Камин

Километр за километром автомобиль проглатывает ленту пустынной дороги. Красноватые солнечные лучи, веселыми бликами приветствуют начинающийся день. Буйство летнего утра. Коктейль, состоящий из запахов влажных от росы трав, врывается в салон автомобиля через открытое окно. Далеко позади, остался пропахший гарью, задыхающийся от пыли город, с его уродливыми покрытыми язвами трещин улицами. Теперь лишь редкие придорожные деревни напоминают о присутствии людей в этих краях.

Мой видавший виды «Пассат» добродушно урча своим двухлитровым мотором, несет меня к усадьбе, что спряталась в глубине озерного края в Игналинском районе. Я очень ценю эти дни, проведенные около чистого лесного озера, что блестит хрусталем, среди поросшего густыми зарослями малинника, леса. Мне нравится сидеть на покосившемся от старости мостике и наблюдать, как ленивая зыбь качает с поплавок. Мне нравится бродить по лесной чаще, высматривая среди нагромождения упавших ветвей притаившиеся грибы. А можно просто лежать в густой высокой траве и часами наблюдать, как по бездонному летнему небу неспешно проплывают ватные облака.

Как долго я искал этот уголок спокойствия. Бог весть, сколько километров я исколесил по глухим проселкам в поисках своей «обетованной земли» прежде чем нашел этот неприметный домик. Потом были месяцы работы. Прежние хозяева усадьбы оставили мне «в наследство» дырявую крышу, да кучу пустых бутылок которые, нагло выставив свои круглые разноцветные животы, гордо лежали посреди загаженной курами лужайки. Картину всеобщего запустения завершал ржавый «скелет» автомобиля брошенный прямо на дороге. Теперь же благодаря моим стараниям усадьба превратилась в очаровательный островок тишины и покоя и могу сполна насладится всеми прелестями короткого прибалтийского лета.

* * *

Она стояла на обочине. Трудно было понять, путешествует ли она автостопом или просто случайно оказалась в этот ранний час на безлюдном шоссе. Тем не менее, я убрал ногу с педали акселератора и автомобиль начал понемногу сбавлять скорость. Я всегда насторожено отношусь к случайным попутчикам, но в этот раз я решил побыть «благородным рыцарем» и повинуясь ее несмело поднятой руке остановился на обочине.

— До Игналины? — спросила девушка, просунув голову в открытое окно. И получив утвердительный кивок открыла дверцу и уселась на переднее сиденье.

Теперь я смог разглядеть случайную попутчицу. На вид ей было не более 20-ти лет. Потертые джинсы и широкая черная футболка с полуистершимся рисунком, да руки украшенные нитями разноцветного бисера явственно указывали ее принадлежность к людям «от искусства"*. Ее личико, покрытое чуть заметными веснушками, украшали круглые очки. Трудно было сказать действительно ли они были ей необходимы, или это была дань моде. Она заметила мой интерес и несколько раз бросила настороженный взгляд в мою сторону, видимо желая удостовериться в чистоте моих намерений. Однако весь мой внешний вид, видимо выдавал во мне человека миролюбивого, а следовательно безопасного для нее.

— Как ты здесь оказалась? — Я вполне осознавал бестактность своего вопроса, но любопытство взяло вверх.

— К подруге еду. Однокурсница в Игналине живет. —

— А сама то откуда будешь? —

— В Вильнюсе учусь, а сама я из Клайпеды. — Тут настал мой черед удивиться. До Вильнюса как никак километров 50. Не хочет ли она сказать, что прошла пешком все это расстояние.

— С неба ты, что ли свалилась на шоссе. Все таки пять утра. — Видимо в моем голосе действительно было ненаигранное удивление и она еще раз оценивающе посмотрев на меня решила ответить.

— Не с неба. Я еще вчера машину «транзанула». — Тут она поморщилась. Вот досюда довез, а потом... Хорошо вовремя смоталась

— Так что ты в лесу всю ночь просидела? — Только теперь я заметил ее слегка покрасневшие глаза.

— Ну да. А что бы ты делал? — В ее голосе прозвучали нотки возмущения.

— Вообще-то я бы не советовал... — Видимо я начал говорить глупость и ее личико приняло такое выражение, будто у нее разболелись зубы.

— А что автобусом лучше? —

— Ну ладно не дуйся. Лучше скажи как звать тебя. — Я вовсю старался загладить впечатление от неудачно оброненной полу фразы.

— Гитана. А вы у всех встречных имена спрашиваете? —

— Да нет, только у тех кто едет в моей машине. — Я постарался казаться слегка возмущенным, но видимо она почувствовала фальшь и поэтому только засмеялась услышав мой ответ.

«Пассат» возмущенно фыркнул и как вкопанный встал посреди шоссе. Мои отчаянные попытки вернуть его к жизни так и не привели к успеху. Видимо правду говорят что любой мужчина считает, что стоит только с серьезным видом открыть капот и машина чудесным образом вновь обретет способность двигаться. В течении часа Гитана наблюдала, как я с обреченным видом кручу рычаг, о назначении которого имею довольно смутное представление. Видимо чувство безысходности было столь явственно написано на моей растерянной физиономии, что Гитана решилась прервать мою дуэль с автомобилем.

— Давай попросим, может кто до деревни довезет. Там и разберешься. — Гитана говорила абсолютно серьезно.

— Брось, тут мелочь какая-то. — Я попытался было сохранить остатки чувства собственного достоинства, но в конце концов решил, что разумнее всего было согласиться.

Следующий час мы останавливали проезжающие автомобили, но как назло никто не имел троса и нам оставалось лишь проводить взглядом удалявшиеся машины. В перерывах нашей «охоты» мы сидели на пыльной обочине и болтали. Я вытащил из сумки приготовленный еще дома термос с кофе и бутерброды, и мы устроили импровизированный пикник. Общая проблема, казалось, сблизила нас и мы все чаще и чаще обменивались все более откровенными фразами, которые, по сути, не сколько выдавали пробуждавшуюся обоюдную симпатию, столько должны были подбодрить нас в этой малоприятной ситуации.

Наконец какой-то толстый старик прицепил моего «железного коня» к своей насквозь дырявой «копейке» и мы через несколько минут оказались в деревеньке, а местный умелец копался во внутренностях моей машины. В конце концов он произнес «добже"** и гордо покручивая шляхтецкий ус пожелал счастливого пути.