Кавказ
«Скажи: "О Боже, Царь царства! Ты даруешь царство, кому пожелаешь, и отьемлешь царство, у кого пожелаешь. Ты возвышаешь, кого пожелаешь, и унижаешь, кого пожелаешь. Все благо - в Твоей Руке. Поистине, Ты – Всемогущ».
Кавказ…
Его величественные горы и плодородные долины, расположенные между Чёрным и Каспийским морями, видели множество армий завоевателей и множества знамён. По его пыльным дорогам маршировали легионы Лукулла и Помпея и армии персидских царей. Его каменные твердыни штурмовали полчища монголов и батальоны русских царей. Но, пожалуй, самый яркий и выразительный след в его истории, оставили армии халифа Умара бин аль Хаттаба (да будет доволен им Аллах).
Проникновение Ислама в восточную часть Кавказа (территория современного Дагестана) началось в 643 году по григорианскому летоисчислению, что соответствует 21 году по Хиджре. Армия под командованием Сураки бин Амра и АбдуРрахмана ибн Раби’а взяла Дербент, назвав его Баб - аль Абваб (Врата врат). Взятие города произошло бескровно, в результате договора заключённого с командующим иранского военного гарнизона, представителем персидской знати Шахрбаразом (в дагестанских хрониках называемый Шахрияром). Вместо выплаты джизьи Шахрбараз обязался помогать мусульманам в том, что сочтёт благом их командующий. Ат Табари в книге «Тарих ар –русуль валь мулюк» (История пророков и царей) пишет, что Шахрбараз, обратился к Абдурахману ибн Рабиа со следующими словами: «Я нахожусь среди жестокого и грубого врага и разных неблагородных народов. Благородному и умному человеку не подобает помогать им против благородного (человека). Я не имею ничего общего ни с жителями Кабжа (Кавказа), ни с армянами. Вы (арабы) победили мою страну и мой народ, а потому я один из вас; моя рука в вашей руке, моя джизья принадлежит вам, а также моя помощь и все, чего вы ни захотите, чтобы я сделал. Не унижайте поэтому нас джизьей, иначе вы нас ослабите при помощи вашего врага». Выслушав его АбдуРахман ибн Рабиа ответил: «Есть человек выше меня, он защитит тебя. Иди к нему и заручись его разрешением». Выслушав Шахрбараза, Сурака ответил: «Я согласен с тем, что ты говоришь. Джизья непременно взыскивается с того, кто остается дома, и не участвует в Джихаде». Далее ат - Табари пишет, что Сурака отправил письмо к Халифу Умару ибн аль Хаттабу (да будет доволен им Аллах) с просьбой о совете и благом наставлении. После того, как Умар ибн аль Хаттаб дал согласие на то, чтобы просьба Шахрбараза была выполнена, Сурака ибн Амр выдал жителям города иктатабу (охранную грамоту), предусматривающую неприкосновенность их жизней и имущества, а также безопасность религиозной общины. Ат – Табари приводит ее текст в таком виде (1):
«Во Имя Аллаhа Милостивого, Милосердного. Это то, что пожаловал Сурака ибн ‘Амр, ‘амир от повелителя правоверных ‘Умара ибн ал-Хаттаба, Шахрбаразу и жителям Арминии и ал-Армана. Он предоставляет безопасность их жизням, имуществу, религиозной общине, если они не будут совершать вредных поступков и не выступят против. Что касается жителей Арминии ал-Абваба — пришлых издалека и оседлых, и тех, кто вокруг них, то он договорился с ними о том, что они будут участвовать во всех походах и выполнять всякое дело, которое правитель сочтет благим. Кто согласен на это, тот освобождается от всех повинностей, кроме призыва в войско, а призыв в войско — это замена их повинностей. Если в ком-либо из них не будет нужды и он остается на месте, то на нем — то же, что и на жителях Азербайджана, по части повинностей, указания пути и стоянки воина в течение одних суток. Но если они собраны в войсках, то все это снимается с них; если же оставлены на местах, то берется с них. Засвидетельствовано ‘Абд ар-Ррахманом ибн Раби‘а, Салманом ибн Раби‘а, Букайром ибн ‘АбдаЛлахом. Написал и засвидетельствовал Марзи ибн Мукаррин».
После того, как Дербент был взят под контроль мусульман, Сурака ибн Амр получает приказ Халифа Умара бин аль Хаттаба наступать на Баланджар, входивший в состав Хазарского каганата. Ат Табари пишет, что перед началом наступления, Шахрбараз пытался отговорить его от начала компании, обратившись к нему со следующими словами: «Поистине мы довольны ими если они не совершают на нас набегов». Выслушав его, АбдуРрахман, гневно ответил: «Зато мы не будем довольны этим, пока не застигнем их в собственных домах. Клянусь Аллахом, если повелитель правоверных позволил бы сражаться с ними, то с нами столько людей, что я привел бы в развалины их дома».
