Ключ
Violetblackish======== Глава 15 ========
— А хотите, я сэкономлю вам время и сам расскажу то, что вы хотите знать? — от Нино Тьери волнами расходилась спокойная уверенность в себе.
— Оливье Робер вам позвонил? — усмехнулся Франсуа, присаживаясь за столик. Ресторан, в котором Нино «назначил» им встречу, был пафосным и чрезвычайно дорогим, как и всё, что было вокруг месье Тьери. Морель почему-то не сомневался, что серебристая Maserati Granturismo V8 перед входом в заведение тоже принадлежит Нино.
— У Робера вместо головного мозга — дельтовидная мышца, — проворчал Тьери, жестом подзывая официанта и заказывая порцию Hardy Perfection (*). Официант вопросительно взглянул на полицейских.
— Двойной эспрессо, — попросил Франсуа, быстро прикинув, что обычная чашка кофе в подобного рода заведении будет стоить ему как, собственно, сама кофемашина. Он предостерегающе посмотрел на напарника, изучающего меню. С алжирца могло статься заказать себе комплексный обед за счет музыканта. Ромм, поймав взгляд Мореля, откинул папку и проворчал:
— Капучино. — По его злобному взгляду Франсуа понял, что обед Басель стрясёт позже с него самого.
Морель повернулся обратно к Нино, с интересом рассматривая лицо, давно растиражированное сотнями глянцевых журналов. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: перед ними сидит прирожденный лидер. Несмотря на невысокий рост и не особо представительную фигуру, месье Тьери напоминал хитрую, жестокую змею, которая в любой момент может совершить молниеносный смертельный бросок, даже если и кажется, что она умиротворенно греется на тёплом от летнего солнца камне. Он не был стандартным красавцем. У него были слишком резкие черты лица и неправильные пропорции. Но его выразительные глаза и улыбка с лихвой восполняли все несовершенства внешности. Он обладал тем, что люди интеллигентные называют харизмой, а народ попроще именует «блядинкой в глазах». И в отличие от своего коллеги Оливье Робера — красивого, но простодушного и доброго парня, Нино Тьери прекрасно знал, чего он хочет в этой жизни. Знал он и что нужно делать, для того чтобы достичь своей цели. И саму цель представлял себе до мелочей. Вот только помимо личных качеств и воли к победе в жизни порой случается нечто, что человек контролировать не в состоянии. «Пути Господни неисповедимы» или выражаясь более ярко и объемно: «Shit happens»(**). Так и в жизни Нино Тьери казалось бы всё сложилось как надо и всё удалось. Побегав по молодости по всем конкурсам, кастингам и прослушиваниям, какие когда бы то ни было устраивались, заведя сотню нужных знакомств, проработав своё тело в качалке, и досконально продумав имидж, он наконец достиг вершины своей карьеры. Ему было чем гордиться. Вряд ли кто-то мог сказать, что Нино Тьери занимает не своё место. Гитариста, подобного ему, нужно было поискать. Его вокальные данные позволяли спеть любую, даже самую сложную партию. У него было всё: слава, деньги и поклонницы. Лишь одна лёгкая тень лежала на его судьбе, закрывая его от солнца кружевной занавесью. Нино Тьери всегда был номером вторым. Как бы хорош он ни был, как бы сильно он ни старался и как бы удачно ни складывались обстоятельства, всегда находилось что-то или кто-то, кто останавливал Нино за пару секунд от заветного финиша. А месье Тьери всегда и везде хотел быть первым и только первым. Потому что кто помнит серебряных медалистов? Вот и в группе «Панацея» Нино всегда стоял на полкорпуса позади Ангела — гениального мальчишки, который ни в грош не ставил собственный талант. Как можно, не желая ничего, иметь всё, недоумевал Нино. Этот легкомысленный итальянец даже не прикладывал никаких усилий, чтобы получить всё то, на что он — Тьери — положил свою жизнь. Слава, обожание толпы, девушки, мальчики и… Леон. Горный ручей, просочившийся сквозь пальцы.
Нино привычно подавил горечь, как неизбежный неприятный вкус таблетки, призванной снять головную боль. Он всегда знал, его момент придет. Он заплатит. Они все заплатят. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице. Тьери подождал, пока официант поставит перед ним бокал со спиртным и вежливо улыбнулся следователю, сидящему перед ним.
