Карьера

«Сарафанное радио» с необыкновенной быстротой разносит вести в небольших, закрытых воинских гарнизонах. Вот и здесь, в уютном, приморском городке не успел появиться новый фотограф, как тут же разлетелась весть о его необыкновенных достоинствах.

— Ты видела нового фотографа? — спросила свою подругу дородная блондинка, жена заместителя начальника штаба дивизии надводных кораблей.

— Нет. А что?

— Он же вылитый Хазанов из кинофильма «Маленький гигант большого секса». И ростиком с него, и нос с горбинкой.

— Да ну! А ты откуда знаешь? — спросила брюнетка.

— Вчера фотографировалась на новый паспорт. Он усадил меня, поправил кофточку так, чтобы была видна канавка между сиськами, задержал ладонь на правой. «Так лучше будет», — сказал он и слегка сжал грудь.

— Во! Дает мужик! А может быть у него и «Прибор», как у жеребца?

— Возможно. Не зря же он намекнул, что очень хотел бы показать свои работы у себя дома.

— Слушай! А не трахается ли он там с клиентками?

— Не исключено, но он говорит, что ищет достойные фигуры для фотоконкурса в «Плей бое». — Ох уж эти мне деятели от искусства! Ныне они везде стараются поспеть, — ответила подруга, а сама подумала: «Надо бы забежать к нему. Глянуть на это ископаемое».

Брюнетка была хороша собой. Фигурка по современному стандарту: девяносто-шестьдесят-девяносто, слегка вздернутый носик, аккуратно сидящий между карими глазами, маленькие ладошки, стройные длинные ноги, слегка оттопыренные ягодицы, постоянно приковывающие к ним вожделенные взгляды мужчин и ненавистные взгляды женщин, шипевшие сквозь зубы ей вслед: «Ишь ты, как задницей крутит!». Мужики стремились сойтись с ней поближе, но женщина, ее звали Надей, зная себе истинную цену, не спешила ложиться под каждого встречного. Она была тщеславной, и мечтала стать адмиральшей. Но как? Тут могло быть два пути. Либо бросить мужа и отбить у жены командира дивизии ее мужа, либо продвинуть своего — в адмиралы. И тот и другой путь были нелегки.

«Развестись — дело нехитрое, но где гарантия, что тут же подцепишь адмирала? Они на дороге не валяются. А наша адмиральша своего битюга без боя не отдаст. Тут будет такой скандал, что можно со своим Ванечкой загреметь в ту дыру, где «дед Макар телят не пас». Да и своего вытащить в адмиралы тоже весьма проблематично, хоть он и с академией. Тут надо хорошо потрудиться... « — так размышляла наша красотка, решив, что второй путь хоть и длителен, но более реален.

В истории флота немало примеров, когда мужья делали карьеру благодаря сексуальным достоинствам своих жен, иногда даже не зная об этом. Классический пример в кинофильме «Анна на шее». Но наша героиня понимала, что сегодня, как никогда, предлагаемый товар нуждается в рекламе. И тут хочешь, не хочешь, но без фотографа не обойтись. И поскольку «все дороги ведут в Рим», то в один из солнечных дней Надежда решительно перешагнула порог гарнизонного фотоателье.

— Прошу сюда, — любезно простер руки фотограф, изогнувшись вопросительным знаком перед очаровательной посетительницей. — На что изволите сниматься?

— Фото на память. И сделайте большой портрет на вашу витрину, — попросила Надежда.

— Вы просто читаете мои мысли, мадам. Я только что сам хотел вам это предложить. Уверен, что ваш блистательный портрет станет центром внимания проходящей мимо публики.

Он усадил ее полу боком в сексуально-заманчивой позе. Откровенный разрез в ее кофточке давал возможность обозреть краешек груди, короткая юбка, не закрывающая колен, позволяла продлить любопытный взгляд в темнеющую промежность, где что-то угадывалось в самой глубине ее. Усаживая гостью, фотограф, как бы невзначай, облапил ее грудь, талию, живот, коленки, словно доктор, ощупывающий больного. Руки у него были до того нежными и мягкими, что казалось будто это легкий ветерок прикасается своими нежными устами к телу женщины, алчущей любви. Бывало, что ее тело тискали грубые мужские руки, но то не шло ни в какое сравнение с прикосновениями фотографа, которые можно было бы окрестить просто «песней».

Когда сеанс фотографирования был закончен, фотограф, вроде бы для себя, тихо пробормотал: — С такой фигурой не стыдно и на страницах «Плейбоя» щегольнуть.