Шахрабараз спросил АбадуРрахмана: «И кто же они?». На что АбдуРрахман ответил: «Это — люди, которые являются сподвижниками Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). И они вышли на путь Аллаха с намерением либо победить, либо получить удел мучеников. Еще во времена невежества они были обладателями таких качеств, как честь и благородство. Затем, будучи в исламе, проявление ими чести и благородства только увеличилось. И никогда не перестанут они сражаться, и будет сопутствовать им победа, пока не заменят их те, кто одержит верх над неверными».
Несмотря на то, что Ат Табари указывает на то, что Баланджар был взят бескровно, Хасан Алькадари в книге «Асари Дагестан» передает, что в этом походе Сурака бин Амр принял мученическую смерть, а спустя еще два года АбдуРрахман ибн Рабиа, чей меч был не раз обагрен кровью персов в битве при Кадиссии, погиб в сражении с хазарами у селения Тарки. Хасан Алькадари указывает о вероятности того, что тела АбдуРрахмана, его брата Салмана, и других муджахидов были погребены на северной окраине Дербента. «Вероятно, он тогда был похоронен на северной стороне Дербента на кладбище павших за веру, известном под названием «Кирхляр», и затем, когда здесь же были погребены мусульмане, павшие за веру впоследствии…». Также Алькадари указывает, что «когда Салман ибн-Рабиа (родной брат АбдуРрахамана) стал главнокомандующим, между мусульманами и хазарами произошли ожесточенные битвы около сел. Тарки и здесь Салман и с ним многие воины пали за веру. Уцелевшие мусульмане, потерпев жестокое поражение, бежали оттуда назад, но взяли с собой тела Салмана и его товарищей и похоронили их на северной окраине Дербента на известном кладбище Кирхляр».
Уже позже рядом с могилой АбдуРрахмана ибн Рабиа и его брата Салмана возникло небольшое кладбище турецких газиев, погибших в войне с сефевидами, сохранившееся по сей день. Считается, что их сорок. Отсюда и название кладбища «Кырк1лар», что в переводе с тюркского означает «сорок».
Для того, чтобы понять величину подвига этих людей, нужно понимать то Хазарский Каганат, против которого они обнажили свои мечи, был государством, простирающимся от Каспийского моря на востоке и до Азовского на западе. В описываемое нами время оно было на пике своего могущества, активно захватывало новые территории, наводя ужас на сопредельные территории, а исторические хроники, и даже арабские, описывают его солдат, как грозных и безжалостных воинов, к тому же известных своей воинской доблестью. Доктор исторических наук Мурад Магомедов, которого в научных кругах называют «первооткрывателем Хазарии» в исторической монографии «Хазары на Кавказе» пишет: «Тяжелым испытанием прочности созданного хазарами государства 'являлись 'арабо-хазарские войны, продолжавшиеся в прикаспийской низменности более 100 лет. Исключительно важным фактором в отражении арабских походов против хазар являлась фортификационная система, сложившаяся еще в эпоху Кавказской Албании и состоящая из многочисленных городов и крепостей, протянувшаяся по Приморскому Дагестану на глубину более 200 км от Дербента на юге и до Терека на севере. В этой тщательно разработанной системе обороны неоднократно захлебывались походы арабов, которые в VII—VIII вв. победоносно дошли до Индии на востоке и ДО' Франции на западе. Измотанных морально и физически на подступах многочисленных и тщательно укрепленных хазарских городов, арабов встречала в степях северного Дагестана хорошо вооруженная и бронированная хазарская конница, которая и завершала разгром их остатков».
И тем выше в наших глазах величие подвига, тех благородных героев, пришедших на земли незнакомых народов, чтобы ценой своих жизней, напомнить им об их Создателе.
Кровь их (да примет их Аллах, как мучеников) была первой кровью, пролитой на Кавказе, ради того, чтобы Слово Аллаха не затерялось среди слов его творений. Пройдет время, и белоснежные вершины Кавказа, его сторожевые башни, и мерцающие над ними звезды, станут немыми свидетелями того, как горские народы Кавказа, которые встретили их с суровыми и непримиримыми сердцами, поднимут знамена священной войны против сонмов иноверных захватчиков. Эти вершины и эти башни еще увидят заколотых штыками младенцев, пепелища сожженных мечетей, ударами солдатских прикладов изгоняемых на чужбину мусульман
Эта великая трагедия разыграется века спустя, а пока, получив сведения о смуте в Халифате, после 10 летнего пребывания на кавказской земле, истощенная сражениями армия мусульман, возвращается обратно в метрополию.
Спустя 70 с небольшим лет, после продолжительной войны с Хазарским каганатом, мусульманские армии под командованием Масламы ибн АбдулМалика вернулись вновь. Дербент был снова взят. Сотни семей из Халифата переселялись в Дагестан, с целью распространения призыва к этой Религии. Ведомые прозелитарным духом Исламского вероубеждения, они нередко селились на краю враждебно настроенных поселений, рискуя быть убитыми и изгнанными. Пытаясь достучаться до суровых сердец горцев, иногда они и вовсе нанимались к ним пастухами и ремесленниками. В топонимике Южного Дагестана до сих сохранились названия поселений, заложенных арабскими переселенцами Арабляр, Гимейди (Аль - Хумайдия), Митаги (Мита´и), Мугарты (Мук1атир), Калакорейш итд.
