КАК УМИРАЕТ ЗАПАД

Итак, мы ведем репортаж из нынешнего года, месяц и число— сегодняшние. У тебя, да-да, именно у тебя, молодого прогрессивного миллениала, есть все, чего только можно пожелать. Мир— это твоя личная устрица, и в ней еще полно жемчуга.

Два гендера— недостаточно? Хочешь больше? Окей, фейсбук предлагает тебе 58 гендеров: все, чтобы ты получал как можно больше удовольствия от упоительного процесса самоидентификации. 

Дрочить на порнуху— недостаточно? Ты хочешь большего? Окей, пара фоточек и пара сотен свайпов — и ты получишь секс. И ничего не надо, кроме айфона и кредитки. 

Наше общество для тебя недостаточно инклюзивно? Ты хочешь больше? Возрадуйся! Каждая новая петиция, или просто хэштег в твиттере дадут тебе почувствовать себя настоящим социальным активистом, и все— двумя строчками и парой кликов мышью. 

Или может, тебе мало просто бесить родаков громкой музыкой? Хочешь чего-то большего? Поздравляю, силою социальных сетей и парочки мемов ты можешь присоединиться к группе экстремистов на любой вкус: коммунисты, феминистки- мужененавистницы, активисты-за-изнасилования. И, конечно, нацисты, натуральные нацисты— зайди на Amazon сегодня и получи дизайнерскую зажигалку с символикой SS со скидкой!

Это все— правда? Да какая разница, главное, тебя прет. Это настоящее? По фигу, ведь это вызов обществу, это протест! Все это сделает тебя лучше? Тсссс, чувак, не забывай, мораль— штука относительная. Главное— всегда есть что-то большее, большее, еще большее! Больше секса, больше наркотиков, больше безумия, больше гендеров, больше рас, больше идентичностей, больше экстремизма, всего— больше!

Кроме пары вещей. Ты можешь попробовать все это— но не найдешь там больше смыслов. Не найдешь там целей. Ничему из этого ты не захочешь посвятить свою жизнь. Ну и ладно, правда? Смыслы и цели — они обломные. Они заставляют критически смотреть на себя самого. А мы хотим избавиться от этого именно затем, чтоб ты мог оставаться таким, как ты есть, и любить себя со всеми слабостями. Все это— пережитки былых времен, тех самых, когда твоя цивилизация все еще была расистской, сексистской, гетеронормативной, цисгендерной, и, самое ужасное… мне страшно писать это, но она была… западной!

Если мой невинный сарказм тебе непонятен, то объясню: это предисловие было не затем, чтобы вдохновить и утешить тебя. Скорее, это наиболее полное перечисление того, чем наше поколение учили восхищаться: нигилистское, потребительское политическое сознание, которое полными горстями запихивали нам в глотки— только чтобы не дать осознать, что у нас отнимают, вырывают, из нас вытравливают наш западный дух. Они добились того, что мы боимся даже признать существование Западной культуры, не говоря о том, чтобы гордиться ей— и, конечно, полностью дискредитировали себя в качестве ее наследников. Из-за этой деградации, этой избирательной амнезии, которая заставила нас забыть о самых великих открытиях, самых вдохновляющих достижениях, самых важных принципах нашей цивилизации— молодые люди моего возраста скитаются во тьме в поисках смысла, и находят его в самых фантастических, самых безумных местах. 

Я знаю, о чем говорю. Я сама была оболванена точно таким же образом: и первым сигналом, что я тупею, был мой собственный образовательный опыт. Как многие миллениалы, я получила нормальное современное образование, и только сейчас, с болью оглядываясь назад, я понимаю, каким убогим оно было. 

Приведу несколько самых показательных, и самых ужасных примеров:

Если бы по окончанию старшей школы вы попросили меня назвать пять величайших музыкантов, я бы, наверное, вспомнила Моцарта и Бетховена— прежде чем окончательно замолчать. Если бы спросили о пяти величайших авторах, я бы назвала Шекспира, а потом долго щелкала бы пальцами, вспоминая хоть кого-нибудь еще. Если б спросили о философах— мне стыдно, но, наверное, я не вспомнила бы даже Платона. 

