Конфетка

Конфетка

lykpkwnfzmbfpwq

Женщина попятилась назад, попав в объятия оказавшегося сзади нее второго парня, а тот, такой же голый и довольный, как и его друг-напарник, увидев картину Машиного грехопадения, одобряюще поднял вверх большой палец. Сил на то, чтобы покраснеть или смутиться у девушки почти не было: все вытеснила дурманящая нега, и Маше в этот момент хотелось всего лишь одного — чтобы она никогда не кончалась.

Но Николас, наконец-то, оторвался от Маши и восхищенно сообщил:

— Супер! Ты просто конфетка!

От этих слов у нее по затвердевшим сосочкам разлилась сладкая теплота, будто растаяла карамелька, а затем искусанные губы накрыл влажный поцелуй, и возле уха послышался шепот:

— Пойдем к тебе? — то ли спросил, то ли позвал Николас, и Маша тут же спрыгнула со стола и за руку, как малыша, повела к себе в комнату, теперь уже своего мужчину.

В комнате она тут же рухнула на кровать, даже раздеваться не стала: как была сверху одета в свитер и юбочку, так и потянула на себя новообретенного любовника — до того уж не в терпёж было. И с первым толчком вскрикнула радостно, сразу же поймав коротенький, но яркий, как вспышка, оргазмик. А дальше, за плавными неспешными движениями потянулось тягучее удовольствие.

Николас висел над девушкой, соприкасаясь с ней только низом живота, смотрел на ее лицо довольным взглядом сытого кота, наевшегося сметаны, и ритмично двигался, заполняя собой тесное, горячее девчоночье лоно.

Поначалу, даже немного больно было, но потом Машу обволокло каким-то пушистым облаком наслаждения, что даже изредка простреливающая боль от неосторожного или резкого движения воспринималась ею как необходимый ход событий. Все это было похоже на теплое летнее облачное небо, где легкий бриз играет облаками, перемешивая их во вкусную сладкую пену. Девушка парила и нежилась в ней, ныряла глубже и подставляла тело под все усиливающиеся порывы. И с каждой минутой ветер набирал силу, нагонял тугими толчками тяжелые грозовые тучи со вспыхивающими по горизонту зигзагами молний. А потом грянуло! Резко, звонко, так что у Маши зазвенело в ушах от ее же крика, а тело начало выгибать и подбрасывать то ли навстречу движениям Николаса, то ли наоборот прочь от него.

Когда буря утихла, а руки бессильно разметались по постели, Маша наконец-то смогла открыть глаза, с усилием разлепила не слушающиеся веки и кое-как сосредоточила пока еще мутный взгляд на мужчине.

— Ого! Заколбасило тебя по-взрослому! — неподдельно восхитился он, а Маша тут же хотела возмутиться, что она давно уже не ребенок, не понаслышке знает как это «по-взрослому», но потом передумала: какая разница как, главное что «заколбасило»! Пару минут она приходила в себя, выравнивала судорожное дыхание и успокаивала дрожь в коленках, а потом, боясь, что насовсем растворится такое восхитительное чувство удовольствия, азартно произнесла:

— Хочу еще!

Николас тут же расплылся в своей широчайшей улыбке, подсаживаясь поближе к девушке, и предложил:

— А давай-ка совсем разденемся!

И быстренько помог Маше избавиться от оставшейся одежды.

Наконец-то увидев юную голую красоту, он опять улыбнулся, оценил увиденное одним словом «конфетка» и поднес уже свою еще твердую «конфетку» к Машиным губам. А та, не задумываясь, причмокнув, облизала гладкую, скользкую, теплую плоть. Николас легонько качнулся вперед, головка нырнула внутрь, потом назад, задержавшись на секунду на губах, и снова внутрь, теперь чуть глубже, словно нащупывала удобный путь, короткими шажками ища себе дорожку к обоюдному удовольствию. Так они и играли некоторое время: мужчина стремился вперед, Маша выталкивала его языком, а потом засасывала губами обратно в себя. Толчки были плавными, аккуратными и даже нежными, и у Маши снова защемило в груди, видимо растаяла еще одна карамелька, а Николас вдобавок гладил ладонью ее щеку, как бы поощряя девушку за такую игру.

— Может быть, хочешь поэнергичней? — наконец предложил он внести разнообразие.

— Угугум, — промычала в ответ Маша, упираясь языком в упругую головку.

Мужчина двинул бедрами, и самая главная часть его тела скользнула глубже, к самому горлу.

— Акгыках! — Маша тут же подавилась, но заботливая головка вовремя откатилась назад, и девушка успела сглотнуть слюну.

