Ключ
Violetblackish======== Глава 11 ========
На своём рабочем столе Франсуа и правда отыскал файл с подробным отчётом с места происшествия, но открывать его не спешил. Сначала он выудил из кармана мобильный и набрал домашний номер. Тамара ответила запыхавшимся голосом. На заднем фоне Морель услышал гуканье Вадима и звон посуды. Кажется, у его домочадцев в самом разгаре был завтрак.
— Ты поспал? Что-нибудь поел? Как себя чувствуешь, вообще? — не дав произнести ему ни слова, затараторила в трубку супруга. Франсуа улыбнулся. Небольшая разлука, похоже, пошла им обоим на пользу.
— Я в порядке. Извини, я так и не купил японские подгузники, — повинился Морель. Тамара рассмеялась.
— Не переживай. Я наконец-то вспомнила, что когда-то до замужества была вполне самостоятельной женщиной, которая могла решить любую проблему, и заказала подгузники в магазине через онлайн-чат. Кстати, их уже привезли. А сейчас мы завтракаем. Мы за-а-втракаем, да? — загукала она и Вадим радостно залопотал ей в ответ на своем дитячьем языке. Сердце Франсуа внезапно окатила горячая волна нежности.
— Как Вадим? Ты можешь приложить трубку к его уху? — попросил он, и Тамара, несколько раз повторив «Это — папа. Па-па!», видимо, дала трубку в руки малышу. Это было опрометчивым поступком. Судя по тут же начавшимся помехам, Вадим, не долго думая, потащил ее в рот. Связь прервалась и Морель рассмеялся. В эту минуту раздался уверенный стук в дверь.
— Войдите, — отозвался детектив, всё ещё храня на лице отсвет улыбки. Дверь распахнулась и весь проём моментально заполнила фигура высокого широкоплечего посетителя. Франсуа с удивлением рассматривал незваного гостя. Он попытался определить его род деятельности, но по внешнему виду это оказалось непросто: классические черные брюки, расстегнутая на верхнюю пуговицу светлая рубашка и серый пиджак сверху. Мужчине было около сорока. Его темные, слегка вьющиеся волосы были тронуты сединой. Тёмные глаза смотрели на Мореля с неподдельным интересом. С такой располагающей внешностью обычно снимаются в рекламе дорогих автомобилей, подумалось Франсуа.
— Здравствуйте, меня зовут Тома Диалло. Я — водитель Ксавье Седу, — мужчина улыбнулся и шагнул к Морелю, протягивая руку для приветствия. — Сегодня утром я разговаривал с Жюли Лернон и она сказала, что вы, очевидно, захотите меня допросить. Я ведь отвозил Ксавье домой в тот, — Тома запнулся, — …последний вечер. Вот и решил зайти к вам сам. У вас ведь, наверное, сейчас много работы? А вот мне после смерти Седу делать особо нечего.
Франсуа улыбнулся тому, что нечаянно угадал профессию визитера, и подумал о том, что Седу, вероятно, выбирал водителя не только по опыту вождения, но больше по внешним данным. Ведь именно так и должен был выглядеть водитель респектабельного бизнесмена. Он поднялся со своего места, чтобы ответить на рукопожатие мужчины, и показал на стул напротив своего стола.
— Да-да, конечно. Присаживайтесь. И спасибо вам большое, что пришли. Мы и правда зашиваемся.
Тома пристроил свое большое тело на единственный стул в кабинете и поёрзал на нём, устраиваясь поудобней.
— Надеюсь, вы не потеряете работу из-за смерти Седу? — поинтересовался Морель, собираясь с мыслями и доставая из верхнего ящика стола блокнот, чтобы вести записи.
— Не знаю. Сейчас, после смерти Ксавье в офисе огромная неразбериха. Но даже если и так, я не пропаду, — мужчина улыбнулся обезоруживающей улыбкой, — у меня много полезных навыков. До того, как попал на должность водителя, кем я только не работал: и учителем танцев, и осветителем, и инструктором по альпинизму, и автомехаником и даже музицировал немного. — У Диалло был приятный глубокий тембр голоса. Прислушавшись к его плавной речи, Франсуа уловил едва различимый акцент.
— Откуда вы родом? — спросил он, откидываясь на стуле.
— Я приехал из Бельгии, — улыбнулся Тома, снова блеснув белозубой улыбкой.
— Как вы попали на работу к Седу? — Франсуа открыл блокнот на чистой странице и приготовился делать пометки.
