Зима, пес-рыцарь торжествует или Как пруссов посекли в засеках или

Как известно из истории, поначалу боевые действия христианских рыцарей против язычников-пруссов носили спорадический и во многом даже спонтанный характер. Тевтонский орден в первой половине XIII века еще активно воевал в Палестине, где были сосредоточены его главные силы. Пруссию было решено завоевывать по остаточному принципу.

То бишь, если коротко: время от времени составлялась более или менее сильная экспедиция из охочих до приключений и поживы авантюристов, которые отправлялись на своего рода средневековое сафари. Если отряду сопутствовала удача, он возвращался с добычей, если фарта не было – безвестно исчезал в прусских лесах и болотах. Причем ответные набеги мстительных пруссов были столь свирепыми, что оказавшиеся ближайшими «под раздачу» поляки, в конце концов, не вытерпели и попросили немцев о помощи. О чем страшно не любят вспоминать до сих пор.

Тевтонцы, в принципе, были не прочь помочь, а заодно и укрепиться в пока еще совершенно диком, но весьма многообещающем крае. Поэтому объявили о готовности привести варваров в лоно католической церкви. Однако, с учетом уже упоминавшегося недостатка в ресурсах, были вынуждены избрать тактику, как выражаются современные хохлы, «жабьих скачков». Сначала отвоевывался кусок территории, на котором поспешно возводили опорный пункт. Вокруг замка в сравнительно короткие сроки вырастал укрепленный город. Следующим этапом было заселение окрестностей фермерами - переселенцами из Священной Римской империи, где уже ощущался острый недостаток свободной земли.

Особо торопиться орденским братьям не было резону еще и в силу неопределенности их формального статуса на покоряемых территориях. И только когда в 1230 году папа Григорий IX издал буллу, дававшую Тевтонскому ордену право крещения пруссов и закрепления за собой всех завоеванных земель, псы-рыцари перестали валять Ганса и взялись за дело со всей немецкой педантичностью. 

О том, какими ограниченными силами приходилось оперировать захватчикам, свидетельствуют исторические хроники. Из которых следует, что вошедший в оказавшейся первой на очереди Мазовию авангард состоял из семи (!) рыцарей, каждый из которых вел с собой т. н. «копье» - 10-12 человек оруженосцев и слуг-кнехтов. К счастью для наступавших, серьезного сопротивления они не встретили, и вскоре основали замок с поэтическим названием Фогельзанг. Именно туда затем прибыли еще 20 братьев со своими подручными. Командовал этим соединением Герман фон Балк. 

Но лишь сумев собрать вспомогательное войско из лояльных пруссов, крестоносцы решились на относительно масштабную операцию против племени помезанов, которыми предводительствовал вождь по имени Пиппин. Фон Балку сопутствовала удача: он разбил крупный отряд пруссов и взял в плен их командира, брата жены самого Пиппина. Пленный, спасая свою шкуру, посулил сдать важную крепость, которую в противном случае крестоносцам пришлось бы штурмовать с весьма призрачными шансами на успех. 

- У них там вечеринка намечается, - сообщил предатель. – Я приглашен. Как только все перепьются вусмерть, открою ворота изнутри. А вы уж потом не зевайте…

Все сошло как нельзя лучше. Ворвавшись внутрь укрепления, рыцари перекололи сплошь бухой гарнизон, после чего и сам замок обратили в пепел. После этого, изменник, сообразивший, что пощады от соплеменников ему теперь не видать ни при каком раскладе, совершил еще более тяжкий грех - обманом заманил своего зятя в засаду.

- Сволочь ты, а не шурин! - сказал Пиппин, которого радостные немцы привязывали к хвосту коня, чтобы отвести в Торн. И смачно плюнул в подлого родственничка, но не попал.  

После казни вождя (Пиппина повесили на дереве) сопротивлявшиеся в Хелминской земле пруссы кто покорился тевтонам, кто ушел, чтобы продолжить борьбу в других местах. В 1232 году крестоносцы заложили город Кульм. Куда и пришел тем же летом отряд бургграфа Магдебургского, которого спонсировал сам папа римский. Численность крестоносцев достигла еще невиданного доселе здесь уровня – 10 тысяч бойцов. С таким войском уже можно было решиться на действительно большие дела. Тем более что в союз с орденом вступили князь Померании – Святополк и его брат Самбор. Особую ценность они представляли тем, что отлично знали все тактические приемы и боевые повадки соплеменников. Что сыграло решающую роль буквально полгода спустя.

Зимой 1233-го Герман фон Балк двинулся в новый поход. Маршрут пролегал по гладкому льду скованных морозом рек, крестоносцам удавалось в короткое время покрывать значительные расстояния и появляться там, где пруссы их еще не ждали. С успешными боями завоеватели дошли до реки Сиргуне. «Где совершили давно желаемое, - писал позжен известный хронист Петр из Дусбурга. - Ибо они нашли большое войско пруссов во всеоружии и уже готовых к битве».

Если адаптировать эту откровенно предвзятую информацию к реальности, рыцари, имевшие подавляющее численное превосходство, и впрямь возликовали – не нужно было отныне гоняться за слабым противником по лесным трущобам, появилась прихлопнуть всех еще остававшихся при оружии пруссов в одном месте.

Прекрасно осознавая свое положение, последние решили прибегнуть к хитрости, устроив на своих позициях засеки из деревьев. Расчет был на то, что атакующие кинуться в лоб, упрутся в препятствия, и пока будут перелезать через вековые стволы, пруссы успеют дать дёру. Ничего позорного в таком поступке не было, ведь в сложившейся ситуации принять заведомо неравный бой означало просто-напросто добровольно отдать себя на заклание без всякой пользы.

Возможно, ХПП (хитрый план пруссов) и сработал бы, не будь в рядах крестоносцев Святополка с Самбором. Искушенные в хитростях партизанской войны, князья позаботились загодя окружить своими отрядами засеки. И когда соплеменники начали отступать, набросились на них, учинив вместе с подоспевшими рыцарями, как выразился Петр из Дусбурга, «великое избиение народа прусского». Говорят, нападающие могли бить копьями, даже не прицеливаясь: окруженных противников согнали в такую плотную толпу, что промахнуться было попросту не возможно.        

«Там сверкающий меч воинства христианского насытился плотию язычников», - писал торжествующий хронист. Потери пруссов в сражении оцениваются в более чем пять тысяч человек - внушительная цифра по тем временам. После одержанной победы крестоносцы вернулись в недавно построенный замок Мариенвер, всю обратную дорогу горланя псалмы во славу божию.