КНИГА

Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?

Филипп Янси

...⇓...

Глава 4. Бог, Который всегда рядом

Огромная разница

Все мои друзья чем-то похожи на меня и чем-то от меня отличаются. Один из них так же, как и я, воспитывался в традициях фундаментализма, характерных для южных штатов. Но он считает мое пристрастие к чтению спортивных рубрик в газетах чудачеством. Другой с наслаждением читает тех же авторов, которыми увлекаюсь и я, но мою любовь к классической музыке находит старомодной. Отношения с любым человеком чем-то напоминают танец, в котором партнеры должны подстраиваться друг под друга. Насколько же глубже различие между мной и святым непостижимым Богом на небесах!

Величие Бога, несопоставимость Его с любым другим существом подавляют меня. Кажется, что в отношениях Бог-человек Бог неизбежно перевешивает. Блаженный Августин сказал: «Ты не понимаешь, о чем идет речь, поскольку мы говорим о Боге. Но если бы ты понимал, это был бы не Бог». Мы, которые с трудом способны понять самих себя, пытаемся подступиться к Богу, Которого в принципе понять не можем! Неудивительно, что многие христиане на протяжении веков считали, что в молитве куда проще и надежнее прибегать к посредничеству святых.

Я журналист. Благодаря моей профессии мне приходилось общаться со знаменитыми людьми, в присутствии которых я чувствовал себя совсем маленьким. Я брал интервью у двух президентов США и лауреатов Нобелевской премии, у музыкантов рок-группы «Ш», звезд телеэкрана и олимпийских чемпионов. Я тщательно готовился к каждому разговору, заранее составлял вопросы, но почти всегда в ночь накануне перед такими беседами нервничал и страдал от бессонницы. Вряд ли я могу представить кого-то из этих людей своим другом. Иногда я думаю — если бы я оказался за одним столом, предположим, с Альбертом Эйнштейном? Или с Моцартом? Смог бы я поддерживать беседу? Или чувствовал бы себя дураком?

Но когда я молюсь, я обращаюсь к Тому, Кто создал всех этих людей, к Тому, по сравнению с Кем я неизмеримо мал. Что я могу в Его присутствии, кроме как склониться в молчании? Более того, возможно ли поверить, что мои слова хоть что-то значат для Бога? А если взглянуть шире, то непонятно даже, почему Великому, Несравненному Богу еще не надоел этот эксперимент с ничтожной планетой Земля. [Американский писатель Рейнолдз Прайс проводит такую аналогию: «Какое из чувств могло бы побудить вас, меня или другого разумного человека решиться на крупномасштабный и длительный эксперимент, подобный созданию Вселенной? Скорее всего — любовь». Это сравнение (все равно слишком слабое) позволяет нам хотя бы отчасти понять Бога.
Что, например, заставляет родителей идти на усилия, жертвы и расходы, связанные с воспитанием детей? Любовь. О любви говорит и Иисус: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…» (Ин 3:16) Бог создал людей, чтобы Ему было, кого любить, и чтобы кто-то, пусть слабо и несовершенно, мог отвечать на Его любовь. — Прим. авт.].

Библия порой подчеркивает дистанцию между человеком и Богом (как между Царем и его подданными, между Судьей и обвиняемыми, между Хозяином и слугами), а иногда говорит о нашей с Богом близости (рисуя образы Жениха и невесты, Пастуха и Его овечек, возлюбленных детей Бога-Отца). Сам Иисус учил, что близость с Богом возможна. Обращаясь к Богу с молитвой, Он употреблял слово Авва. Это ласкательное, неформальное обращение, которое евреи никогда до того времени в молитвах не использовали. Немецкий теолог Иоахим Иеремиас, специализирующийся на изучении Нового Завета, считает, что таким образом Христос ввел новую форму молитвы: «Иисус общался с Отцом так естественно, так доверительно, с таким же чувством защищенности, какое ребенок испытывает по отношению к своему папе».

Этот доверительный тон молитвы у Иисуса переняли первые христиане. «А как вы сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего «Авва, Отче», — заверял их Павел (Гал 4:6). В другом послании он говорит о еще большей близости: «Мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными» (Рим 8:26).

Бог непостижимо велик. Это истина. Другая же истина состоит в том, что Он желает близких, доверительных отношений с нами. Великий поэт Данте писал о любви, «что движет солнце и светила». Я смотрю на звезды и поражаюсь, насколько незначителен по сравнению с ними весь этот эксперимент с человечеством. Потом я читаю в Библии о том, как Бог радовался, создавая Землю и людей. Прошло немало времени, прежде чем я понял: наши отношения с Богом возможны именно благодаря той огромной разнице, которая есть между нами. Бог существует иначе, чем мы: Он вне времени и пространства. И бесконечное величие Бога, которое, казалось бы, должно свести нас к нулю, на самом деле и делает возможной ту близость, которой мы в глубине души так жаждем.