— Как обычно, — пожал плечами Тома, — увидел объявление о работе в газете. Пришёл на собеседование, и прошёл отбор. Поговорил с Ксавье, — тут он усмехнулся, — думаю, месье Седу выбирал водителя не столько по стажу вождения, сколько по тому, как человек будет смотреться за рулём его Мерседеса. Я ему, по всей видимости, подошёл. Мне объяснили, как я обязан одеваться на работе: чёрный костюм, галстук, белая рубашка и непременно белые перчатки. Даже в жару, — мужчина хохотнул, — я же говорю — Ксавье был важен внешний вид.
— Каким Седу был человеком? С ним легко было работать? — задал следующий вопрос детектив.
— Он был неплохим мужиком, в общем-то, — подумав, сказал Диалло, — немного подозрительным. Я иногда ловил на себе его взгляды в зеркале заднего вида. Он смотрел на меня, когда думал, что я не вижу. Особо доверительных отношений у меня с ним не было. Я к нему не лез. Так, чисто деловые отношения.
— А Анжело Бертолини вы хорошо знали? — кивнул Морель.
— Ангела? Тут совсем другое дело, — голос водителя потеплел, — Анжело всегда лез обниматься. Он умел, знаете ли, внушать людям тёплые чувства. О нем хотелось заботиться, что ли, — окончательно засмущался Тома и вдруг решился. — Скажите, а это правда? Ну то, что пишут в газетах… О том, что Ангел зарубил Ксавье каким-то топором. Ну это же бред, слушайте! Ангел — большой ребёнок. Его же все любили. Он со своими объятиями, как плюшевый мишка. Вы извините меня, пожалуйста, — Диалло замялся, — мне Анжело как сын, что ли. Хотя по возрасту так не скажешь, понятно.
— У вас есть дети, семья? — поинтересовался Франсуа, рассматривая ещё одного поклонника Ангела и раздумывая, как итальянцу удается превращать людей в плавящийся воск.
— Нет, — с искренним огорчением развёл руками Тома, — как-то не сложилось. А это ваши? — кивнул он на рамку на столе. Морель проследил за его взглядом и уперся в фотографию Тамары. Снимок был сделан им самим в тот момент, когда Тамара пыталась заставить четырёхмесячного Вадима посмотреть в камеру. Она показывала на объектив пальцем и смеялась. Вадим же, по своему обыкновению, пытался вывернуться из ее рук и грохнуться на пол. Морель улыбнулся.
— Да, это — мои жена и сын.
— У вас хорошая семья, — грустно улыбнулся Диалло, — вы счастливец. После сорока начинаешь задумываться о том, что в один прекрасный день придется сдохнуть в одиночестве. Мне бы этого не хотелось. Но я не оставляю надежду. Хотя должен сказать, с каждым годом это становится все сложнее и сложнее. В моём возрасте начинаешь видеть такое количество людских недостатков, что влюбиться в кого-нибудь оказывается невыполнимой задачей. Жениться нужно все же по молодости.
Франсуа вежливо улыбнулся и продолжил:
— Я должен спросить вас об обстоятельствах того вечера, когда вы последний раз видели Седу живым. Расскажите, пожалуйста, подробно, что произошло.
Водитель кивнул. — Где-то в половине первого ночи я забрал Ксавье и Ангела из ночного клуба, где они что-то отмечали. Ангел выглядел очень усталым и было уже поздно, но Седу настоял, чтобы они поехали к нему домой. Им нужно было обсудить какие-то предстоящие гастроли. Я отвез их к дому Ксавье на бульваре Сен-Жермен, вышел из машины и открыл дверцу.
— Вы всегда так делали? — перебил его детектив, вспоминая запись с камер наблюдения.
— Да, Ксавье настаивал на такого рода церемониях. Я должен был выходить первым и открывать перед ним дверцу автомобиля. Или наоборот, я встречал его у машины, распахивал перед ним дверцу и лишь потом мог сесть за руль. Всё как в старом кино, — усмехнулся водитель. Морель кивнул и Тома продолжил: — Так вот, я открыл дверцу и помог выйти Ксавье, затем Анжело. Парня заметно шатало. Мне даже пришлось поддержать его под руку, чтобы он не упал.
— Он был пьян? — уточнил Франсуа.
— От него пахло алкоголем, но я бы сказал, что он выглядел больше уставшим, чем нетрезвым, — ответил Диалло.
