Конфетка

День начался вполне обычно. Таких дней после Машиного восемнадцатилетия прошел уже целый сентябрь, но начавшись скучно-буднично, он постепенно наполнился мелкими и крупными событиями и, в итоге, перерос в нечто совершенно неожидаемое.

Суета утренних сборов, сопровождаемая привычными мамиными наставлениями и упреками в неорганизованности и несобранности, чуть было не закончилась ссорой. Но Маша всего лишь привычно огрызнулась и вовремя умчалась в колледж добывать знания, оставив мать в одиночестве наслаждаться выходным.

Но через пару часов занятий случилось ЧП: на соседней с колледжем стройке строители порвали кабель и обесточили пол района. Еще почти час студенты и преподаватели бестолково сновали по коридорам и кабинетам, пытаясь что-нибудь выяснить, но в конце-концов занятия официально отменили и всех распустили по домам.

Маша обрадовалась нечаянно возникшему выходному, но и без того пасмурный с утра день испортился совсем: пошел мелкий противный дождь, и пришлось вместо прогулки по городу, вернуться домой.

В прихожей Маша сбросила с ног сапожки, повесила куртку на вешалку и вдруг замерла, услышав в глубине квартиры, насторожившие ее звуки. Не решаясь сознаться самой себе в том, что это за звуки, она тихо подкралась к приоткрытой в комнату матери двери и обомлела. В полусумраке спальни, на широкой кровати, между двумя мужиками стояла «раком» ее мама. Да, это выглядело именно так: натуралистично, без прикрас, без всякой романтики.

Заметив Машу, один из мужчин тот, что держал маму за волосы и плавно покачивался вперед-назад, как ни в чем ни бывало, широко улыбнулся и подмигнул девушке. Маша испуганно отпрянула от двери, на ватных ногах проползла на кухню и плюхнулась на жесткую табуретку между холодильником и столом. Чувствовала она себя так, будто получила крепкий подзатыльник, разом замутивший ее сознание и сбивший дыхание. Шок от увиденного заставлял колотиться сердце неровными ударами. Конечно, для нее не было секретом, что у мамы могут быть любовники или какие-то интимные интрижки. Несколько раз в их доме появлялись мужчины, которые кто долго, кто не очень жили с ними на правах почти что членов семьи, но что бы мамины отношения с противоположным полом скатились до такого! Просто какая-то живая порно иллюстрация!

Маша приложила трясущиеся ладони к щекам, ощутив пальцами пылающую жаром кожу. «Да, — металась в голове оправдательная мысль, — она взрослая женщина и секс ей нужен не меньше, чем другим людям». « Но почему именно вот так?!» — тут же недоумевала Маша, а все остальные мысли хаотично копошились в голове, никак не складываясь во что-то более-менее вразумительное. Перед глазами ярким пятном стояла картина, увиденная в спальне.

Минут через пять скрипнула дверь, и на кухне, шлепая босыми ногами, появился тот самый мужчина. Он молча подошел к холодильнику, достал пакет сока, в несколько глотков расправился с содержимым и только после этого подал голос.

— Уууфффф, — шумно выдохнул он, — улет, просто улет.

Маша почувствовала, что ее челюсть медленно отвисает: неожиданный пришелец был абсолютно гол и даже не пытался хоть как-то прикрыться перед девушкой. А у той в голове вдруг образовалась звенящая пустота, новый шок напрочь выбил из мозгов способность не то чтобы соображать, а даже адекватно оценивать происходящее. Ей казалось, что она попала в какой-то параллельный мир, где все было совершенно не так, как всегда в ее жизни.

Мужчина, тем временем сел напротив, привалившись спиной к стене, и опять широко улыбнулся.

— Привет, — сказал он, — а ты почему не на занятиях?

— Отменили, — промямлила в ответ Маша, не вдаваясь в подробности утреннего происшествия. Она потихоньку возвращалась в реальность и с некоторой заинтересованностью рассматривала собеседника. На вид ему было лет тридцать, вполне симпатичное лицо с ненавязчивой, располагающей к себе, обаятельностью.

Ей даже понравилось его поджарое мускулистое тело, а внушительная колбасина, свисавшая между ног, вызывала своим видом непонятный трепет и даже легкий страх.

— А не подкрепиться ли нам? — мужчина оторвал зад от табуретки и снова подошел к холодильнику. — Тебе вишневый или клубничный? — он повертел перед Машиным носом баночками с йогуртом.