Если б спросили об истории западной цивилизации— вспомнила бы Римскую Империю, а вот что именно происходило, пока она существовала— уже нет. 

Единственным светлым пятном в этом мраке было то, что я, скорее всего, могла бы назвать хотя бы одного святого и процитировать пару строк из Святого Писания. И то— только потому, что выросла в религиозной семье, а это с моим школьным обучением никак не связано. 

Итак, теперь, когда вы в курсе, что я не знала ничего из того, что, по мнению любого нормального человека, должно составлять основу образования ребенка, вы, наверное, спросите— а что я вообще знала?

Все просто: я знала, что Западная культура (воспользуюсь вокабуляром одной политической неудачницы) отвратительна и безнадежна. 

(Лорен использует слово deplorable- прим. пер.)

Например, я не знала ни истории, ни даже имен людей, которые колонизовали Северную Америку, включая и мою родную Канаду, но сколько же я знала об аборигенах, которых эти люди так жестоко притесняли!

Я не знала, откуда взялась Палата Представителей и Палата Общин, зато об индейских палатках-типи и вигвамах я могла бы прочесть целую лекцию!

Если брать Вторую Мировую войну, я знала, что были Холокост, а потом бомбардировка Хиросимы и Нагасаки — и была уверена, что все это одинаково плохо. 

Я точно знала, какую сторону класса занять, когда учитель на уроке социальной справедливости (у нас был такой урок!) в 12 классе делил нас на “привилегированных” и “не привилегированных”. 

И да, я не читала Джорджа Оруэлла. В библиотеке вместо “1984” на полке стояла книга какого-то местного писателя о нелегкой судьбе индейского подростка.

И только теперь я понимаю, каким досадным упущением была именно эта последняя подмена. Оглядываясь назад, я вижу, что главным, чему нас учили, помимо диетического набора бессмысленных знаний, было как раз то, что Оруэлл называл двоемыслием— то есть способность верить в две взаимоисключающие вещи одновременно. В моем случае, я была способна верить в то, что во-первых я— особенная, уникальная, очень значимая и просто замечательная личность, а во-вторых, что абсолютно равна всем остальным, то есть— среднего ума и способностей. 

Меня учили, что разнообразие это единство. Что деградация- это прогресс. Что травля в школе- это Гитлер. Что Джордж Буш младший— это двойной Гитлер. Что британские колонизаторы Канады- двойной Супергитлер. И что мы всегда воевали с Гитлером, в любом его обличье. 

Меня учили, что война, если ее ведут террористы и коммунисты— это мир. Что свобода, если ее несут белые цисгендерные мужчины— это рабство. А самое главное, и самое страшное, что невежество- это сила. 

Мои прогрессивные учителя и все прочие, кому удалось промыть мозги мне и таким как я, занимались этими штучками десятилетиями. Но теперь мне кажется, что они все же просчитались.

Проблема двоемыслия— в том, что оно работает только с людьми, которые вообще не умеют думать. А это— не про меня, и, полагаю, не про большинство людей моего поколения. Как только я осознала весь ужас нашей нынешней ситуации, я решила, что мне нужно заниматься самообразованием. Поначалу исправление ошибок своего “обучения” и возвращение к тому, что я должна была знать уже давно, напоминало погоню за набирающим ход поездом. Но теперь я думаю, что я медленно, но все же возвращаюсь в реальный мир. И если мое поколение хочет последовать за мной, им придется съесть несколько горьких пилюль:

Им придется признать, что они не особенные, и что исключительность измеряется в тяжело добытых победах, а не в утешительных призах “за участие”.

Им придется признать, что Западные идеалы превратили нашу культуру в одну из самых великих, самых свободных, самых щедрых, и самых мирных на Земле. 

Им придется признать, что обороняться от исламского вторжения всеми возможными методами— это не “христианский терроризм”.

Им придется признать, что наши права, гарантированные нам западными идеалами, существуют только благодаря тому, что кто-то готов был проливать за них кровь и рубить на куски их врагов, а не отсиживаться в убежищах и на “островках безопасности” (safe space).