— Что было дальше? — кивнул Морель.
— Ксавье велел забрать его из дома на следующий день в десять часов утра. Я подождал, пока они зайдут в подъезд — это тоже было частью ритуала — не трогаться с места, пока Седу не зайдет в помещение. Как только дверь за ними закрылась, я уехал. Вот, собственно, и все.
— Вы не заметили, который был час, когда вы отъехали от дома Седу? — постучал карандашом по блокноту детектив. Тома пожал плечами:
— Чуть больше часа. Точнее не скажу. — Франсуа снова кивнул. Показания Тома совпадали с записью камер наружного наблюдения.
— Вы не заметили ничего странного в тот вечер? Может быть, видели посторонних людей у подъезда? — потёр он лоб.
— Нет, все было спокойно, — покачал головой водитель.
— Вы часто сопровождали Седу? Он сам водил машину? — продолжил Морель.
— Да, я возил Ксавье практически всегда. У него были права, но, кажется, ему доставлял удовольствие тот факт, что он может позволить себе личного водителя, и он с удовольствием всем это демонстрировал. Рискну предположить, что Седу был выходцем из небогатой семьи. По моему опыту, именно таким людям нравится пускать пыль в глаза окружающим. Они словно кричат миру своими поступками: «Смотрите, чего я смог добиться». Вот и Ксавье доставляло удовольствие демонстрировать окружающим уровень своего благосостояния. Личный водитель был непременным атрибутом его статуса.
— А Ангела вы часто возили? — задал следующий вопрос Морель.
— Постоянно! — кивнул Тома. — У Анжело даже водительских прав не было. Да я бы и сам его за руль не пустил!
— Почему? — удивленно вскинул голову Франсуа, весьма шокированный тем фактом, что у кого-то могло не быть водительского удостоверения.
— Как я уже и сказал, Ангел — большой ребёнок, — засмеялся Тома без намека на насмешку. В его голосе золотым песком рассыпалось искреннее тепло и нежность, как только речь заходила о музыканте, — он абсолютно погружен в свою музыку. Ксавье постоянно поручал его куда-то возить и Анжело то устраивался на заднем сиденье, свернувшись клубочком как дитя, то строчил что-то на листках бумаги, не замечая, что мы уже добрались до места назначения. Он постоянно что-то насвистывал, напевал и отстукивал на коленке, — Тома замолчал, храня на лице невесёлую улыбку. Франсуа тактично помолчал, давая немолодому водителю драгоценную минуту приятных воспоминаний. Но рассиживаться долго он не мог. Поэтому негромко кашлянул, привлекая внимание.
— Скажите, по вашему мнению, у Седу были основания беспокоиться за свою жизнь? — задал он следующий вопрос, по своему опыту зная, что именно люди вроде Тома и являются настоящим кладезем информации, и, как выяснилось, не прогадал.
— Вы знаете, — задумчиво почесал голову Тома, — Ксавье был не самым приятным в общении человеком. Он подчас мог быть резковатым с людьми, но его манера вести дела — это не основание для убийства. Но вот несколько недель назад действительно возникла одна очень неприятная история. Седу вызвал меня поздно вечером — около десяти, должно быть, — и велел отвезти домой в семнадцатый округ одного парня. Тот был сильно нетрезв и находился в весьма удручённом настроении. Парень плюхнулся на заднее сиденье, даже не поздоровавшись, и сразу начал звонить по телефону. Из его разговора я понял, что он — сын Ксавье. Я слышал о нем раньше в офисе, но в лицо не знал. Так вот, парень звонил, видимо, матери. Из его криков я понял, что он приезжал к отцу просить денег, но судя по всему, безрезультатно. Он орал, что «убьёт старую скотину». Я так понимаю, под «старой скотиной» он имел в виду Седу.
— Не помните, когда это произошло? — поднял брови Франсуа и сделал жирную пометку в блокноте.
— Точно не скажу, но где-то в конце мая, — нахмурился Диалло, — извините, я тогда не придал этому значения. Думаю, это можно проверить по журналу передвижений. Он у нас в офисе находится. Моя обязанность заносить туда все маршруты поездок, — Тома опять задумался. — Кто знает. Дети в запале часто кричат всякие глупости, в общем-то. Но учитывая, что Ксавье больше нет в живых, его слова теперь, вроде как, предстают в другом свете.
***
Час спустя взмокший Басель, не стуча, ввалился в кабинет Франсуа и плюхнулся на стул, жалобно застонавший под весом его тела.