У Бога, в отличие от нас, хватает времени на все. Поэтому Он способен помочь каждому человеку на земле. Более того, Бог может уделить все Свое время каждому из нас. «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний!» — восклицает псалмопевец (Пс 89:5), а апостол Петр добавляет, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (2 Пет 3:8). [Современная физика дает нам представление об относительности времени. Согласно теории относительности Эйнштейна, если бы человек передвигался со скоростью света, то для него история Вселенной прошла бы за более короткий срок, чем для обычного жителя Земли. С другой стороны, Бог, Который вмещает в Себя всю Вселенную, может «видеть» одновременно и то, что происходит сейчас, и то, что случилось пятнадцать тысяч или миллиард лет назад (хотя слово «одновременно» на самом деле не подходит для Бога, Который существует вне времени). Наблюдая звезды, мы видим их такими, какими они были миллионы лет назад — столько времени их свет летит к нам. Датский писатель Гарри Мулич в фантастической повести «Открывая небеса» высказывает интересную идею. Если бы мы поместили огромное зеркало, повернутое к Земле, на каком-нибудь небесном теле, отстоящем от Земли на сорок световых лет, и через сверхмощный телескоп видели отражение в этом зеркале, то наблюдали бы земные события восьмидесятилетней давности — столько времени понадобилось бы световому лучу, чтобы долететь до зеркала и обратно. Прошлое и настоящее сливаются воедино. Вездесущий Бог, Который способен находится сразу и в Туманности Андромеды, и на Земле, воспринимает время совершенно иначе, чем мы. Он может сразу участвовать и в современной земной истории, и в истории Галактики, насчитывающей миллиарды лет, и в событиях всех промежуточных веков. Если в Туманности Андромеды взрывается звезда, Он узнает об этом немедленно, и тут же «видит» это событие так, как увидит его через много лет наблюдатель на Земле. Теологи говорят, что Бог существует вне времени, хотя мы едва можем себе это представить. Время, как и все, сотворенное Богом, подвластно своему Творцу. — Прим. авт.].

Когда мы задаем вопрос: «Как может Бог одновременно слышать миллиарды молитв?» — мы лишь демонстрируем неспособность человека мыслить вне временных рамок. Я не могу представить себе существо, которое было бы способно слышать одновременно миллиарды молитв на тысяче языков: я всего лишь человек и мой разум ограничен. Зажатый в тисках времени и пространства, я не способен представить себе бесконечность. Но вот парадокс: именно эта громадная, непостижимая разница между Богом и человеком и делает возможной глубокую близость между нами.

Когда Иисус жил на нашей планете, Он, как и мы, был ограничен жесткими рамками времени. Он понимал огромную разницу между Богом и людьми, как никто другой. Он знал, сколь велик Его Небесный Отец, и, вспоминая об этом величии, говорил: «И ныне прославь Меня ты Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин 17:5). Но Он не сомневался, что Богу, видящему каждую ласточку в небе и каждый волос на голове человека, есть дело до каждого из нас.

И вот что еще: Иисус считал молитву очень важным делом, настолько важным, что проводил за этим занятием много часов. Если бы меня попросили одним предложением ответить на вопрос: «Почему надо молиться?», то я бы сказал: «Потому, что молился Христос». Он перекинул мост через пропасть, разделяющую Бога и людей. Живя на Земле, Он, подобно нам, был уязвим. Живя на Земле, Он, подобно нам, бывал отвергнут. Подобно нам, Он подвергался искушениям. Во всех этих случаях он молился.

Непредсказуемость

Что еще, кроме несоизмеримости Бога и человека, препятствует нашему общению с Творцом? Его невидимость. Несмотря на то, что апостол Павел писал: «Мы Им живем и движемся и существуем» (Деян 17:28), мое ощущение Божьего присутствия бывает переменчивым, как погода. Я вновь возвращаюсь к письму из Корнуолла, в котором читатель, утративший ощущение близости с Богом, вопрошает: «Где то блаженство, что я прежде знал?»

Вот что питает мою веру: исполненная Божьим присутствием красота природы, тепло благодати и прощения, образ Бога, который явлен мне в Иисусе Христе, люди, которые действительно живут по вере (встречи с ними заставляют меня пробудиться). А вот что дает пищу сомнениям: обескураживающая терпимость Бога к зверствам и ужасам, которыми изобилует история, мои молитвы, оставшиеся без ответа, затяжные периоды кажущегося отсутствия Бога. Встречи с Богом бывают наполнены радостью и восторгом или же ощущением близости и тишиной — но всегда в них присутствует тайна.

Чтобы примириться с неопределенностью, я говорю себе: в каждой дружбе есть место тайне: в отношениях с любым человеком мы что-то открываем, а что-то прячем. Когда в очередной раз всплывает вопрос: «А почему бы Богу не показаться людям?», я вспоминаю, что были случаи, когда Бог действительно являл Себя людям, особенно в ветхозаветные времена. Но это мало способствовало общению: как правило, люди падали ниц, пораженные слепящим светом. Я утешаю себя тем, что любые отношения переживают периоды подъема и охлаждения. Общение бывает вербальным и невербальным, иногда теплым, иногда формальным. Но чаще всего мне не удается себя убедить, и приходится с тревогой признавать, что в конечном счете мои отношения с Богом зависят не от меня, а от Него.