Переводчик известной исторической монографии «Асари Дагестан», Али Гасанов пишет: «Вероятно, кое - где, как например в Дербенте, в предгорьях Кюринского округа, в Табасаране, Кайтаге и вообще на плоскости арабы действительно могли построить мечети и назначить кадиев и правителей. Но чтобы подобное они могли сделать в 7 веке в Акуша, Хунзахе, Кумухе или Ахтах в это трудно поверить. Все это они могли сделать на два - три века позднее, когда арабская культура достигла своего кульминационного развития и когда миссионеры Ислама высоко подняли авторитет халифа в глазах кавказских племён».
Известный историк, знаток Кавказа Евгений Козубский прямо указывает на то, что распространение Ислама в Дагестане во многом носило ненасильственный характер, и осуществлялось посредством «глубокого убеждения в истинности своего вероубеждения». В книге «История города Дербента» он пишет: «Новая религия проникла в долины и горы Кавказского перешейка не посредством победоносного оружия честолюбивого государя, но она была принесена ревностными фанатиками, глубоко убеждёнными в абсолютной истине своего верования. Древняя религия Зороастра, ослабленная борьбой с христианством Армении, была бессильна остановить успехи новой веры, и уже в I в. хиджры арабы владели Ширваном и Дербентом. Они покорили: Кавказ не столько силою оружия, сколько могущественною иммиграцией распространением веры, языка и пр. Дербент, будучи самым северным городом Закавказья, принадлежавшим арабам, имел как бы религиозное значение, как граница между верующими и неверными, и потому назывался великими вратами верующих…. Слѣды господства арабов сохранились на Кавказ вообще и въ Дербенте въ частности до нашего времени. Не говоря уже о религии, следы ихъ пребыванія находимъ въ мѣрахъ и вѣсахъ названіяхъ поселеній и мѣстностей, памятникахъ и т. п. Чтобы яснѣе представить себѣ вліяніе, какое могли оказать арабы и на жителей Дербента, озна‑ комимся въ главныхъ чертахъ съ образомъ дѣйствій ихъ при по‑ кореніи странъ. Терпимость, которую пророкъ Магометъ желалъ видѣть примѣненною къ христіанамъ и іудеямъ, легкость перехода въ исламъ посредствомъ простаго произнесенія формулы вѣрова‑ нія, также какъ забота о государственныхъ финансахъ, по большей части устранили массовыя истребленія населенія покоренныхъ зе‑ мель. Поголовный налогъ, который должны были платить иноверцы, составлял главный источник государственных доходов. Демократический склад арабского характера повсюду помешал возникновению латифундий или благоприятствовал исчезновению крупного землевладения и появлению здорового крестьянства. Рабство существовало в столь легкой форме, и число вольноотпущенников было столь велико, что это развитие крестьянства не было нисколько задержано существованием рабства. Таким образом эпоха первых халифов была для большей части покорённых стран новым периодом процветания».
Чтобы утвердить торжество Ислама в Дербенте, на тот момент самом крупном городе Кавказа, Маслама приказывает строить мечети, некоторые из которых получают названия, по названию кварталов, в которых селились арабские переселенцы. Хазарская, Палестинская, Дамасская, Хомская, Кайсарская, мечеть Джазира и Мосульская. Вместе с этим в самом Дербенте строится мечеть, которой суждено было стать форпостом призыва к Исламу на всей территории Северного Кавказа. В известной исторической хронике «Дербент наме» можно найти об этом следующее упоминание: «Масляма построил мечети и утвердил религию ислама... он разбил город на 7 магалов и в каждом магале поселил группу мусульман, приведенных с собой. Кроме большой соборной мечети, каждая мечеть, построенная в магале, была названа сообразно происхождению поселенных в них арабских воинов». Помимо квартальных мечетей, Масляма приказывает построить и Джума мечеть, для совершения пятничных молитв.
Кроме того, были построены несколько ворот в крепостной стене: Баб ал-Мухаджир, Баб аль Джихад, Баб аль Хамис, Баб ас-сакир или (ал-кайсар?) Баб ал-мактуб (ал-мактум?), Баб ал-кал‘ати.
Известный дагестанский историк Амри Шихсаидов так описывает эту величественную победу: «Строительство грандиозной джума мечети в Дербенте означало то, что этот город из видного христианского центра, каковым он являлся в 5 и первой половине 6 веков, превратился в крупнейший на Кавказе религиозный исламский центр, опорный пункт для распространения в Дагестане и на территории всего Северного Кавказа идей Ислама и арабо - мусульманской культуры».