Измена

«Обмани меня», - просила она мысленно, глядя на еле уловимый след помады на его рубашке в районе плеча. А вслух сказала:

- Что проверка на работе? Переодевайся, я ужин разогрею. 

  Он молча прошел в спальню, автоматически снял брюки и вышел на балкон.Хотел закурить. Похлопал себя по голым ляжкам, там где должны были быть карманы и так и остался стоять рассеянно глядя в пустоту. 

   Мария все видела. Как мужа разъедает чувство вины и одновременно счастья с той другой. Как он подолгу стал задерживаться на работе и как в бюджете появились черные дыры. И как ей невыносимо страшно, что он однажды решится и скажет. Она почти физически ощущала, как воздух леденел в легких от одной этой мысли. Она знала, что после этого для нее ничего уже не будет. Совсем ничего. 

   Она хотела его ненавидеть, хотела злиться, бить посуду, но не могла. А он, как будто найдя ее личный способ пытки, стал с ней таким нежным и внимательным как никогда. Она даже с легкостью могла бы притвориться, что это любовь, если бы не знала, что это дикая дикая вина разъедающая его изнутри. Это было невероятно, но она даже жалела его.  

Она подошла к нему со спины, хотела обнять, но ей так невыносимо жгло пространство между ними, как будто воздух был электрическим и вот вот ударит, что она не смогла. Развернулась и молча вышла из комнаты. 

   Зайдя на кухню включила чайник, нарочно громко гремела посудой, «видишь занята». А потом сидела за столом, пила не замечая холодный чай и прислушивалась лег ли?

   Она узнала о ней почти сразу. Никто ей не говорил и она случайно никого не видела. Она просто поняла, что она есть, существует. По косвенным, но совершенно неопровержимым признакам. Вектор его взгляда сместился с нее в какую то другую, ей не видную точку. Раньше она знала все струны и мелодии его души. Раньше они обсуждали его работу, ее шефа, его любимую группу, ее диссертацию. А теперь они по большей части молчали, как бы боясь сказать лишнего, непоправимого.

   Иногда ей хотелось прокричать ему в лицо, что он предатель, обманщик, что она все знает. Что он похерил девятнадцать лет их совместной жизни, разрушил их маленькую семью. Но вместо этого, она как канатоходец под куполом двигалась осторожно и наверняка, чтобы случайно нога не соскользнула с веревки и она не улетела в пропасть. 

    Утром, Мария встала как всегда раньше него, сварила себе кофе с корицей. Утренний кофе заменял ей завтрак. Затем она выскользнула из квартиры, стараясь не разбудить мужа. 

  Она спустилась на парковку под домом, села в свой зеленый шевроле и покатила по городу. Это было теперь, любимое время. В машине ей не надо было притворяться или держаться. Только здесь она расправляла плечи, ослабляла напряжение в позвоночнике и могла побыть немного с собой. Не прислушиваясь, не изнывая в поисках решения. Здесь ее ненадолго отпускало. 

«Может быть пусть все так и идет. Как будто ничего нет. А может быть и правда ничего нет? Я себе все придумала?  Все как то само пройдет. Нет все таки не нужно о таком спрашивать и выносить это на свет. Потому что пока оно не сказано, его как бы нет. А стоит сказать и придется что то с этим делать. Придется принимать решение, а я не хочу. А вдруг он еще со мной, только потому что я не знаю. Я не могу его потерять. Неет, надо взять себя в руки и молчать. Это так невыносимо и не справедливо. »

   Из размышлений Марию выдернул глухой стук. Машина, в соседнем ряду резко взвизгнув двигателем рванула с места и умчалась вперед на красный. А на пешеходном лежала девушка с перекошенным лицом. 

   Мария в одно мгновение вылетела из машины. 

Мария огляделась по сторонам, чтобы сориентироваться. Улица была совсем пустой, до больницы далеко. Пока они приедут, пока довезут..

  Усадив потерпевшую на заднее сидение, Мария завела мотор. Не бойся, деточка, домчу тебя и глазом не успеешь моргнуть. 

   Мария ехала и посматривала в зеркало заднего вида на Татьяну. 

«Вот они современные любовницы, папик у нее моего возраста. Обалдеть»- думала Мария. 

«Ну еще бы»- усмехнулась про себя Мария. 

Тем временем они доехали до больницы. 

У приемного отделения курили санитары. Мария окликнула их и попросила помочь. 

 Молодой парень в белом халате подхватил Татьяну как пушинку и большими шагами занес в приемную. Следом почти бежала Мария. 

   Она долго сидела в коридоре и ждала новостей. Поняв, что это будет не быстро, она позвонила на работу и взяла отгул. Уже несколько раз она подходила к дежурной и спрашивала, как дела. Ей неизменно отвечали, что операция идет и ей сообщают новости. 

Мария вошла в палату. Татьяна лежала на кровати, а увидев ее заулыбалась. 

В палате были еще женщины и Мария отвлеклась на их расспросы. 

  Оглянувшись на дверь, она остановилась на полуслове. Она увидела папика Татьяны. 

    Он бежал по коридору с совершенно отчаянными глазами, а когда нашел глазами Татьяну, то жизнь как бы вернулась к нему. Он словно опять начал дышать. Он обнял ее, никого не замечая вокруг. Мария в эту секунду ощутила весь колкий холод какого то бесконечного одиночества. 

  Она смотрела на светлое пятно капюшона куртки Татьяниного папика. Пятно, которое она сама выводила где то месяц назад с куртки мужа и он еще никак не мог вспомнить во что он вляпался. Она тогда перепробовала все возможные химические средства и наконец победила это пятно. Только цвет в этом месте стал светлее. 

  Ей стало вдруг как то легко и даже смешно, от свалившегося на нее открытия и внезапной ясности ситуации. Больше ничего не было скрытно. Больше нельзя было притвориться, что ничего не происходит. 

   Она вздохнула всей грудью и с удивлением поняла, что испытывает облегчение. Это был он, ее муж и как оказалось, по совместительству еще и Танин отец. Она посмотрела вверх:

    Автор :Елена Леоненко /helenleo/