— Итак, вас интересует, не хотел ли я занять место Ангела, — начал он. — Мой ответ — хотел, безусловно. Очень хотел. Если я скажу обратное, вы мне не поверите и будете правы. Однако группа «Панацея» была возможна только во главе с Анжело. И как бы сильно я не хотел быть солистом, есть вещи, которые я люблю несравнимо больше, — Нино обвёл роскошный зал ресторана широким жестом. — Я, видите ли, из очень простой семьи, а профессия артиста — крайне нестабильная. Наверх пробиваются очень немногие. Я слишком люблю свой нынешний образ жизни, чтобы им рисковать. Без Ангела группа мигом превратится во второсортную попсовую дребедень. Единственное, что мы сможем, это перепевать старый, уже наработанный Анжело, репертуар. Это знаю я, это знает Жерар Моро. Это знал Ксавье Седу, и даже этот перекачанный павлин Оливье Робер это тоже понимает, — веско сказал Нино, — так что у меня не было причин избавляться от Ксавье или подставлять Ангела. Кроме того, в ночь убийства я до утра гудел с Робером в клубе «Ватикан». Это многие могут подтвердить.
— Вы не заметили ничего подозрительного в поведении Седу или Бертолини в тот вечер? Между ними не было ссор? — Морель задавал обязательные вопросы, делая пометки в блокноте.
— Нет, — покачал головой Нино, — абсолютно ничего такого.
— Есть информация, что Седу и Бертолини покинули вечеринку вместе и уехали на квартиру к Седу обсуждать гастрольные планы. Это правда? Какова была необходимость такого разговора глубокой ночью?
— Я не видел, как они уезжали. — В мозгу гитариста молнией вспыхнуло видение белой дорожки кокса, которую он жадно втянул с глянцевой поверхности стеклянного столика в VIP-зоне клуба под одобрительный возглас Робера где-то около полуночи, и он поморщился, отгоняя от себя желание почесать нос. — А что до остального: Ксавье и Ангел общались нон-стоп практически круглосуточно.
— Кто-нибудь угрожал Седу? — задал Франсуа следующий вопрос.
Нино улыбнулся и поднял хрустальный бокал со спиртным. Он лениво покатал янтарную жидкость на дне и сделал небольшой глоток. Морель физически почувствовал, как жидкий огонь стоимостью в несколько сот евро жаркой петлёй обвивает язык гитариста и яркой вспышкой мелькает в его зрачках. Тьери помолчал, не сомневаясь, что никто не посмеет его подгонять. Он пытался убедить себя, что смакует удовольствие перед главным прыжком, но на самом деле обдумывал, стоит ли делать шаг, о котором, возможно, пожалеет.
— У Ксавье был невыносимый характер, — ответил он, наконец посчитав, что пауза вышла достаточно выматывающей, — но если я начну перечислять всех поименно, то должен буду назвать пол-Парижа.
Морель кивнул и улыбнулся про себя.
— Ну что ж, с вами приятно иметь дело. Вы производите впечатление неглупого человека, месье Тьери. И я не сомневаюсь, что у вас наверняка имеются свои соображения на предмет того, кому была нужна смерть Седу. Не поделитесь?
— То есть вы хотите, чтобы я делал за вас вашу работу? — усмехнулся Нино.
— Интересно услышать мнение умного человека, — польстил Франсуа.
Музыкант улыбнулся и оглядел полупустой ресторан, давая себе время собраться с мыслями. Несмотря на то, что он хранил расслабленную позу, Морель чувствовал, как напряжена каждая мышца на теле Нино. Полицейский снова вспомнил змею перед прыжком. Красивую и опасную.
— Всё как всегда, — качнул головой рокер, — ищите того, кому это было выгодно.
— Вы думаете, дело в деньгах? — поинтересовался Франсуа.
— Дело всегда в них, — снова улыбнулся Тьери и бросил на детектива быстрый острый взгляд, — ищите того, кто умел считать деньги.
— Ангел умел их считать? — поинтересовался молчавший до сего Басель, заставив Нино рассмеяться, словно Ромм спросил музыканта о несусветной глупости.
— Ангел? — переспросил Нино, отсмеявшись. — Он не хотел знать ни о чём, кроме своей музыки. Кроме того, Бертолини всецело доверял Ксавье. Но не все были так наивны, насколько я знаю. Рядом с ним был один человек, который прекрасно умел считать деньги и которого не устраивала такая расстановка сил, при которой Седу полностью контролировал Ангела. Был кое-кто еще.
