КАК АРХИТЕКТУРЕ СТАТЬ СОЦИАЛЬНОЙ И ПРИ ЧЁМ ЗДЕСЬ ЖЕНЩИНЫ

Если архитектура стремится действительно быть социальной, то пора признать, что проблемы классового неравенства, пола или расы также достойны её внимания.

«Женщины всё ещё остаются невидимыми в мире архитектуры», — констатировали Джульетта Беккеринг и Моника Адамс в своём интервью для портала World-Architects. Фактически это было признание всё ещё распространённой дискриминации по половому признаку в области. То же самое можно сказать о гендерной, расовой и этнической стигматизации, которая по-прежнему является «нормативной», если не естественной практикой. Strelka Magazine представляет перевод статьи Стефани Рибейро, посвящённой этим проблемам и опубликованной на сайте ArchDaily.

Стефани Рибейро, архитектор и студентка-градостроитель католического университета Кампина. Она — чёрная феминистка, активистка, чьи тексты печатались в онлайн-версии Marie Claire, в блогах Negras, Geledés, Capitolina, Think Olga, Folha de São Paulo и The Huffington Post. Стефани активный автор для HuffPost и других сайтов. Она признана одной из самых влиятельных чёрных женщин интернета по версии Black Bloggers (аналог социальной сети для чёрных блогеров, где они могут найти тематические новости, проекты и общаться. — Прим. ред.) и оказалась в числе вдохновляющих женщин по версии ONG Think Olga. В 2015 году Стефани получила медаль Теодосины Рибейро от Законодательного собрания Сан-Паулу в награду за активную деятельность от имени чёрных женщин, а сейчас пишет свою первую книгу в сотрудничестве с издательством Companhia das Letras.

Далее — текст Стефани Рибейро

Моё решение стать архитектором было наивным, я приняла его после прохождения нескольких профессиональных тестов, найденных в интернете. Когда я узнала, что буду учиться в одном из самых требовательных к студентам университетов, я хотела всё бросить, но уже была влюблена в историю архитектуры и её социальную роль. Архитектура и градостроительство — одна из самых элитных программ знаменитых бразильских университетов. Плоды обучения сами студенты видят за пределами учебного класса, в реальном городе. Однако нередко выпускники забывают о своей социальной функции, отодвигая на второй план нужды города и его менее обеспеченных жителей, и служат сильным мира сего.

Однако Элизабет Франс, архитектор, которая координировала программу по улучшению санитарных условий бухты Гуарапиранга в течение семи лет, надзиратель муниципального жилищного строительства Сан-Паулу с 2005 по 2012 год, замечает, что эта тенденция постепенно меняется: «До сих пор есть люди, которым недоступно, казалось бы, самое основное право и одновременно условие для жизни — минимальная санитария. Архитектура стремится решить эту проблему, как и разобраться с вопросами иммиграции. Есть острая потребность в быстрых решениях по жилищному строительству и расширению городов».

Даже если эти проблемы профессионалы уже обсуждают, им также стоит добавить к повестке ещё один актуальный вопрос. Современные учебные программы больше не могут позволить себе игнорировать вопросы расы и гендера в профессиональном поле. Поэтому первый год своего обучения я посвятила поискам таких мужчин и женщин, как я сама: чёрных архитекторов и градостроителей, которые так же известны и сильны, как и Паулу Мендес да Роша, Оскар Нимейер, Хосе Хервасио Артигаса и Алвару Сиза Виейра.

Я обнаружила, что, кроме Захи Хадид и Лины Бо Барди, есть много женщин, чья работа способствовала становлению архитектуры и урбанизма. И они имеют право на признание и голос по крайней мере в своём профессиональном поле.

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ: ДЖОРДЖИЯ ЛУИЗА Х. БРАУН И ЭЛЛИСОН УИЛЛЬЯМС

Я всегда мечтала войти в здание, спроектированное такой же чёрной женщиной, как я сама. Это произошло, когда я познакомилась с работами Джорджии Луизы Х. Браун, пионера современной архитектуры США. В Сан-Паулу на пересечении улиц Апиранга и Сан-Жао есть записи, указывающие, что здешнее здание «Ситибанка» было спроектировано ею. Она работала с известными профессионалами, например с Мисом ван дер Роэ, и над проектом дома для семейства Матараццо. Очевидно, её талант высоко оценила бразильская элита.

В своё время она отправилась в Бразилию, так как верила, что здесь у чёрной женщины будет больше возможностей, чем в США. Она играла большую роль в истории «Чикагской Альфа Гамма», профессиональной ассоциации архитекторов, и, скорее всего, вообще была первой чёрной женщиной в этой организации. Джорджия Луиза Браун особенно выделялась, поскольку в Бразилии в то время у чёрных женщин не было ни малейшей возможности учиться архитектуре и градостроительству.

