Книжная полка

ГЛАВА 6  

ПОСЛАНИЕ АНГЕЛА 

У меня были все основания, чтобы разозлиться. Если бы у вас была такая неделя как у меня, вы бы тоже разозлились. 

Мои проблемы начались в воскресенье вечером. Я жил тогда в Бразилии и пригласил кое-кого из родственников поехать на юг страны, чтобы полюбоваться водопадом Игуаху. Но в аэропорту в Сан-Пауло отменили рейс и мы пробыли там несколько часов. Не было никаких извинений. Не было никаких объяснений. Нам просто сообщили о том, что самолет, в который мы должны были пересесть в этом аэропорту, никуда не летит. Если мы хотим, мы можем подождать два часа и сесть на другой. 

"Если мы хотим!" — Бр-р-р. 

Когда мы, наконец, добрались до нашего отеля, шел дождь. Весь день, пока мы там были, шел дождь. 

Мы решили снять водопад на видео, и поэтому я носил свою видеокамеру с собой под проливным дождем. Я говорю не о моросящем дождике. Это был настоящий ливень. Когда мы добрались до водопада, я понял, что не выключил камеру, и она все это время работала, а значит аккумулятор сел. 

Когда я вернулся в отель, то понял, что дождь погубил мою камеру. Сколько это стоит? Убыток — ровно триста долларов. Это было в среду. Неделя еще не закончилась. 

Когда я вернулся в Рио, то узнал, что Деналин сказала своим родителям, что мы проведем Рождество с ними. А я уже пообещал своей семье, что мы будем на праздники у них. 

Прошел четверг. Деналин позвонила мне домой и сказала, что наша машина сломалась. Та самая машина, про которую агент по продажам сказал, что она в отличном состоянии. Машина, которая, по словам того же агента, сэкономит нам деньги. Машина, о которой все тот же агент сказал, нет поклялся, что с ней не будет проблем. Она сломалась. В центре города. Опять. В мой выходной. 

Я отправился в город. Я ни с кем не разговаривал. И никто не отваживался заговорить со мной. 

Я сел в машину и попытался завести ее. Безрезультатно. Когда я повернул ключ в замке зажигания, то все что я услышал — это обещание агента и звяканье заслонки банкомата. Я целый час провозился с поломанной машиной, пытаясь ее припарковать. 

В конце концов, я вызвал механика. Буксир был занят. "Не могли бы вы подождать несколько минут?" В Бразилии слово "минуты" означает "годы". Поэтому я ждал, ждал, ждал и ждал. Мне казалось, что мои дети выросли и у них родились дети, а я все еще ждал. 

Наконец, когда зашло солнце, появился грузовик. "Поставьте ее на нейтральную передачу", — сказал мне водитель. Сев в машину, я подумал: "Попробую-ка я завести ее еще раз", и повернул ключ в замке зажигания. Угадайте, что произошло? У меня получилось. Машина завелась. Это должно было бы обрадовать меня. Так оно и было до тех пор, пока я не увидел, что водитель эвакуатора не собирается уезжать. Он хотел, чтобы я ему заплатил. "За что?" — спросил я. "Я не виноват, что ваша машина завелась", — ответил он. Я не знал как по-португальски "пройдоха". Поэтому я заплатил ему за то, что он посмотрел, как я завожу свою машину. 

Я сразу же повез ее к механику. Когда я ехал, два беса уселись на моих плечах и начали мне проповедовать. То, что я их не видел, еще не означало, что их не было. Я мог их слышать — они говорили на языке Лжеца. 

Одного из них звали Гнев. Если еще и было что-то, из-за чего я не волновался и не злился, то он об этом позаботился. Мой список обид был длинным и уродливым. 

Другого звали Жалость к себе. О, он нашел хорошего слушателя. Он не только напомнил мне, что у меня была тяжелая неделя, но еще и то, что плохая жизнь меня совсем измучила! Я родился с веснушками и рыжими волосами. Всегда медлительный, я ни разу не победил в конкурсе "Мистер удача". А сейчас я миссионер, страдающий на чужбине. 

Гнев в одном ухе, и жалость к себе — в другом... Если бы я его не заметил, кто знает, что могло бы произойти. 

Он не был похож на ангела. На самом деле, на ангела он похож был меньше всего. Но я знаю, что это был ангел, потому что только ангелы приносят такие послания. 

Он постучал в окно моей машины. 

"Трокандихо, синьор?" ("У Вас есть немного мелочи, сэр?") 

Ему было, по крайней мере, лет девять. Без рубашки. Босой. Грязный. Он был настолько грязный, что непонятно было, носил он шорты или нет. Его волосы были взъерошены. Кожа покрыта корочкой. Я опустил стекло. Голоса на моих плечах умолкли. 

— Как тебя зовут? — спросил я. 

— Хосе. 

Я посмотрел на тротуар. Два других уличных парня шли к машине, стоящей за моей. На них не было одежды, кроме рванных спортивных шорт. 

— Это твои братья? — спросил я. 

— Нет, просто друзья. 

— Много денег ты сегодня насобирал? 

Он раскрыл грязную руку, полную мелочи. Возможно, ему этого хватит, чтобы купить какой-то напиток. Я достал свой бумажник и вынул доллар. Его глаза заблестели, а мои — увлажнились. Загорелся зеленый свет и машина, стоявшая за мной, начала сигналить. Отъезжая, я видел, как он бежал к своим друзьям рассказать, что произошло. 

Я решил, что уже сказал достаточно. И Бог слышал каждое мое слово. 

Что, если Бог ответит на мое ворчание? Что, если своими жалобами я причинил Ему боль? 