— Как насчет девушки Бертолини — Сандрин Бонне? — снова вступил Морель. — Она похожа на весьма меркантильного человека.
— Бонне — пустышка, — раздражённо дернул уголком губ Тьери и помедлил, крутя в ладонях граненый бокал. — Готов поклясться, Оливье рассказал вам пару-тройку историй о безумствах поклонниц.
Детективу пришлось удивленно кивнуть, и на секунду он перестал понимать, куда клонит гитарист.
— Это правда, — усмехнулся Тьери, — Ангел действовал на женщин абсолютно магнетически, что было странно, учитывая, что он был голубым, как небо над Ла-Маншем.
На соседнем стуле закашлялся Басель, подавившись глотком капучино. Франсуа же напротив испытал какое-то подобие облегчения, чувствуя, как элементы пазла становятся наконец на свои места. Он молчал, усваивая информацию и примеряя ее к имеющимся фактам, и понимал, что Тьери говорит правду.
— Ксавье тщательно скрывал этот факт. Даже включил этот пункт в контракт. Все участники группы обязаны были быть или натуралами, или считаться такими. Чтобы не пошли слухи, он даже приставил к Ангелу эту Сандрин.
— Но зачем? — снова взял инициативу в руки Морель. — Современное общество ведь не ущемляет геев?
Тьери откинулся на спинку кресла и постучал под бокалу ногтем, выбивая из хрусталя мелодичный грустный звон.
— Нет, — согласился он. — Но настоящая популярность группы была возможна, лишь если основной состав поклонников был бы женским. Лишь слабый пол способен любить так страстно и безответно. Ксавье был опытным продюсером. Он прекрасно это понимал, когда разрабатывал концепцию группы.
Франсуа задумчиво кивнул, думая, что Седу выбрал правильную политику.
— Все остальные участники группы… — вопросительно посмотрел он на Тьери.
— Оливье Робер и Жерар Моро — натуралы. Я бисексуален, — спокойно объяснил Нино. — Основная проблема была с Анжело.
Франсуа сделал пометку в блокноте и закусил губу.
— Тогда вернемся к вашему предположению, что кто-то в окружении месье Бертолини умел считать деньги. Так кто же это, если не секрет? — усмехнулся он, и на мгновение Нино показалось, что следователь видит его насквозь. Он поспешно отогнал от себя эту мысль. Вместо этого посмотрел в окно, ловя за хвост последний шанс казаться самому себе хорошим парнем и отгоняя воспоминания. Когда же все пошло не так?
У него всегда было всё лучшее. Лучшая машина, лучшие шмотки, лучший вид из окна. Вот и мальчика он подыскал себе под стать. Сладкого лисенка. Дьявола, в котором он за километр почувствовал родственную душу, потому что видел — Леон Ноэль хищник, как и сам Нино. Ему подавай — всё самое лучшее. Мальчик водил его за нос и мучил два месяца, а он сносил всё безропотно, потому что понимал: Леон — экстра-класс. Парень знал себе цену. И он стоил её до последнего евро. Тьери мог эту цену заплатить. Да что там, он отдал бы ему всё, что у него было, потому что завидя Леона, он услышал томный романс фаду (***) где-то внизу под солнечным сплетением. Нино долго обхаживал его, делал подарки и наконец притащил на ту злосчастную вечеринку, наплевав на предупреждение Ксавье не появляться на людях с парнями. Пришли они вместе, а вот ушел Леон с итальянцем. Тьери даже не успел понять, что тогда произошло. Ангел был не в настроении. Он бренчал на своей гитаре в углу, угрюмо позвякивая подвесками на шее и запястьях. Отросшие волосы падали ему на глаза. Нино подошел к нему на минутку — проигнорировать солиста группы он все-таки не мог. А этот итальянский гадёныш неспешно поднял свою голову от гитары и, встретившись с Леоном взглядом, спросил: «Сбежим?». И этот циничный стервец поплыл у Тьери на глазах. Нино двинулся дальше и даже не понял сначала, что Леон остался в том тёмном углу, с этим поганым итальянцем, который уже что-то ему наигрывал на своей гитаре. Не прошло и десяти минут, как они действительно сбежали, держась за руки как подростки, оставив его — Нино — одного, посреди шумной вечеринки, слушать, как осыпаются на пол его мечты. Это стало последней каплей. Бог с ним со всем остальным. Нино Тьери не тот человек, чтобы отрицать