Командировка на смерть. Как редакция может подставить журналиста

То, что командировка будет так себе, я, если честно, должен был понять еще в аэропорту. На паспортном контроле у меня отобрали загран и велели ждать в сторонке. Потом ко мне подошел спортивный молодой фээсбэшник, вежливо улыбнулся и проводил меня в какое-то помещение. Кроме меня там сидела восточного вида женщина, которая угрюмо сообщила, что сидит в этом помещении уже третий день. Я внимательно посмотрел на захлопнувшуюся дверь. С обратной стороны ручки не было.

Я ожидал проблем в Крыму. Конфликты с украинскими ментами, недопонимание с какими-то пророссийскими активистами, что-то вроде этого. Что делать в такой ситуации, мы даже не обсуждали с редакцией. Я скинул смс начальнику и начал готовиться... Впрочем, было непонятно, к чему готовиться. На границе меня задерживали второй раз в жизни, на тот момент я даже не связал эти два случая.

— Ваше имя? — спросил меня другой фээсбэшник, который изучал мой паспорт.

— Там написано, — осторожно заметил я.

Судя по всему, это был неправильный ответ. Сотрудник полоскал мне мозги около получаса, расспрашивал про работу, выяснял мой маршрут. Он вертел в руках мою пресс-карту и спрашивал, где я работаю. Смотрел на посадочный и спрашивал, куда я лечу.

Я рассудил, что моя командировка не секретная, и честно признался, что направляюсь в Крым. Тогда, 24 февраля 2014 года, поездка обещала быть скучной, как митинг компартии у могилы Сталина. Я планировал задержаться в Севастополе на пару дней — может быть, взять интервью у «народного мэра» Чалого, может быть, поговорить с парой крымских татар. Даже в конце зимы Крым казался спящим полуостровом — там, в отличие от Харькова или Киева, ничего произойти в принципе не могло. По крайней мере, мы в редакции так думали.

Инструкций особых я не получил. Главред дал мне пачку наличных, велел осмотреться, написать какой-то обзорный текст и поговорить с каким-то человечком, контакты которого ему передал кто-то из инвесторов. Вроде бы он обещал какую-то помощь в городе и организацию интервью.

— Я обязательно позвоню, — соврал я.

Идея казалась мне не очень хорошей: я всегда считал, что лучше работать без источников, чем со странными людьми, имеющими какое-то отдаленное отношение к журналистике.

Дорога в Севастополь заняла пару часов на такси. Оплаченное на пару дней заселение в дешевую гостиницу. Кажется, в номере даже не было сейфа, не говоря уже об охране. Рутинная скучная командировка, что может случиться? О том, чтобы нанимать водителя и фиксера (человека, который ориентируется в местных реалиях и помогает журналисту в его работе — НВ), речи тоже не было. Тем более, в Севастополе меня ждал проверенный редакцией фотограф, который в этом городе вырос и всех знал. С фотографом мы весь вечер и ночь колесили по всему городу и набрали неплохой фактуры.

Особенно удался пассаж про афганских ветеранов, которые защищали от вероятного противника гигантский памятник Ленину. Ветераны пили коньяк, запивали его пивом и закусывали тушенкой. Все сетовали, что Путин — слабый президент, который не может ввести войска. За несколько дней до появления в Крыму «зеленых человечков», в которых признали российских военных, этот кусок казался комичным.

Жаль, что его вырезали после публикации текста.

— Слушай, чувак, так не пойдет, это цензура! — кричал я в телефонную трубку своему редактору.

‏Source www.currenttime.tv