И самое главное— им придется признать, что разнообразие— это не сила, а слабость. Наследие разнообразия— не мир и любовь, а разделение и ненависть. Оно так же опасно, как инородный вирус опасен для человеческого тела. Его нужно выжигать, травить мором и гладом, уничтожать, как римляне уничтожили Карфаген. И да, мои милые люди с хорошими лицами, мне решительно по фигу, что карфагеняне были африканцами. 

Шучу. Хотя на самом деле, все предельно серьезно. Потому что гордость западной цивилизацией уничтожается до полного забвения, и все это делается с молчаливого согласия тех, чьи мозги были промыты новой системой, включая, конечно, большинство миллениалов.

Можно ли их винить в этом? Классические либеральные ценности выкорчевывались из их голов с самого раннего возраста, а новый “прогрессивный” дискурс вбивался туда молотком. А этот дискурс учит ненавидеть все, благодаря чему ценности и свобода западного мира стали возможны. Вместо того чтобы обращаться к таким гигантам истории, как Карл Великий, Сесил Родс или Джон Адамс, наше поколение с восторгом смотрит на демонстрирующих свою благодетельность идиотов типа Джастина Трюдо.

Маниакальное желание демонстрировать благодетельность— это не просто жалко, это еще и смешно, учитывая, насколько мое поколение не способно понять настоящую благодетель. Вместо нее, миллениалы превыше всего ставят гедонизм. Все, что приносит кайф— все хорошо. Права и свободы— это игрушка судей и законотворцев, а не бесценные традиции, выкованные в кузнице нашей тысячелетней истории. Большинство миллениалов отвергает понятие семьи и религиозные ценности, на которых построена наша культура, потому что они напоминают им о “непросвещенном” старом мире, в котором у человека, кроме прав, есть и обязанности. 

Короче, разбираться в правде о Западе для миллениалов с их извращенной картиной мира не будет легким и комфортным занятием. Но я думаю, что если не сейчас, то позже они проглотят эту микстуру. Потому что в глубине души мы все знаем: то, что мы сотворили, не делает нас сильнее. В том, чтобы отбросить любые ориентиры, отдаться гедонизму и субъективизму, нет ничего гениального. Отказаться от ценностей, которые создавались для нас тысячелетиями, и которые включают в себя гендерные роли, традиционный быт, прилежную работу, объективность и культурное превосходство— вообще-то, это был идиотский ход.

Потому что, давайте уж по-честному, что мы получаем взамен? Ничего, кроме разрешения называть разными именами то, что находится внутри наших тел, пока наша свобода говорить, думать, мечтать тает с каждым днем. Мы решили отпустить руки и упасть вниз с плеч гигантов. Наверное, это затянувшееся падение— приятно, но в конце него неизбежно последует мокрый “шмяк!”.

Пока земля реальности приближается к нам, все больше и больше молодых людей готовы вцепиться во что угодно— только бы избавиться от чувства личного, этического, политического, интеллектуального и артистического поражения. А гнилые подпорки прогрессивизма никак не могут остановить их падение. Итак, они обращаются к чему-то другому.

Все больше миллениалов наконец просыпаются, и становятся лицом к лицу с выбором, который стоит перед нашей цивилизацией, и к традиционным стандартам морали и красоты, которые они так долго игнорировали. Они спрашивают себя: действительно ли современная культура такая крутая, если мы променяли Моцарта на Меган Трейнор, Да Винчи на Эмму Сулкович, Платона— на Белл Хукс? Правда ли мы сделали такой огромный шаг вперед, если раньше проливали кровь и изводили тонны чернил, воюя с тезисами Мартина Лютера, а теперь— обсуждаем статью в VICE “Дорогие гетеросексуальные парни— пришло время учиться запихивать предметы себе в задницу”. Это все, на что мы способны? Или мы можем лучше?

Нет, не все, и да— можем. Конечно, нам будет тяжело выбраться из этого колодца, который леваки и огромная медиа-машина выкопала для нас. Но оно того стоит. Прямо сейчас— этот мир в огне. Не мое поколение разожгло его, но я верю, что мы сможем его сдержать, а может— и потушить.

Но сначала— давайте выведем на чистую воду обманщиков, лжецов, идиотов, а главное, варваров, которые подливают в этот огонь бензин. 

Телеграм-канал переводчика: https://t.me/Ivorytowers