Kek

Знойным летом 2027 года надумал я съездить в Санкт-Петербург после работы. И вот пятничным вечером стоял я на площади трёх вокзалов. Ленинградский вокзал ещё издалека привлекал ночных мотыльков, и меня тоже. За последние 10 лет он весьма преобразился. Достав телефон на входе и синхронизировав его с сетью вокзала, я выяснил, что мой поезд прибудет в срок. После проверки охраной услужливый робот осведомился, может ли он отвезти мой багаж на поезд за небольшую плату; я отказался от его услуг, поскольку ехал налегке. Ко мне подошла милая девушка и спросила, не нужен ли мне по дешёвке ховерборд; ей я сообщил, что у меня уже есть аэролики. Выгодные предложения посыпались на меня с огромной скоростью (возможно, эта черта вокзалов всегда будет актуальна), благо я уже привык приходить непосредственно к началу посадки, так что терпеть это пришлось недолго.

-Ваши документы, - попросил проводник после приветствия.

Я протянул ему электронный паспорт. Убедившись, что он настоящий, проводник спросил:

-Какова ваша цель поездки?

-Горячую воду отключили, еду к дяде мыться.

Это его рассмешило; жаль, что это не было шуткой.

-А почему вы спрашиваете?

-Привычка со старой работы, мой юный друг.

-Привычки иногда бывают вредными...

-Это правда. Всё в порядке, проходите. Кстати, - услышал я, входя в вагон, - вы едете в купе один всю дорогу. - Я удивился, однако решил, что это неплохой шанс испробовать новинки джойцентра.

В купе лежало чистое бельё, от кроватей исходило тепло, пахло крыжовником и сиренью. Я не любитель этого запаха, но уже привык к нему. Я сел на ближайшее место, закрыл входную дверь и небрежным движением включил терминал, расположенный у изголовья кровати. Его функционал, поразивший бы моё воображение лет десять назад, сейчас казался обыденным, хоть и крайне любопытным. И он постоянно обновляется, поэтому только дотошные фанатики и заядлые путешественники, быть может, испробовали весь его арсенал.

Начать стоило с банального - здесь можно настроить температуру воздуха, и я поспешил этим воспользоваться, сделав чуть-чуть прохладнее. Витающий аромат не претерпел изменений, а музыку тишины вскоре заменила негромкая джазовая. Открыв вкладку новостей, я не увидел (да и, по правде говоря, не ожидал увидеть) ничего интересного, и решил перейти к необычным вещам.

Одной из самых интересных функций, управляемых джойцентром, был искусственный сон - своего рода кино, однако большую его часть уже не помнишь на утро. Хорошие же сновидения надолго отпечатываются в памяти и несут больше впечатлений, чем просмотр фильма, но их немного и стоят они недёшево. Обожаю их, но в поезде, как правило, мало жемчужин. Пролистав список новых поступлений, я решил, что сегодня обойдусь своими сновидениями, и перешёл к вкладке новой для меня территории - виртуального собеседника. Многие рекомендовали мне её испробовать, когда я буду ехать один или вдвоём с кем-нибудь, но никак не было подходящего случая. Ещё раз вздохнув (потому что мой товарищ не смог составить мне компанию), я выбрал количество собеседников от одного до трёх. Появилось множество опций - от реально существующих людей до персонажей литературных произведений, кино и игр. На вопрос, как же создавались собеседники ненастоящих персонажей, я отвечу - так же, как и собеседники настоящих, на основе нейронных сетей. Таким образом, это всего лишь хорошо обученные машины, но, как показывают современные достижения науки, хорошо обученная машина может быть лучше человека. Не решив, кого взять, я закрыл глаза, случайным образом пролистал вниз, и ткнул в произвольную точку на экране.

Мгновение спустя я услышал синхронный храп трёх источников звука. "Какие интересные собеседники", подумал я, готовя не самый приятный взгляд для ближайшего из них, находящегося напротив меня. "Начну с этого лежебокера". Втянув в лёгкие побольше воздуха, я громко сказал: 

-Эй, валенок сибирский, хорош дрыхнуть!

Тот мгновенно проснулся.

-Ты за кого себя принимаешь, растрепа?

-За твоего барина.

-Эка невидаль! Ты, хухря, мне барин? Все барины нынче по домам сидят, да в клетях каменных служат за козла на конюшне. Коль скоро ты, мимозыря, здесь, не можешь быть мне барином.

-Ну-ну. Но ведь не будешь отрицать, что у всех крестьян, а значит, и у тебя, есть хозяин?

-Не понимаю я языка вашего.

