Катя

— Что?

Кате показалось, что она ослышалась.

— Грудь покажи. Я хочу ее потрогать!

— Что? Да Вы... С ума сошли! Что Вы себе позволяете!

И она повернулась и направилась к выходу из кабинета.

— Вернись! Сейчас же! Или завтра вылетишь с работы!

Эта угроза подействовала, как удар кнута. Катя застыла на месте... Всего один шаг отделял ее от двери, но сделать его она не смогла.

— За что, — голос Кати задрожал.

— Да, какая разница...

— А как мы жить будем? Мне кредит платить?

Он рассмеялся.

— Заработать всегда можно... Было бы желание! Можешь на панель пойти... Будешь пользоваться спросом! Уверяю тебя!

— Вадим Игоревич!

— Мужа любишь? — Катя закивала головой, — Ну вот, ради него... Я его на работу возьму... И все у вас буде хорошо... Подойди ко мне... Ну...

Катя на ватных ногах медленно подошла... Вадим Игоревич налил довольно внушительную дозу виски.

— Пей!

— Я не могу...

— Пей, я говорю...

Катя дрожащими руками взяла стакан и залпом выпила почти всю.

— Если покажешь свою грудь. Мужа возьму на работу. Тебе тоже не обижу...

— Вадим Игоревич! Разве так можно?

На ее глазах появились слезы.

— Можно, Катенька! Можно! Ты порадуешь меня, я помогу твоему мужу... И тебе... И все будет хорошо! Просто замечательно! Все честно, детка! Ты мне, я тебе! Хорошая и любящая ...

жена всегда может помочь своему мужу...

Он протянул руку к ней и стал расстегивать пуговицы на блузке.

— Вадим Игоревич! Не надо! Я... Я... Я сейчас закричу...

— Кричи, Катенька, кричи... Никто тебя не услышит... А если и услышит... Побоится сюда войти...

Слезы хлынули из глаз. Она не знала что делать. А если и правда уволит? Он не торопясь расстегивал пуговицу за пуговицей. На что жить тогда?

Пуговицы закончились, и он стал стягивать с нее блузки...

— Вааадим Ииигоревич! Нее надо! Отпустите меняяя! Ну, пожалуйстааа!

— Давай уже, снимай лифчик! Ну...

— Вааадим Ииигоревич!

— Все, уходи! Ты мне надоела. Иди... Тебя ни кто не держит! А завтра в отдел кадров...

Снять лифчик или увольнение? И она выбрала меньшее зло, как она посчитала. Все еще плача, она расстегнула лифчик. Тяжелая грудь, освободившись от оков, немного просела вниз...

— Бог, ты мой! Вот это да... Вот это дойки!

Катя закрыла глаза.

Вадим Игоревич по достоинству оценил грудь молодой женщины... Большая, красивая, не обвисшая, не смотря на размер. На ощупь тяжелая и упругая. А кожа... Он осторожно гладил ее грудь...

Как только он ее увидел у себя в кабинете, у него проявилось желание провести вечер с ней в более тесном общении. И желание заполучить ее было огромным. Возможно, во всем был виноват алкоголь...

Он нашел ее слабое место. А теперь он давил, давил грубо и нагло. И она повелась! Она дала слабину! И теперь нужно было действовать быстро, не давая возможности ей прийти в себя.

Катя чувствовала на груди чужие мужские руки. Они гладили ее груди, не сильно сжимая ее. Сережа тоже часто мял ее грудь, ему это очень нравилось, но делал он это более грубо и сильно. А Вадим Игоревич делал это осторожно и нежно. Прикосновения были приятными... Катя даже престала плакать, продолжая только тихонько всхлипывать. Затем мужчина зажал соски между пальцами и стал слегка прокручивать. Вскоре она поймала себя на мысли, что ей приятно это... Так, муж никогда не делал... Соски предательски набухли...

Она открыла глаза.

— Успокоилась?

— Ддааа...

— Видишь ничего страшного...

Она кивнула головой. Да, ничего страшного, — подумала Катя, — главное, что никого теперь не уволят. И мужу дадут работу! Она глубоко вздохнула.

Вадим Игоревич продолжал забавляться с женской грудью. Теперь он мял ее сильно и грубо, но она безропотно терпела. Наигравшись с ее грудью, он сказал:

— Ну, а теперь милая Катенька раздевайся дальше...

— Что?

— Догола! Быстро!

— Вадим Игоревич... Вадим Игоревич... Отпустите меня... Я больше не могу... Ну пожалуйста... Я вас прошу... Нет я умоляю... Хотите я на колени встану?

И она, не дожидаясь ответа, опустилась на колени. Слезы катились по ее лицу. Вид ревущей полуголой девушки, стоящей перед ним на коленях, показали ему, что он на правильном пути. Еще один натиск... И она будет его! Раздавить, унизить... Так, что б у нее больше не осталось никаких иллюзий... Что б знала кто тут хозяин! И она сдастся, на волю победителя... Он был уверен в этом! Сейчас он ее раздавит!

Вадим Игоревич достал из кармана телефон и стал фотографировать. Катя даже сразу и не поняла, что он делает, и когда поняла, попыталась закрыть лицо ладонями, но уже было поздно. Сделав десяток фотографий, мужчина стал рассматривать, что получилась. Катя, закрыв лицо руками и, опустившись на согнутые в коленях ноги, зарыдала навзрыд. Такого унижения она ни разу в жизни не испытывала!

— Ооо! Какие фотки! Хочешь посмотреть! Нет? Точно? Я думаю, твоему мужу они очень понравятся! Хочешь, что бы он увидел?

Катя замотала головой из стороны в сторону.

— Нет? Почему?

Он присел рядом с Катей.

— Хорошо! Я ему не покажу! Обещаю тебе, если ты сделаешь все правильно, эти фото ни кто не увидит! Я еще и мужу твоему помогу... И тебе...

Вадим Игоревич убрал Катины руки от лица, стал вытирать слезы...

— Перестань! Ну же... Все хорошо... Давай я тебе помогу...

Он стал ее поднимать с пола.

— Вот так... Перестань плакать. Все хорошо! Да? Пусть это будет наш секрет... Наш с тобой секрет! Хорошо, Катюша?

Катя закивала.

— Давай, Катенька, сними юбочку, трусики... Тебе помочь? Нет? Cама? Молодец! Давно бы так!

Катя дрожащими рука расстегнула молнию и через голову сняла юбку... Затем стянула вниз трусики... Прикрыла лобок руками и замерла...

— Руки убери. Я хочу насладится... Всем твоим телом...

Катя медленно убрала руки за спину. Лобок был аккуратно выбрит, кроме небольшого треугольника. Грудь высоко вздымалась.

— Господи! Катенька, ты прекрасна! С тебя картины писать можно!

Он снова взял телефон и сделал пару снимков. Кате уже стало все равно.

— На память! Буду тобой любоваться. Я их не кому не покажу... Обещаю... Если ты сделаешь правильный выбор. Все Катенька в твоих руках! Поверь мне!

Вадим Игоревич подошел к Кате, положил ладонь на грудь, помял ее, потом вторую, провел по животу...

— Ноги раздвинь!