— Вишневый, — не задумываясь, ответила девушка.

Мужчина вернулся на место и, приняв ту же позу что и раньше, принялся увлеченно ковыряться ложкой в йогурте.

При этом вел он себя так непринужденно и естественно, что казался неотъемлемой частью домашнего быта.

— Тебя ведь Маша зовут? — как бы между делом спросил он и опять широко и дружелюбно улыбнулся.

— Да, — на автомате ответила Маша и так же машинально спросила уже сама: — а тебя как?

— Зови меня Николас, — мужчина аж выпятил грудь от гордости и расправил плечи.

— Почему? — Маша потихоньку начинала отходить от ступора и вести более-менее осмысленную беседу.

— Так прикольнее, — пояснил собеседник. — это ж не какой-нибудь Колян, или боже упаси, Колюня. Николас — это звучит гордо и эротично. — На последнем слове Николас-Колюня снова озарился широкой улыбкой.

— Что тут эротичного? — Маша недоуменно пожала плечами, но ответа не услышала, вместо этого из спальни вырвался звонкий мамин визг, а вслед за ним протяжный утробный стон.

Николас и Маша синхронно повернулись в сторону двери.

— Вовчика не остановить, — завистливо вздохнул мужчина. — Уникум! Часами может трахаться. Прямо монстр...

Маша покраснела от такой откровенности, а потом все же решилась задать вопрос:

— А вы давно с мамой... знакомы? — после паузы она сумела подобрать политкорректное слово.

— Около месяца.

— И весь этот месяц вы... это... ну... — Маша никак не могла решиться назвать вещи своими именами.

Николас в упор посмотрел на девушку. Его лицо вдруг стало серьезным, в секунду сбросив с себя игривость и непринужденность.

— Милая Маша, — с какой-то непонятной грустью в голосе обратился он. — Твоя мама молодая красивая женщина с неудавшейся личной жизнью, к сожалению. И поэтому даже ты не вправе осуждать ее за желания и фантазии. «Не судите, да не судимы будете», — закончил он совсем уж пафосно, но по-прежнему серьезно.

Несколько минут они молчали. Николас сосредоточенно выгребал йогурт из баночки себе в рот, а Маша смотрела на него и думала, что он все же по большому счету прав. И не такой он легкомысленный, как это могло показаться на первый взгляд. Она лениво облизывала ложку и пыталась поставить себя на место мамы, нарисовав в воображении неудавшуюся личную жизнь. Но вместо этого перед глазами опять замелькали откровенные картинки, а внизу, в трусиках, приятно защекотало. Девушка поерзала попой на табуретке, чтобы погасить щекочущий зуд и в это время Николас, расправившись с йогуртом, снова посмотрел на Машу и как-то задумчиво, будто обращаясь к самому себе, спросил:

— Интересно, какая ты на вкус?

Маша похлопала ресницами, ища смысл в сказанном, и переспросила:

— В смысле?

Вместо ответа мужчина поманил девушку к себе, и когда та подошла, с ловкостью фокусника, чуть ли не одним движением, приподнял ее юбочку, стянул колготки вместе с трусами и усадил ее голой попой на кухонный стол. А потом ткнулся ртом между растопыренных Машиных ножек, ухватив за один укус всю девичью промежность, и с силой всосал ее в себя. Маша от неожиданности взвизгнула, упав спиной на стол, а когда в горячую сердцевину вонзился упругий язык, ее словно ударило током. Тело самопроизвольно выгнулось дугой, руки хаотично зашарили вокруг, словно пытались найти какую-нибудь опору, а в животе вдруг взорвалась петарда. А вслед за ней еще одна, и еще, и еще, еще, еще, еще... В какой-то момент Маша услышала свой голос, который и выкрикивал, как заклинание, это ненасытное «еще». А потом ей стало жарко, будто порывом дунул горячий пустынный ветер, колючими песчинками щекоча приподнятые пятки, и тяжелая вязкая волна сдавила грудь. ...

Ногти с силой вцепились в плечи мужчины, чтобы, не дай бог, не потерять крохотную точку соприкосновения их тел.

В дверях неожиданно появилась завернутая в полотенце мама и, увидев задранные вверх ноги дочери, как-то уж по-бабьи жалобно воскликнула:

— Машенька!..

— Мама, уйди! — резко оборвала девушка ее ненужные сейчас причитания. И добавила умоляюще: — Пожалуйста.