очевидное: талантом Господь Ангела не обидел. Но Леон… Никто не вправе уводить парня у Нино Тьери. Но теперь всё равно. Пусть горят в аду оба. Он не из тех людей, что желают счастья и отходят в сторону. Леон сам виноват… Он даже не удивился, когда парень прибежал к нему через год, заливаясь слезами. «Мне нужен твой совет», — сказал Леон тогда. Как будто он долбанная сестра милосердия. С чего Леон решил, что он его друг? С чего ему помогать? Кто-нибудь, вообще, подумал, каково ему? Что он чувствовал, наталкиваясь на них повсюду? Этот поганый итальянец имел очаровательную привычку — трахаться в своей гримёрке. Он, видите ли, так сильно заводился на сцене, что у него была животная необходимость в сексе. Понятно, что Леон всё время старался быть поблизости в такие моменты. Неизвестно, кто мог попасться Ангелу под руку (под руку?) после концерта, если его не будет рядом. Нино вынужден был встречаться с несостоявшимся любовником раз за разом в коридоре. Даже на расстоянии он чувствовал, как от него пахнет парфюмом итальянца и сексом. Его растрёпанные волосы. Его одежда в беспорядке. Леон вежливо и слегка виновато улыбался ему, а он был готов проломить стену кулаком. И вот, спустя год, Леон пришел за помощью. Тогда он один-единственный раз позволил себе обнять парня за плечи и вдохнуть запах его волос — так близко он был. Даже в слезах Леон был прекрасен. На мгновение он решил, что всё можно вернуть. Но, как выяснилось, Леон пришел не за этим. Да и Нино не нужны были объедки с чужого стола.
— Последние два года у Ангела завелся постоянный партнер. Леон… Ноэль, кажется, — Нино сделал вид, что вспоминает хорошо знакомую фамилию, и покатал имя, как дорогой коньяк, на языке, еле заметно прищурившись от горького послевкусия. — Леон красивый мальчик, обожающий роскошный образ жизни. Ему, естественно, не нравилось, что продюсер Ангела имеет с ним более тесные… — музыкант сделал паузу, словно собираясь сказать что-то гадкое — …взаимоотношения. Ксавье полностью контролировал Ангела, забирая себе львиную долю его доходов, а это не могло нравиться Леону, который прекрасно отдавал себе отчёт в том, сколько Седу зарабатывает на Бертолини. Да к тому же Ксавье запрещал им не то чтобы жить под одной крышей, но даже иметь какие-то открытые отношения. Случись огласка, скандала было бы не миновать. От такого кто угодно озвереет, — Тьери отсалютовал Франсуа бокалом и снова отпил глоток. Морель сделал пометку в блокноте и повертел карандаш в руке:
— Кто такой этот Леон Ноэль?
Трьери неопределенно повел плечами:
— Несостоявшийся танцор или актер… что-то вроде этого.
— Леон присутствовал на вечеринке в клубе «Ватикан»? — спросил Франсуа, слегка кивнув, и Нино ответил абсолютно честно:
— Нет, им с Ангелом запрещалось появляться вместе на публике. Была бы это закрытая вечеринка для своих и без прессы — куда ни шло. Но на официальные мероприятия Бертолини обычно сопровождала Сандрин. У Ангела и Леона вообще испортились отношения в последнее время. Кажется, Леона всё заколебало. Не каждый сможет годами жить безо всякой надежды на будущее, да ещё и спокойно наблюдая, как мимо рук уходят все деньги, заработанные его парнем. Вот Леон и психанул. Я, кстати, считаю, они долго продержалась. — Нино подумал, что за весь вечер он даже умудрился почти ни разу не соврать.
Франсуа слушал Тьери внимательно и на его красивом лице не читалось ни единой эмоции. «Что парень делает в полиции? — рассеянно подумал музыкант. — Из него такой же следователь, как из Жерара чирлидерша». Он фыркнул, представив ударника Моро в короткой юбочке и с яркими помпонами в каждой руке. Франсуа вопросительно поднял на гитариста глаза, и Нино сообразил, что коньяк мягко, но сильно ударил ему в мозги.
— Ладно, — вздохнул Морель и потер переносицу. — Вы, Ангел или остальные члены группы не практиковали употребление сильнодействующих лекарственных препаратов? — задал он вопрос и вцепился в Нино взглядом. Он не надеялся получить честный и откровенный ответ. Его задачей было отследить реакцию артиста.