Элиссон Уилльямс, чёрная американка, занималась разработкой дизайн-стратегии для Perkins & Will, архитектурной фирмы в Сан-Франциско. Она также работает с проектами для культурных институций, над хозяйственными объектами и высотными конструкциями. Среди наиболее известных её работ — Центр афроамериканской культуры имени Августа Уилсона в Питтсбурге, комплекс гражданского центра в Сан-Франциско, Сингапурский национальный исследовательский фонд и Неврологический исследовательский институт имени Яна и Дана Дунканов.

ФУРНИТУРА И ПЛИТКА: ШАРЛОТТА ПЕРЬЕН И ДОРА АЛЬКАНТАРА

Шарлотта Перьен — одно из наиболее пострадавших имён в архитектуре. Её работы любимы и уважаемы, однако из-за банальной ошибки они нередко приписываются другим людям (мужчинам). В 1925 году на Выставке декоративных искусств она представила несколько объектов мебели и интерьера. Три года спустя Шарлотта получила известность в области декоративного искусства, но всё изменилось, когда Перьен столкнулась с двумя книгами Ле Корбюзье — Vers une Architecture (1923) и L’art Decoratif D’aujour D’hui (1925). Тогда она решила попытать счастья и присоединиться к работе его известной студии. «Нам здесь не нужны вышивальщики», — таким был ответ одного из архитекторов. И только когда она стала заметна в своей сфере, её пригласили сотрудничать со студией и разрабатывать мебель для офисов.

Дора Алькантара тоже выделялась в профессиональном сообществе, где мужчины доминировали вплоть до 1960-х годов. Окончив Национальную архитектурную школу (сейчас это FAU/UFRJ), она посвятила себя обучению других и сохранению наследия. Она стала экспертом по керамике. В интервью для сайта CAU/BR (Бразильского совета по архитектуре и градостроительству. — Прим. ред.) по поводу гендерных проблем Алькантара заметила: «Мне кажется, сотрудничая, мужчины и женщины создают отличные продукты, потому что дополняют друг друга. Сейчас женщины всё чаще появляются на рынке труда, поэтому я надеюсь, что гендерное взаимодействие спровоцирует появление чего-то по-настоящему нового, особенно в архитектуре». Согласно её идее, женское присутствие в архитектуре ощущалось аж с 60-х годов, однако до сих пор не до конца признано профессиональным сообществом.

Важно подчёркивать и другие области архитектуры, кроме непосредственного возведения зданий или домов, где женщины преуспели. Так удастся продемонстрировать множественность профессии и важность присутствия женщин в ней.

ГЕНДЕРНАЯ ПОВЕСТКА: ПАТРИЦИЯ АНАХОРИ

Патриция Анахори училась в Бостоне и получила магистерскую степень в Принстоне. В своей статье Reframing the Body: The Women’s Prison она обращалась к проблемам гендера и общественного контроля и размышляла над тем, как архитектура находит своё место среди этих вопросов. В рамках своего магистерского исследования Анахори проанализировала предполагаемые отношения между физическим «местом» и «идентичностью», переосмысляя совместное бытование человеческого тела с архитектурными пространствами, памятью, домом и землёй. Она также попыталась проследить, как эти концепты (ре)конструируются и интерпретируются архитектурой. Её проекты реализованы в США, Кабо-Верде в Гане. В 2000-м она путешествовала по африканскому континенту, исследуя взаимосвязь между архитектурой и идентичностью.

ЛАТИНСКАЯ ЖЕНЩИНА: КАРМЕН КОРДОВА

Изучая архитектуру и градостроительство, невозможно не упомянуть Латинскую Америку. Несмотря на то что бразильские студенты обращаются к опыту соседних стран, латиноамериканская архитектура всё же освещается весьма поверхностно. Кармен Кордова — аргентинский архитектор, член OAM Group (Modern Architecture Organization), лауреат премии Национального фонда поддержки искусств за художественную деятельность (2004). Вместе с мужем они выиграли конкурс Высшей аргентинской школы в Мадриде. В 2001-м Кармен написала книгу «Воспоминания о современности», ставшую ответом глобальному и несправедливому миру, с которым она была не согласна всем сердцем.

Ана Габриела Лима Годино занимается похожими проблемами. В её работе Architects and Architecture in Latin America of the Twentieth Century можно обнаружить попытку проанализировать архитектурное видение латинской женщины. Годино также поддерживает сайт Feminino e Plural, в рамках которого она с коллегами и единомышленниками обращается к теме взаимосвязи и отношений между архитектурой и гендером.

