Кино

Дуло пистолета больно впилось в висок. В меня целился друг. Унизительный страх пробежал по позвоночнику, а колени от грубого коврового покрытия неприятно саднило.

— А ты никогда не хотел видеть дальше своего носа! Сегодня я освобождаю тебя. Всех освобождаю! — громогласно объявил Саша, бешеным взглядом окидывая комнату. Всё это время я пытался найти в его глазах что-то кроме гнева. Напрасно. Рука товарища дрожала от злобы, отчего холодный металл пистолета поглаживал мой висок.

— Сань, а ты обязательно в меня травматом должен тыкать? — поинтересовался я, наконец вставая с пола и растирая колени. — Мог бы и игрушечный где-нибудь найти.

— Где я тебе его возьму? — Санёк почесал затылок, опуская пистолет на старый потёртый комод.

Он уже месяц готовился к вступительным экзаменам, мечтая попасть в Театральную Академию. Целый год Сашка рассказывал о каком-то невероятном произведении, найденном им в интернете. Он вжился в роль с первых же дней, однако этот отрывок продолжал репетировать даже вне сцены. Второстепенную роль, как правило, играл я.

— У меня ничего не выйдет, — друг опустился на компьютерный стул и сложил руки на груди. — Возможно, если ничего не получится, так будет даже лучше. Вдруг я совершаю что-то неправильное?

Несмотря на его успех, подобные сомнения мне приходилось выслушивать изо дня в день. Каждый раз он выпадал из реальности, пустым взглядом буравя то стены, то меня. В подобные моменты глаза товарища были настолько холодными и безразличными, что мне становилось тревожно.

— Да возьмут тебя, прекращай ныть, — пытался я поддержать Сашку, но тот только отмахивался, словно я ничего в его тонкой душевной организации не понимаю.

— Надеюсь, мама придёт. На последнее выступление же пришла. Она просто обязана быть там в пятницу, — глухо произнёс он, снова утопая в своих мыслях. — Но что ей до меня? У неё же теперь новая жизнь с этим ублюдком.

Семья была больной темой Сашки. Два года назад его мать ушла к другому, оставив троих детей с отцом. Тот работал учителем в районной школе и едва сводил концы с концами. В девятом классе на первую зарплату Санька купил своей младшей сестрёнке пару новых ботинок ко дню рождения. Помню, как он матерился сквозь зубы, упаковывая их в подарочную коробку. Маша в то время ещё скучала по маме, часто плакала. Саша героически решил подарить сестре ботинки от имени матери, совсем не поздравившей дочь с днём рождения. Её нового мужа Санёк при каждой удобной возможности пытался унизить, не уставая придумывать оскорбления доселе в русском языке не существовавшие. Я же старался этой темы избегать, чтобы лишний раз его не расстраивать.

С Саней мы знакомы с детства. Кроме него и нашей общей подруги Евы у меня ближе нет никого. В отличие от нас с Сашкой родители Евы зарабатывали крупные суммы. А дети, как известно, не дают спокойно жить тем, кто от них отличается. Как-то в третьем классе компания девчонок набросилась на Еву после школы. Она не из тех, кто поддерживает насилие, поэтому отбиваться совсем не умела. Мы с Сашей быстро пришли на подмогу. Этот случай разделил нас с классом, но подарил верную подругу, обладательницу лучезарной улыбки и белокурых кудряшек. Сашка потом долго говорил, что женится на ней, а я в ответ начинал дразнить его. В общем, наша небольшая компания, втроём против целого мира.

— Всё будет хорошо, Сань! — я положил руку ему на плечо. — Послезавтра ты выйдешь на сцену и сразишь всех. И маму твою тоже.

***
Утро пятницы выдалось прекрасным. После прошедшего накануне дождя пахло свежестью. Всю дорогу до академии мы с Саней перекидывались шутками и громко смеялись. День обещал быть хорошим.

— Ты уверен, что не можешь остаться? — Сашка нервничал, воровато оглядываясь по сторонам. — Мне очень нужно, чтобы ты был в зале.

— Нет, но Ева должна быть с минуты на минуту, — ухмыльнулся я. Вступительные экзамены по журналистике назначали на этот же день, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как оставить Санька на попечение нашей подруги.

— А что у вас с ней, кстати? — невзначай бросил он, поглядывая на главный вход и теребя ручку спортивной сумки, висевшей на плече.

— В кино её завтра позвал, — по-дурацки улыбнулся я. Для меня это было серьёзным шагом, ведь Ева мне нравилась с четвёртого класса.

— Здорово, — ответил друг без энтузиазма. “Волнуется”, — пронеслось у меня в голове.

От самого дома он нёс сумку, по-детски прижимая её к себе.

— А что там? — наконец поинтересовался я, дёрнув застёжку.

— Реквизит, — нервно улыбаясь и обхватывая сумку ещё крепче, ответил Сашка. — Пойду, пора уже.

Я продолжал кричать ему вслед что-то подбадривающее до тех пор, пока он, усмехаясь, не скрылся за дверьми главного входа.

— Всё будет хорошо, — тихо сказал я вслух, в последний раз посмотрел на здание академии и отправился на вступительные испытания по журналистике.

***
Через час мне позвонила Ева.

— Саша… он… — захлёбываясь слезами начала она. — Он перестрелял их всех. Я не понимаю, не понимаю!

Воздух как будто загустел. В него глухими отрывками вплетались слова подруги. В середине выступления Саша вытащил из сумки старое отцовское ружьё и расстрелял почти всех, кто присутствовал в зале.

Самый первый выстрел он подарил руководителю приёмной комиссии. Михаил Степанович, добродушный мужчина пятидесяти пяти лет, оказался тем самым подонком, что увёл маму Санька из семьи. Второй достался его матери. Третьим в его списке должен был оказаться я, но вступительные по журналистике заставили планы пойти наперекосяк. Тогда он решил, что Ева заслуживает смерти не меньше меня, ведь не ответила на его чувства взаимностью. Её спасло лишь то, что она сидела на последнем ряду и вовремя успела выбежать из актового зала. Специально для неё Саша достал из сумки тот самый пистолет, пуля которого предназначалась мне. Тот пистолет, который после года репетиций всё-таки должен был выстрелить. Как оказалось, это был вовсе не травмат. Увидев, что Ева покинула зал, Саша, вспыхнув яростью, застрелил всех, кто не успел убежать.

Повязали Саню очень скоро. Следователю он рассказал о друге, всю жизнь насмехавшемся над ним, о подруге, манипулирующей его чувствами, и даже вспомнил про случай с ботинками, подаренными сестре от лица ненавистной ему матери. Ева же переехала в другой город, навсегда разорвав со мной связи. Мы так и не сходили в кино.

Создано с помощью Telegraph X