— Каких именно? — Тьери вдруг почувствовал невероятную усталость. Его плечи словно налились свинцом. — В наш век все принимают какие-нибудь лекарственные препараты.
— Я имею в виду сильнодействующие психотропные стимуляторы. Выражаясь другими словами — амфетамины, — спокойно объяснил детектив. Нино насмешливо улыбнулся и сделал вид, что задумался, уперев указательный палец в подбородок.
— Конечно нет, — ответил он спокойно, поблескивая зрачками. Залпом допил коньяк и поискал официанта глазами. Найдя, помахал ему пустым бокалом, попутно думая, что он таким образом скоро напьется. И тут же решил — к черту. Хотелось залить жидким золотом коньяка мерзкий холод в груди от того, что вокруг летели в кювет сразу несколько жизней, а он в сторонке стоял и наблюдал. Да что там наблюдал, он только что перерезал тормозной провод. Молодой темноволосый следователь напротив задумчиво разглядывал его, и Тьери в который раз стало не по себе.
— У вас всё? — грубо спросил он у Франсуа, понимая, что не надо так себя вести с полицией, но поделать ничего не мог. Ему сильно, ну просто до одури, хотелось наконец остаться одному.
— Пока — всё, — кивнул Морель, поднимаясь из-за столика и радуясь возможности выбраться на свежий воздух.
***
— Ничего не говори, — попросил Франсуа устало у Баселя, вываливаясь в уже сгущающие сумерки. Даже ему было понятно, Нино Тьери лгал от начала и до конца. И лгал он в первую очередь себе самому. Но выбора у него не было. — Так… найди этого Леона Ноэля, — распорядился он, доставая ключи от машины. — Поехали дальше… Раз уж у нас теперь по этому делу работает целая следственная бригада, дай задание следаку помоложе проверить все переговоры с телефона Седу за последний месяц.
— Искать что-то конкретное? — как всегда, уточнил Ромм.
— Пусть доложит обо всем, что показалось ему подозрительным. Особенно пусть обратит внимание, не было ли в последнее время звонков от этого великовозрастного сына Седу. Кстати, его нашли?
— Нашли его мать — бывшую жену Седу. Теперь проверяют, проживает ли этот Андре с ней по одному адресу, — ответил Басель. Морель кивнул и помедлил.
— Да… и когда будут проверять телефонные распечатки, пусть посмотрят, не было ли Ксавье звонков от этого парня Леона.
— Будем отрабатывать версию с тайным парнем Ангела? — поинтересовался алжирец.
— Мы будем отрабатывать все версии, — устало произнес Франсуа и посмотрел на часы. Басель помолчал, раздумывая.
— А ты не думаешь, что этот Нино очень изящно подкинул нам ещё одного подозреваемого? — спросил он у Мореля.
— Я думаю, что у Нино, конечно же, был мотив избавиться от Ангела, но уж точно не от Ксавье Седу, — помедлив, ответил Франсуа. Со смертью продюсера у группы начнётся огромное количество проблем. Совершенно непонятно, что с этой четвёркой теперь будет. А вот тот факт, что Седу мешал Леону Ноэлю жить нормальной жизнью со своим любимым человеком, да ещё и лишал их огромного количества заработанных Ангелом денег — это неоспоримо. В этом случае, налицо мотив.
В кармане лейтенанта затрезвонил мобильный. Франсуа подождал, пока Ромм ответит, надеясь, что пришла наконец информация по одному из запросов, и не ошибся.
— Сесиль Бенуа, известная ранее под кличкой Зизи, поклонница Ангела, угрожавшая Седу, возраст — двадцать три года, проживает в ашелеме (****) в тринадцатом округе, — отрапортовал Басель, выслушав информацию по телефону и, достав блокнот, облокотился на капот ситроена, записывая адрес. Франсуа застонал, открывая дверцу машины:
— Конец дня, самые пробки. Мы туда к ночи доберемся. Ладно, садись. Поехали, — скомандовал он напарнику.
Комментарий к части:
(*) - марка дорогого коньяка
(**) - дословно "Дерьмо случается" - расхожая фраза, используемая для того, чтобы подчеркнуть, что жизнь наполнена несовершенством.
(***) - жанр португальского романса
(****) - социальное жилье