ЛИТЕРАТУРА: ЛЕСЛИ ЛОККО И ЙЕВАНДА ОМОТОСО

Previous

Next

Лесли Локко / фото: Wikipedia

Мои одногруппники всегда спрашивали, что мне интереснее: архитектура или литература. Потом я узнала об архитекторе Лесли Локко Ганском и Йеванде Омотосо, её коллеге из Барбадоса, которая провела большую часть жизни в Нигерии. Постепенно я узнавала о них больше и наконец поняла, как можно совместить мои две страсти. Локко написала семь книг и читает лекции по культурной и расовой идентичности: «Мне потребовалось семь лет, чтобы стать архитектором, и только в самом конце я передумала это делать. Вот уже десять лет я писатель и, хотя, мне иногда хочется что-нибудь построить, спроектировать, создать, всё же люблю свою работу».

Омотосо училась архитектуре в Университете Кейптауна и там же получила магистерскую степень по литературному творчеству. В качестве финального проекта она представила свой дебютный роман Bomboy, опубликованный в 2011 году. В 2012-м роман получил южноафриканскую литературную премию. Омотосо была также номинирована на южноафриканскую художественную премию Sunday Times в 2012-м, M-Net Awards того же года. В 2013 году Омотосо заняла второе место в литературном конкурсе Etisalat. Кроме того, она считается заметным феминистским автором с множеством статей, посвящённых проблемам гендера.

ЛАНДШАФТНАЯ АРХИТЕКТУРА: РОЗА КЛИАСС

Роза Клиасс / фото: Marcelo Scandaroli

Когда дело касается ландшафтной архитектуры, особенно в Сан-Паулу, всегда вспоминают Маркса Бурле. Однако Роза Клиасс не менее известна и считается национальной гордостью. Она также проектировала улицу Паулиста (1973), занималась ревитализацией долины Анангабау (1981), а в начале 2000-х участвовала в масштабных работах для штата Амапа (в том числе парка де Форте) и  Пара (часть заповедника Mangal das Garças). Также в Сан-Паулу Клиасс выступила в качестве дизайнера Youth Park, открывшегося в 2003-м и окончательно достроенного к 2007 году. Кроме того, в 2004 году она была награждена в рамках Архитектурной биеннале в Кито.

ТАК КАКОВА РОЛЬ СОЦИАЛЬНОЙ АРХИТЕКТУРЫ?

В январе 2016 года чилийский архитектор Алехандро Аравена получил Притцкеровскую премию за демонстрацию того, как архитектура может улучшать качество жизни в том числе посредством активного обсуждения собственной социальной роли. Премия Притцкера также присуждалась Оскару Нимейеру (в 1988-м) и Паулу Мендесу да Роша (в 2006-м). Их работы, как и проекты Аравены, способствовали публичному обсуждению социальной архитектуры. Однако спустя годы мы говорим о ней как о чём-то, что спускается сверху, как о чём-то иерархическом и элитарном. В интервью Nexo архитектор и профессор факультета архитектуры и градостроительства Университета Сан-Паулу Ракель Рольник заметила: «К несчастью, в последние десятилетия архитектура была захвачена строительством недвижимого имущества и подчинена экономическим веяниям, расширяющим за её счёт границы рынка недвижимости. В результате мы видим отказ от модернистской утопии архитектуры, от её социальной функции в пользу строительства памятников потребления и логики максимальной прибыли. Хотя как минимум мы также наблюдаем и контрмеры».

Ракель Роник / фото: Marcelo Scandaroli

Итак, как можно рассуждать о социальной архитектуре, не касаясь при этом того, что нас окружает, — гендера, класса или расы? Области архитектуры и градостроительства требуют более внимательного обращения к «женскому» как к предмету анализа и исследования. Так мы сможем увидеть иные профессиональные границы. Актуальность исследований публичного и приватного пространств, в которых есть «феминная составляющая», очевидна. Они показывают, что эффективность градостроительных и архитектурных компаний повышается.

Сейчас я вспоминаю, что чувствовала, увидя книгу Эрминии Марикато или узнав, что Аннабелль Селлфорд открыла фирму только для женщин. Несмотря на обилие имён претендентов на Притцкеровскую премию, среди пятнадцати победителей можно найти лишь двух женщин — Заху Хадид и Кадзуё Сэдзиму с проектом Санаа (2010). Надо сказать, что эта премия достаётся в основном белым мужчинам. Даже если они всю свою жизнь сотрудничали с женщинами, это остаётся в тени. И, как всегда, практически нет цветных.

Если архитектура стремится действительно быть социальной, то пора признать, что проблемы класса, пола или расы также достойны её внимания. Известно, что чёрные женщины живут в жутких условиях в трущобах. Не нужно проводить никакого сложного исследования, чтобы понять, что их также меньшинство в студенческих классах по архитектуре и городскому планированию (по всей стране, замечу). В наиболее заметном национальном офисе нехватка или, скорее, полное отсутствие женщин поражает.

Таков результат архитектуры, которая называет себя социальной и подкрепляет это громкими словами в статьях и публикациях, но не на практике. Получается, что теория и практика несовместимы. Слишком много слов произносится, слишком много решений принимается, слишком много проектов создаётся. Тем временем совершенно не хватает чего-то реального и ощутимого, например действий или достижений.