Книги

Одной книг, которая поможет лучше понять эту эпоху, без сомнения, является «ПОПизм: Уорхоловские 60-е» самого Энди Уорхола. Это ретроспективный взгляд на живопись, кино, моду, музыку, знаменитостей и отношения, определявшие атмосферу «Фабрики» – места, ставшего центром 60-х в Нью-Йорке.

Вот несколько цитат из неё:Поп-взгляд давал людям понять, что они сами и есть часть истории, что им не нужно прочитать книгу, чтобы стать частью культуры, — нужно ее просто купить.

На протяжении всех 50-х скандалили из‑за «Лолиты»- даже в 1959-м трудно было опубликовать «Любовника леди Чаттерлей», а затем и «Тропик Рака» Генри Миллера. Цензура в этой стране меня всегда поражала, потому что можно в любой момент отправиться в стриптиз на 42-й и любоваться всеми членами, влагалищами, сиськами и задами, какие только пожелаешь, но стоит выйти популярному фильму с парочкой пикантных моментов, как его тут же ни с того ни с сего засудят за непристойность.

Мысль о том, что кто угодно может взять и пойти куда угодно и делать там что хочет, независимо от того, кто он и как одет, в 60-е была ключевой.

В один из тех вечеров, когда я спрашивал о новых идеях человек десять-пятнадцать, одна моя подруга наконец задала мне нужный вопрос: — Ну а что ты больше всего любишь? Вот так я начал рисовать деньги.

Меня всегда забавляло, что Голливуд называл поп-арт притворством! Голливуд!? В смысле, посмотрите на фильмы, которые они тогда выпускали, — они, что ли, настоящие?

Некоторые андеграундные киношники прямо‑таки надеялись, что полиция изымет их фильм, и тогда они попадут во все газеты как преследуемые за «свободу выражения», а это всегда считалось делом стоящим.

Помню, как впервые увидел Ронни на какой‑то развеселой вечеринке годом раньше на Макдугал-стрит. Я выходил, а он заходил, и мы столкнулись, перешагивая через Боба Дилана, который вдрызг пьяный валялся на ступеньках и развлекался, заглядывая под юбки проходящим мимо девчонкам (одним нравилось, другим — нет, а он только смеялся), и нам было не разойтись, так что Ронни сказал, глядя на Дилана: «Эх, а я ведь любил это бессознательное нечто».

Однажды я делал принты «Джеки» и увидел, как Лу взял телефонную трубку и передал ее Серебряному Джорджу, который тут же представился: «Да, это Энди Уорхол». Я был не против. Так все на «Фабрике» делали. К концу 1966-го я не отвечал на звонки так часто, как раньше, — слишком уж много звонили. <…> В любом случае, куда веселее было позволять другим отвечать за меня, и иногда я читал телефонные интервью с собою (предположительно), которых сам никогда не давал.

Я так и не решил — в 60-е так много всего происходило потому, что мало спали (и сидели на амфетаминах), или люди стали принимать амфетамины, потому что слишком многое нужно было сделать и приходилось бодрствовать как можно дольше. Наверное, всё вместе.

С точки зрения дизайна, стоит обратить внимание на выпущенную в 1967 году «Типографику» Эмиля Рудера. Цитаты из неё:Задача хорошей типографики во всех случаях — подчинение формы удобству чтения.

В формах шрифта всегда сказывается инструмент: в рукописном шрифте — перо, в высеченном в камне — резец, в прочерченном на воске — стилос, в гравированном на меди — штихель, в печатных литерах — перо писца и резец гравировальщика.

Типография — не костюмерная. Наша задача — не подбор подходящего наряда к тексту; мы должны быть озабочены только тем, чтобы он получил облик, созвучный нашему времени. Ибо мы хотим типографической жизни, а не типографического театра или маскарада.

Ведущий цвет в типографике — чёрный, с необозримым богатством оттенков серого, образованных различными размерами литер, неодинаковой насыщенностью штрихов, разными отбивками и разрядками. Это чёрное может соотноситься с яркими цветами, прежде всего — с красным. Не с глухим или синеватым, не с желтоватым, светлым, ярким красным. Это красный цвет первопечатных книг, где он в малом количестве — в буквицах или знаках параграфов — противопоставлен большому массиву чёрного или поверхности серого.

Издалека каждая эпоха представляется чем‑то единым и цельным. Готическая типографика поразительно близка по образу произведениям иных искусств того же времени; стиль модерн начала века находит отражение в шрифте Отто Экмана, а конструктивизм двадцатых годов — в типографике Баухауса. И хотя для современников настоящее не представляется цельной картины, но предстаёт во всей сложности и полноте, следовало бы чётко выявить черты, свойственные 20-му веку.

В табличном наборе есть своя красота и техническая эстетика, и простое расписание поездов может стоить любой многокрасочной и затейливой акциденции.

Печатная литера, которую глаз, человеческий орган, находит „правильной“, не может быть построена. Глаз склонен к преувеличению всего горизонтального и к более слабому восприятию вертикальных частей. Оптический иллюзии нельзя просто отбросить как пустяки, и всякий проектировщик должен представлять себе связанные с этим проблемы

Контраст до́лжно строить таким образом, дабы у обоих антиподов оставалась возможность развития.