— Что вы имеете в виду? — прикинулась непонятливой Надежда.

— Есть такой занимательный журнальчик. Издается в Америке.

— Хорошо бы посмотреть...

— Нет проблем. Если у вас найдется свободная минутка после восемнадцати. Мы закрываемся, и нам никто не помешает... , — обещающе подмигнул фотограф.

Его предложение породило в голове красотки самые смелые фантазии. Она видела этот журнал для мужчин и не раз, но ей было до чертиков любопытно, как поведет себя новоявленный повеса. Ей казалось, что после этих интимных прикосновений, он будет действовать теперь более агрессивно.

Ровно в восемнадцать ноль — ноль женщина снова вошла в помещение ателье. Там уже никого не было, кроме фотографа.

— О-о-о! Точность — вежливость королев, — перефразировал он известное изречение, обнял гостью одной рукой за талию, подвел к креслу и усадил в него. Закрыв входную дверь, представился: — Вадим. Можно просто — Вадик...

— Надежда, — протянула она руку, которую он галантно поцеловал. — Так что же вы хотели мне показать, Вадик? — ее брови слегка приподнялись.

— Вот. Смотрите, — выложил он перед ней «Плейбой».

Надежда лениво переворачивала страницы. Лицо ее, казалось, равнодушным к этим откровенным картинкам. Фотограф, пожав плечами, вдруг выставил на столик, за которым она сидела, бутылку шампанского.

— Я вижу, что это вас не увлекает. Более тонким натурам требуется нечто более интимное, не так ли? — он открыл бутылку и стал разливать по фужерам пузырящийся напиток.

— Пожалуй, — ответила она.

— Тогда посмотрите вот это, — он положил перед ней эротический журнал с яркими цветными фотографиями.

— Это уже кое-что, — женщина с интересом стала рассматривать голых красоток в объятиях голых мужчин. Фигуры у них были просто супер.

— Вам не хотелось бы занять достойное место на одной из этих страниц? — загадочно улыбнулся фотограф.

— А это возможно?

— В мире нет ничего не возможного. Стоит только сильно захотеть...

— Но это, наверное, будет изрядно стоить? — постучала она ноготком по журналу.

— Нет. Наоборот. Вам еще хорошо заплатят...

— И сколько же? — Надежда задиристо закинула ногу на ногу.

— Гм... Это будет зависеть от откровенности фото.

— Ну, за самое откровенное?

— А это как? — глаза его, не мигая, в упор смотрели на будущую жертву, которая сама лезла в пасть удава.

— Ну, к примеру, совершенно без одежды...

— О-о-о! Это первый класс и оплачивается по высокому разряду.

— А выше нет?

— Есть. Но там уже — порно...

— Но подойдет ли к этой классификации моя фигура? — красотка отпила из бокала пузырящуюся жидкость.

— Вне всякого сомнения...

— Тогда приступим, помолясь, — поднялась женщина и стала расстегивать кофточку.

Вадим побледнел, руки у него задрожали, горло сдавил предательский комок. Он рванул ворот рубашки, пуговица пулей отлетела в сторону. Женщина, понимающе, улыбнулась. Мужчина тут же бросился к ней, пытаясь сорвать с нее одежду.

— Тихо! Только без рук! — нахмурилась кокетка.

— Я ...

хотел помочь... , — залепетал он.

— Не требуется. Лучше готовьте свой фотоаппарат.

Ее резкие слова окатили его пыл холодным душем. Вадим сник, отошел к фотоаппарату и стал колдовать над ним. Надежда, посмеиваясь в душе над его порывом, была разочарована таким быстрым отступлением. Она любила длительную осаду любовной крепости, а не одноразовые кавалерийские наскоки.

Женщина продолжала медленно раздеваться, а он делал вид, что ему абсолютно безразлично созерцать ее прекрасные формы. Когда последняя деталь ее туалета легла на спинку стула, то перед ним открылось необыкновенной красоты женское тело. Слегка выпуклые груди с двумя розовыми сосками, которые, топорщась, казалось, сами просятся в рот, мягкая ямка пупка и темная полосочка волос, убегающая прямо в заветное место, были настолько притягательными, что вряд ли какой-нибудь мужчина смог бы оторвать от них свой алчущий взгляд. Но у Вадима был характер. Он сделал вид, что вся эта красота молодого женского тела его нисколько не интересует.

— Сядьте, пожалуйста, на диван в пол оборота ко мне. Ногу закиньте на ногу, — сухо сказал он, прицеливаясь фотоаппаратом. Яркая вспышка молнией осветила комнату.