвинуть, ни взорвать. А если у вас смещается расположение деревьев, то смещается и раскладка мощения, а это уже значит, что весь участок улицы, с которым вы работаете, надо придумывать заново. Бывает и так, что кто-то на улицу выстроил себе крыльцо, а на плане его в помине нет. Город очень сложно устроен — это комплексный механизм. Все подобные истории могут быть не учтены сразу. Поэтому очень важно, чтобы архитектор эту реальность всё время контролировал и соотносил с нарисованным планом.
У нас в команде Strelka Architects на каждый сегмент есть закреплённый архитектор. Сегмент — это посильный отрезок улицы. Например, на Новом Арбате от нас было два архитектора, плюс время от времени приезжали разработчики концепции. А на Садовом кольце было четыре сегмента и общая протяжённость — три километра. Всё это поделили между четырьмя специалистами — авторами проекта, которые целыми днями накручивали эти километры по кругу — нужно в две стороны пройти улицу по одной стороне, потом по другой — и проверяли всё.
К сожалению, доверить такую работу не автору проекта нельзя. Только тот, кто сам работал над проектом, понимает, что в нём и зачем нарисовано. Он может многие вещи предвидеть. Например, стоит фонтан, на который смотрят все пешеходы. Важно, чтобы раскладка мощения велась от фонтана, а не наоборот. Случаются и форс-мажорные ситуации: ошибутся строители в начале улицы на пять сантиметров — и на всём участке эта погрешность растёт-растёт, так что к концу набегает нестыковок на пять метров. Тогда надо всё сначала перекладывать и искать место, где ошиблись.
В случае с «Моей улицей» проектировщиком выступал тот, кто выигрывал тендер, он же разрабатывал проектно-сметную документацию, а мы только визировали её на предмет того, не нарушена ли архитектура, разработанная в концепции. Это большой, сложный и мучительный процесс. Естественно, проектировщик, получив концепцию, предлагает свои решения, которые ему кажутся правильными. Эта работа напоминает пинг-понг: он присылает решения, вы отправляете замечания, он присылает другой вариант, вы — снова ответ. Под конец всё стараются срочно согласовать, потому что приходит время выходить на стройку.
По законодательству проектировщик обязан быть на стройке, но он не является автором, а значит менее мотивирован. То есть он выполняет свою функцию, но если что-то идёт не по плану, он не переживает за детали. Нет законодательства, которое бы регулировало степень соответствия концепции проектной документации.
У нас была такая история: на чертежах был нарисован парковочный карман, а в реальности оказалось, что там расположена камера, которой не было на геоподоснове. Камера эта в виде коммуникаций собиралась в большой бетонный блок и была закопана под землёй. У неё была отметка, и ниже этой отметки не опуститься. А у парковочного кармана бортовой камень очень высокий — 30 сантиметров, его надо почти на всю высоту поставить в землю. И он упирался в эту плиту. Проектировщик сразу сказал: «Ладно, не делаем в этом месте парковку, ну, не получается». А мы его — уговаривать: «Нет, давай здесь мы подпилим, здесь подвинем, сюда переставим». У нас есть мотивация, чтобы эта парковка получилась как было задумано в проекте. Конечно, у проектировщика тоже есть своя мотивация, но у автора она принципиально сильнее. Каждое решение важно, и наша задача — сделать всё, чтобы оно построилось. Но, к сожалению, шанс, что что-то не будет реализовано, всегда есть: там дерево не посадится, здесь фонарь не встанет, тут парковка не получится — что тогда остаётся от проекта? Я, конечно, описываю ручной метод, но такова наша реальность. Строительные технологии когда-нибудь разовьются, но сейчас они в стране такие, какие есть. Так что без ручного управления авторский надзор невозможен.
Авторский надзор — это не только присутствие на участке, это ещё и возможность согласовать элементы, которые делаются на заказ. Потому что одно дело придумать на бумаге, а другое — разместить объект в среде и сопоставить масштаб. Работая на Садовом, мы всё время обсуждали расстояние между деревьями. Есть технологическое расстояние, сколько им нужно места, чтобы крона хорошо развивалась и чтобы при этом они не очень далеко стояли друг от друга. При этом есть разный люфт. В бюро мы пытались наглядно в большом помещении представить кладку, ходили между тем, что имитировало деревья, и думали, что расстояние между ними гигантское. Когда же мы это увидели на Садовом кольце, оказалось, что оно малюсенькое. Масштаб ощущается совершенно по-разному. Поэтому авторский надзор начинается до того момента, как вы вышли на площадку.
Например, когда мы разрабатывали типологию фонарей для улиц Москвы, мы делали по обмерам старинные фонари, которые когда-то работали на улицах, два типовых и несколько уникальных. Обмеры предоставил музей «Огни Москвы», и мы делали один к одному модели из пенопласта, чтобы убедиться, что все элементы действительно правильно, хорошо друг с другом соотносятся, нужного размера. То же самое с деревьями: авторы проектов съездили в питомники, посмотрели на деревья, которые должны быть высажены на улице, пощупали их, выбрали лучшие. Одна порода растёт в пяти питомниках, поэтому специалисты едут во все, чтобы убедиться, что выбрали самые здоровые, крепкие, с пышной кроной. Да, подрядчик в итоге сам выберет, где покупать, но авторы концепции всегда могут дать рекомендацию, потому что один и тот же сорт может по-разному в разных точках себя чувствовать.
На Садовом кольце мы провели всё лето, каждый день либо наш архитектор, либо я были на площадке. Это километры походов под солнцем и дождём. Это изнурительно, но надзора не бывает слишком много, его может быть только недостаточно.
Читайте также:
Отрывок из монографии «Собственная логика городов»
Объявлен архитектурный конкурс на благоустройство общественных пространств в 15 городах России