-Да ну? - прищурился я. -Прекрасно ты меня понимаешь, батенька, и хозяин у тебя есть, иначе не был бы ты простым русским человеком. - Мой собеседник приумолк, и я сказал, уже мягче: -Но времена изменились. Не нужно мне много от тебя. Давай просто поболтаем минут двадцать. И уж постарайся не употреблять древних словечек, я и так с трудом тебя понимаю, а вот ты меня хорошо, шельма, понимаешь.

Надеюсь, я произвел на него достаточное хорошее впечатление. Или, может, он вспомнил, какую функцию на него возлагали. Так или иначе, выдержав паузу, он сказал:

-Времена, может и изменились, но спроси меня, что сейчас делают в России, и я отвечу...

-Шшш, большой брат следит за нами. - Сказал я и подмигнул. Крестьянин вздохнул.

-Эх, раньше хотя бы можно было за спиной барина говорить, что хочешь. Сейчас даже такой свободу слова нет.

-А что, часто хотелось сказать что-нибудь эдакое?

-На самом деле от хозяина зависело, - сказал простолюдин, почесав затылок. -Нам многого не надо: семью большую да чтоб накормить её можно было. И здесь не говори, что многое изменилось: все сейчас хотят денег, но со временем всё равно сводится к этим двум желаниям...

-Неправда! Вы, притка вас расшиби, лодыри, только и хотите, что лежать да ничего не делать, - раздалось откуда-то сверху.

-Правильно, правильно, - радостно сообщил другой голос, - и ещё брюхо себе набить. Радение о барине у вас на последнем месте. Кстати об этом, а ну пошли и принесли нам поесть!

Кинув взгляд наверх, я увидел, как и ожидалось, две пары горящих жадных глаз. Переглянувшись с крестьянином, мы, не сговариваясь, достали каждый свою еду (на всякий случай скажу, что мои собеседники были не более, чем голограммами) и принялись уминать ее. По верхушке купе прокатился гул неодобрения.

-Ну что за время, что за нравы! Кто вас только воспитывал!

-Мы, между прочим, были на службе у его величества!

-Прокрастинировали, небось, большую половину службы, -усмехнулся я.

Те пожали плечами.

-Да не крали мы ничего, только...

-...Только что? Крали все-таки?

Даже я почувствовал уныние простых царских работяг и не стал его терпеть.

-Лааадно. Сейчас мой друг даст вам что-нибудь, а вы пока расскажите какой-нибудь интересный случай со своей службы.

Сиамские близнецы сначала дружно закивали, пообещали, что мне будет интересно, но, получив свою порцию простых яств от простолюдина, сообщили, что не могут разговаривать во время еды, и так же дружно принялись за ее употребление.

-И часто они так? - спросил я.

-А хозяевам тоже многого не надо. Хочется, конечно, всего да побольше, но, ежели не обломится, в обиде не будут. Зачем лапти плести, усложняя житие?

-Да, это объединяет многих людей из всех эпох. - Мой собеседник кивнул.

После минутной паузы я спросил:

-Могу я поинтересоваться, что вас больше всего удивляет в современной России?

-Бедность, - не задумываясь, сказал крестьянин. -Здесь ещё это не так заметно, а вот в провинциях это очень заметно. - Не только я внимательно слушал его речь; на полках тоже воцарилось молчание. - И связанные с этим вещи, которые я не буду называть, с вашего разрешения. - Не увидев реакции, он продолжил: - Из приятного могу отметить машины, заменяющие людей в простых и опасных работах, но боюсь, как бы не взбунтовались они - слишком уж умными они иногда кажутся.

-Вставлю свои пять копеек, - донеслось сверху. -Мне грустно, что в России мало собственного производства.

"А они умнее, чем кажутся", подумал я.

-Спасибо, господа, низко кланяюсь, и до встречи хоть через два года, хоть через пятьдесят лет.

Под молчаливое одобрение собеседников я выключил их и лёг спать. До Санкт-Петербурга оставалось ехать порядка часа. Я повернулся на другой бок...

...И уткнулся в сиську какой-то тян. Хотел её укусить, но тут как ударило по мне похмелье со всей его силой. "Мда", подумал я, "и приснится же какая-то хрень, когда тебе нужно сочинение по русскому писать". Вспомнил, что тян дала мне свой номер телефона на двойном тетрадном листе. Достав его из кармана, я узнал, что её зовут Сергей. Ничуть не удивившись, я порезал палец и начал писать кровью. "И всё-таки, какое бы наркоманство мне ни приснилось, моя жизнь оказывается ещё более наркоманской". Вокруг меня загорелись огни пентаграммы, и я потерял сознание.