Итти Хилсам, молодая еврейская девушка, брошенная в Освенцим, вела дневник. Она писала о «непрестанном диалоге» с Богом. Даже в той невыносимой обстановке Итти чувствовала Божье присутствие. «Бывало, находясь в каком-нибудь углу в лагере, я чувствовала, что мои ноги стоят на Твоей земле, а мои глаза смотрят в Твои Небеса. И от полноты чувств, от глубокой благодарности из моих глаз катились слезы». Она понимала весь ужас своего положения. «И я хотела бы, чтобы даже здесь, среди всего того, что люди называют кошмаром, я могла сказать: жизнь прекрасна. Да, я лежу в углу, с пересохшими губами, в лихорадке, не в силах пошевелиться. Но через окно я вижу куст жасмина и кусочек неба».

В конце концов Хилсам приходит к выводу: «Если ты решил однажды последовать за Господом, нельзя отставать от Него, и тогда вся жизнь станет бесконечным паломничеством. Это дивное переживание». Я читаю ее слова, исполненные дерзкой веры, и думаю: а что написал бы в дневнике я, если бы мне приходилось каждый день вдыхать дым из печей, в которых народ, «избранный» Гитлером, приносили в жертву всесожжения? Да, если следуешь за Господом, то жизнь превращается в бесконечное странствие, — но все ли испытывают при этом дивные переживания? И часто ли?

В нашем мире, который постоянно ставит веру под сомнение, молитва становится актом сопротивления. Не всегда во время молитвы я ощущаю, что Бог рядом со мной, но верою я продолжаю молиться и искать знаки Божьего присутствия. Я верю: если бы Бог на некоем субмолекулярном уровне не присутствовал во всем Творении, этот мир просто перестал бы существовать. Бог присутствует во всех красотах и чудесах Своего Творения, большинство из которых человек никогда не видел. Бог пребывал в Иисусе, Своем Сыне, Который жил на нашей планете, а теперь ходатайствует за нас, еще остающихся здесь. Бог — там, где голодные и бездомные, больные и томящиеся в заключении (Мф 25: 35–45). Когда мы служим нуждающимся, мы служим Ему. Бог — в нищих трущобах Латинской Америки и в убогих сараях Китая, где тайно собираются домашние церкви. Он присутствует там равно как в величественных соборах и храмах, выстроенных во славу Его. Бог присутствует Духом Своим, Который ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными и негромким голосом говорит каждому, чья совесть настроена на Его волну.

Я приучил себя относиться к молитве не как к способу добиться Божьего присутствия, а как к возможности ответить Богу, Который всегда рядом со мной, — вне зависимости от того, ощущаю я Его присутствие или нет. О том же писал Авраам Джошуа Хешель: «Взаимодействие с Богом — это не наше достижение. Это не ракета, которую мы запускаем вверх. Это дар, который падает с небес, как метеор. Прежде чем уста раскроются в молитве, разум должен поверить в то, что Господь желает быть ближе к нам, и что мы способны расчистить путь для Него. Именно такая вера и побуждает нас молиться».

Мое ощущение Божьего присутствия или отсутствия — не показатель Его присутствия или Его отсутствия. Когда я полностью сосредоточиваюсь на «технической» стороне молитвы или начинаю навязчиво винить себя в том, что моя молитва несовершенна, или разочаровываюсь от того, что молитвы остаются без ответа, я напоминаю себе: молиться — значит общаться с Богом, Который уже здесь. [Англиканский богослов Остин Фаррер напоминает о важном обстоятельстве: «Молитва может казаться скучной или трудной, однако, если мы все же посвящаем ей себя, к концу нам обычно становится не так скучно и менее трудно, чем в начале. То, что кажется нам скучным, смутным или темным, в глазах Бога, Который радуется, когда мы по своей воле совершаем хотя бы малейшее движение, чтобы приблизиться к Нему, выглядит совершенно иначе. И там, где мы видим лишь след Божьего присутствия — там Он присутствует вполне, с херувимами, серафимами и со всем воинством небесным». — Прим. авт.].

У меня есть замечательная знакомая. Это молодая привлекательная женщина, мулатка. Каждый день она посещает заключенных в одной из тюрем Южной Африки. Среди обитателей этой тюрьмы царили жестокость и насилие, но ее труд принес ощутимые плоды: тамошняя обстановка заметно смягчилась. Произошедшие изменения были настолько заметными, что Джоанну дважды снимали для БиБиСи. Пытаясь объяснить результаты своих трудов, она говорила мне: «Понимаешь, Филип, Бог, конечно, присутствует в тюрьме и без меня. Я просто хочу, чтобы Его увидели». Я пришел к выводу, что так же следует относиться и к молитве. Бог уже присутствует в моей жизни, во всем, что меня окружает. Я молюсь, чтобы уделить Ему внимание, чтобы откликнуться на Его присутствие.

...⇑... ::.Содержание.:: ...⇒...