Мужская ладонь легла ей на затылок и уверенно потянула Машину голову вперед, по новой проталкивая член в девичий рот. И снова все было аккуратно и нежно. Девушка быстро приспособилась к новой глубине, найдя нужный ритм дыхания. Вперед, назад, на губах, по языку внутрь, по нёбу вглубь, в горло до упора и снова, и снова, и снова... Маша прикрыла глаза, отдавшись ритмичным движениям мускулистых бедер, и наслаждалась уверенными проникновениями. Николас собрал ее волосы в пучок, скрутил в тугой жгут и как поводком управлял Машиной головой — откровенно, «по-взрослому», трахал ее в рот, пыхтя от усердия. Потом наладившийся ритм сбился: член замер в горле на пару секунд, так что у Маши перехватило дыхание, затем рот освободился и тут же наполнился вновь. На этот раз член задержался в горле дольше, да так, что Маша, давясь плотью, начала задыхаться.

— Уыхгыкхам!!! — отчаянно загундела возмущенная девушка, колотя ладошками по животу и бедрам мучителя, одновременно пытаясь вытолкнуть из себя член, сглотнуть слюну, схватить воздуха и отодвинуться подальше. Но железная рука крепко удерживала ее на месте, не давая даже пошевелиться и, когда уже казалось что удовольствиям, сексу, да и самой жизни пришел конец, любовник резко выдернулся из нее.

— Ап, ап, ап, — Маша кусала воздух онемевшими губами, заглатывая его крупными кусками вместе со скатывающимися по щекам слезами.

И прежде чем девушка успела хоть что-то сказать или выругаться, Николас обратно воткнул в ее рот звенящий от упругости член. И все повторилось опять. Плавные, ритмичные, глубокие движения сменялись неожиданной остановкой в самом горле, но Маша быстро смогла настроиться даже на такой ритм и теперь ко всему прочему кроме дискомфорта испытывала некую гордость, что может вот так вот запросто вытворять такие вот вещи. А в отместку за свои мучения и от себя внесла разнообразие: слегка, но чувствительно прикусывала головку, когда та оказывалась возле зубов. Николас, подлец, только улыбался, глядя на забавы своей подружки, и Маша даже подумала, а не хватануть ли его за конец посильнее, чтобы кроме наглой улыбки на лице появилось еще чего-нибудь, но в этот момент любовничек как-то неожиданно вздрогнул, потом замер, потом снова вздрогнул, дернулся и совсем не эротично закряхтел, а Маша почувствовала, как рот наполнился теплым и вязким. Она недоуменно замерла, не зная, что делать дальше, но когда член еще пару раз выплеснулся, пришлось проглотить. Только тогда мужчина позволил себе шумно выдохнуть и аккуратно вынуть член изо рта.

— Вауууууууу! — в его выдохе, казалось, собралось все мужское удовольствие со всего мира. — Ну ты даешь, Конфетка! — после этого он бессильно рухнул рядом с девушкой, притянул ее за плечо к себе и благодарно поцеловал в губы. Но долго полежать в объятиях друг друга им не довелось: где-то в глубине квартиры затренькал телефон. Николас, кряхтя, сполз с кровати и исчез за дверью, а через минуту снова появился рядом, уже полуодетый и что-то бубнил в телефон.

— ... ну конечно, не беспокойся, все сделаю, — обещал он что-то кому-то в телефонной трубке.

— Ты где сейчас? — Маша отчетливо услышала громкий женский голос.

— Да мы тут с Вовчиком у знакомых девчонок развлекаемся, — совершенно неожиданно и честно сознался Николас.

— Задолбал ты уже своими приколами! — еще громче возмутилась женщина из телефона и уже спокойней и тише добавила: — давай не опаздывай!

— Да, дорогая, конечно, дорогая! — заверил ее мужчина и отключился.

— Жена, — пояснил он, увидев слегка недоуменный Машин взгляд, — беспокоится. Извини, — он как-то по — детски робко пожал плечами, — семья — дело святое... сама понимаешь... надо идти...

Но Маша мало что поняла из его бормотания и просто из вежливости уточнила:

— И ты ей сказал всю правду?

— Ну, конечно же! — оживился Николас. — Я всегда говорю правду. — И чтобы Маша не задавала дальнейших вопросов, пояснил: — Когда говоришь правду, мало кто в нее верит, а жить при этом гораздо проще: не надо ничего придумывать и запоминать. Такая вот нехитрая правда жизни. При этом он подмигнул и снова улыбнулся, заметив грустно-кислое выражение на Машиной физиономии.

— Не грусти, Конфетка, как-нибудь потом еще побезобразничаем. Договорились? — Николас нагнулся и чмокнул ее в носик.

— Угу, — согласилась девушка, провожая его взглядом.

Продолжение следует ...

Куннилингус Минет Традиционно

Report Page