— Фигня, только время зря потратил — ничего это мадемуазель не слышала, не видела, не знает. Она и по-французски-то толком не разговаривает. Всё спрашивала, не уволят ли её теперь? А! — махнул он рукой. — А у тебя что?
— А у меня только что был водитель Седу — Тома Диалло, который поведал мне интересную историю о жутко недовольном сыне Ксавье. Кстати, я уже слышал о нем от Альберта Долана. По его словам выходит, что в свое время Седу совершенно по-скотски бросил жену с ребенком. После сын приходил на кастинг в группу «Панацея», но получил отказ. Кстати, весьма справедливый, по утверждению Альберта — ни слуха, ни голоса, ни особых талантов у парня не было. Так вот, Тома рассказал, что в конце мая парень приходил просить у отца денег. Был сильно подшофе и, получив отказ, жутко озлобился. Звонил матери и обещал убить Седу.
Алжирец хохотнул.
— Ну если бы мы сажали всех детей, которые сгоряча обещали прибить своих родителей, Цветочек, у нас бы не осталось свободных мест в тюрьмах. Но проверить всё же надо, — кивнул он.
— Надо — не то слово, — подтвердил Морель. — Помнишь, что ты рассказал мне сегодня утром про доходы Седу? Последний альбом «Панацеи» стал платиновым. Если учесть, что Ангелу не доставалось практически ни гроша и все доходы шли в продюсерский центр Седу, то получается, что Ксавье был очень богатым человеком. Кому бы все это досталось в случае его смерти? Если этот сын — наследник, то вся история начинает плохо пахнуть. Потому что у нас налицо — мотив. Так что, ищи сыночка продюсера. Зовут его Андрэ, а фамилия у него точно не Седу. Мать переписала его на свою девичью фамилию, когда наш покойник подался в голубые.
— Понял. Найду, — записал Ромм. — Нам таким образом скоро пол-Парижа придется опрашивать. Вопрос: как мы всё это успеем за двое-то суток. А что с отчётом?
— С отчётом всё тоже интересно. Жерар расстарался и даже независимого эксперта по средневековому оружию привлёк. Смотри сюда, — детектив развернул экран компьютера так, чтобы Беселю было хорошо видно. На экране был снимок того самого зловещего оружия, которым зарубили несчастного продюсера. — Эта штука называется — полэкс. Использовался в средние века для пешего боя, ну и для турниров заодно. Его наконечник представляет из себя и боевой топор, и молот, и пику. То есть этой фигней человека можно и колоть, и рубить, ну или череп проломить запросто. В нашем случае использовали ту сторону, которая представляет из себя топор. А теперь слушай внимательно, — Морель открыл отчёт на нужной странице, — «Длина предмета составляет 168 сантиметров. Общий вес 15 килограмм 300 грамм». Как тебе? — Басель присвистнул. — Какой рост у Ангела?
— Рост 171 сантиметр, — блеснул памятью напарник.
— А вес? — гнул свою линию Франсуа.
— Ну не знаю… он худой как щепка, — Басель замолчал, прикидывая в уме, — не больше килограмм семьдесяти навскидку. Намекаешь, что он такую тяжесть даже один раз не поднял бы?
— А на трупе, если верить отчёту, тридцать два ранения. Получается, у убийцы должны быть соответствующие физические данные… — Тут Франсуа вспомнил видео, на котором Ангел разнес в щепы гитару Нино, но почему-то промолчал. Вместо этого он снова опустил голову к толстенному файлу с отчётом.
— И, кстати, вот тебе ещё одна интересная деталь из отчёта. Окно в кабинете Седу было приоткрыто.
— Следы на подоконнике есть? — деловито поинтересовался Басель.
— Нет, — вынужден был признать Франсуа, — но это ни о чем не говорит. На улице было сухо.
— Открытое окно тоже ни о чем не говорит, — вздохнул Ромм, теребя серьгу в мочке уха, — на улице лето и духота. Готов спорить, что в домах того типа, где проживал Седу, запрещено устанавливать кондиционеры — выносные блоки охлаждения уродуют фасад по мнению мэрии города Парижа.
— Согласен, — кивнул Франсуа в ответ, захлопнул обложку папки и потянулся. — Поехали-ка поговорим с Сандрин Бонне.
Комментарий к части:
полэкс выглядит так http://www.gregforge.com.ua/wp-content/uploads/2015/06/vdigLE2eLwM.jpg