Наверное, Он ответит. Он не может не ответить на мои бессмысленные ворчливые молитвы. 

Он действительно решил ответить, и Его ответ только что стоял у двери моей машины. 

"Ты не хочешь ждать в аэропорту? У этого мальчика таких проблем нет. Ты расстроен из-за своей видеокамеры? Это одна из проблем, которые не беспокоят Хосе. Возможно, он переживал из-за сегодняшнего обеда, но не из-за видеокамеры. А семья? Ты слишком занят, чтобы ценить своих близких, в то время как этот сирота был бы рад иметь хоть одного родственника. А машины? Да, с ними много хлопот, не так ли? Что ж, испытайте в качестве транспортного средства босые ноги". 

Бог послал ко мне мальчика с вестью. И точка, поставленная мальчиком, оставила глубокий след. "Ты плачешь над разбитым шампанским?" Ай-Ай-Ай. 

"Ты страдаешь не от нехватки необходимого, а от излишеств. Твой живот болит из-за деликатесов, а не от голода. Источник твоих проблем — твои благословения". 

Хосе многому научил меня за мой доллар. Он преподнес мне урок, как быть благодарным. 

Благодарность — это когда ты больше ценишь то, что ты имеешь, чем то, чего не имеешь. Научись видеть сокровище в простом: объятия ребенка, плодородная почва, золотой закат. Наслаждайся комфортом того, что имеешь: теплая кровать, горячая еда, чистая рубашка. 

И нет никого, кто имеет больше причин быть благодарным, чем тот, кому один из Божьих ангелов напомнил о Божьем даре. Это был я. И что-то подобное произошло с Францишеком Гайовишеком. Вот его история. 

Трудно найти красоту в смерти. И еще труднее найти ее в лагере смерти. Особенно в Аушвице. Четыре миллиона евреев умерли там во время Второй мировой войны. Все еще хранится полтонны человеческих волос. Газовые камеры все еще там. Но среди всех уродливых воспоминаний об ужасах Аушвица есть одно исключение. Это воспоминания Гайовишека о Максимилиане Колбе. 

В феврале 1941 г. Колбе попал в Аушвиц. Он был монахом-францисканцем. Несмотря на всю жестокость войны, он сохранил нежность Христа. Он делился своей едой. Он отдал свою койку. Он молился за пленителей. Мы могли бы назвать его "святой Аушвица". 

В июле того же года состоялся побег из лагеря. И теперь в Аушвице за каждого сбежавшего должны были убить по десять заключенных. Всех заключенных собрали во дворе, и комендант наугад выбирал по десять человек из шеренги. Их сразу же уводили и бросали в тюремные камеры, где им не давали ни воды, ни еды до тех пор, пока те не умирали. 

Комендант выбирал. По его указанию заключенный должен был выходить вперед, навстречу злой доле. Десятое имя, названное комендантом, было имя Гайовишека. 

Пока офицеры СС пересчитывали осужденных, один из приговоренных начал рыдать: "Моя жена, мои дети", — плакал он. Офицер повернулся, услышав какое-то движение среди заключенных. Охранники приготовились стрелять. Собаки насторожились, предчувствуя команду "взять". Тут один из заключенных покинул свой ряд и протиснулся вперед. 

Это Колбе. На его лице нет никакого страха. Его шаг тверд. Солдат крикнул ему, что если он не остановится, то тот выстрелит. "Я хочу поговорить с командиром", — спокойно сказал Колбе. По какой-то причине офицер не ударил его и не убил. Колбе остановился в нескольких шагах от коменданта, снял свою шапку и посмотрел немецкому офицеру в глаза. 

— Господин комендант, я хочу кое о чем попросить Вас, пожалуйста. 

То, что его не убили до сих пор, уже было чудом. 

— Я хочу умереть вместо этого заключенного. 

Он указал на рыдающего Гайовишека. Эта смелая просьба прозвучала без запинки. 

— У меня нет жены и детей. Кроме того, я старый и ни на что не гожусь. Он — в лучшей форме. — Колбе знал менталитет нацистов. 

— Кто ты? — спросил офицер. 

— Католический священник. 

Все были ошеломлены. Комендант неестественно разговорчив — через некоторое время он пролаял: "Просьба удовлетворена". 

Заключенным говорить не разрешалось. Гайовишек рассказывал: "Я мог поблагодарить его только взглядом. Я был ошеломлен и с трудом понимал, что происходит. Я осужден, но я живу, а кто-то другой добровольно и осознанно предложил свою жизнь за меня. Это не укладывалось в голове. Это было похоже на сон". 

Из десяти заключенных Святой Аушвица умер последним. Он умер не от жажды или голода. Он умер только после того, как ему в вену ввели карболовую кислоту. Это было 14 августа 1941 года. 

Гайовишек пережил Холокост. Он вернулся в свой родной город. Каждый год, при любых обстоятельствах, он ездит в Аушвиц. Каждый год 14 августа он приезжает сказать спасибо человеку, который умер вместо него. 

У него в саду есть мемориальная дощечка. Он сделал ее своими руками. "Дань Максимилиану Колбе — человеку, который умер, чтобы я мог жить.  

Бывают времена, когда мы нуждаемся в том, чтобы ангел принес нам послание и напомнил нам о том, что у нас уже есть. 

Не много сходства между Францишеком Гайовишеком и Максом Лукадо. Мы разговариваем на разных языках. Мы салютуем двум разным флагам. У каждого из нас разная родина. Но нас объединяют три вещи. 

К нам обоим был послан ангел, который вывел нас из тюрьмы. У нас обоих есть иудейский Учитель, который умер вместо нас. И мы оба поняли, что то, что мы уже имеем — намного больше того, что мы можем иметь.