Из родной деревни в рабство

В это утро Удо проснулся с восходом солнца. Он бы мог спокойно наслаждаться рассветом, согреть себя горячим напитком или же выкурить сигару в своем кожаном кресле. 

Мог бы, если бы не был негром. Удо был рабом и такую «роскошь» как отдых позволить себе был не в состоянии.

Проснувшись в холодном бараке, его и ещё две сотни таких же рабов ждала лишь упорная работа и тяжелая жизнь на сахарной плантации.

Наступил день, солнце согревало усталых работников, а мимолетные порывы холодного ветра регулярно обеспечивали людей приливами бодрости. Работа шла на автомате. Тело само делало свое дело, а мысли унесли разум куда-то далеко. Удо спрашивал себя, как его занесло за тысячи километров от дома, где же он свернул не туда. Ответа не было. Лишь воспоминания.

Удо уже встречал белых людей в своей деревне. Они были обвешаны лохмотьями, блестящими побрякушками и неизвестным тогда оружием. Чужестранцы лишь обменяли свое барахло на местные вещицы и ушли с миром. Жители деревни тогда ещё не знали, что это было предвестие беды.

Прошло немного дней, когда на скромное поселение напали.

К огромному удивлению, это были такие же африканцы, только с оружием белых.

Под покровом ночи прогремел гром, виднелись вспышки света и звучали крики. Удо видел как после грома падали замертво его соседи и родственники, геройствовать не было смысла.

Уже утром дюжину односельчан связанными вели куда-то вооруженные нападавшие.

Через день непрерывного пути перед конвоем открылся вид на океан.

Тут-то Удо увидел белых во второй раз. И эта встреча проходила уже при иных условиях. Чужестранцы внимательно осматривали каждого захваченного чёрного. Они проверяли наличие мускулатуры, ран, состояние зубов и отсутствие симптомов болезней.

Почти всех пленников темнокожие рейдеры оставили белым. За это им дали горсть монет.

Захватчики ушли с парой раненых пленников. Вдали два раза прозвучал гром.

Удо и ещё троих связанных посадили в небольшую клетку возле воды. Два дня они наблюдали как такие же темнокожие с оружием белых приводили чужестранцам новых пленников и получали за это блестящие монеты.

На рассвете третьего дня клетку открыли несколько вооруженных белых. Троих пленников повели на корабль, четвертый прекратил дышать ещё вчера.

На нижней палубе корабля лежали на полу больше сотни полуголых черных. Со связанными руками они расположились впритык, упершись друг в друга плечами. Удо разместили рядом. Смрад от грязи и пота стоял невыносимый.

Спустя некоторое время, судно отправилось в путь.

Кто-то из бывших соплеменников пытался разговаривать, утверждал, что жизни им не видать. Он говорил, что слышал как на берегу белые сообщал другому белому, что на подобном корабле «Зонге» так же вывезли множество чёрных и выбросили их всех связанными в море.

Мятежные настрои росли среди пленных.

Когда шум услышали белые на верхней палубе, они пришли и забрали пару предполагаемых зачинщиков.

Послышался всплеск воды. Назад никто не вернулся.

Один-два раза в день пленным давали скромную порцию пресной воды и неизвестную никому ранее еду.

Корабль покачивало, белые иногда наведывались посмотреть на порядок и спешно удалялись.

Так продолжалось сутками. В туалет приходилось ходить под себя, из-за этого ни один белый не мог долго находится на нижней палубе. Пленные плохо себя чувствовали, кто-то постоянно стонал.

Несколько темнокожих умерло. После того, как их тела забирали – слышался всплеск.

Периодически пленных выводили на верхнюю палубу. Когда пришла очередь Удо, оказалось, что белые хотят увидеть танец. Они что-то настойчиво поясняли усталому пленному и только когда пригрозили оружием – Удо пустился в пляс. Он неистово дергал руками и ногами, припрыгивая на месте. Этот импровизированный перфоманс немного повеселил белых и через минут десять Удо вернулся на свое законное место на полу нижней палубы.

Прошло два дня или два года, никто не знал.

В очередной жаркий день много белых одновременно зашли к пленным и начали забирать негров по очереди. Все были настолько усталые, что никто не смел сопротивляться.

Белые увели Удо одним из первых и вручили (все так же связанного) другим белым.

Ночевать опять довелось в клетке.

На следующий день рабов начали выводить из клеток. Их развязали и повели купаться. Галлоны холодной воды и центнеры мыла расходовали для того, что бы смыть всю грязь, накопившуюся во время долгого путешествия.

Чистым рабам выдали рваное лохмотья, одели кандалы и повели на оживленную улицу.

Удо стоял в кандалах на невысокой деревянной сцене посреди площади, рядом ещё десяток чернокожих. Толпа белых смотрела на них и что-то активно выкрикивала. Удо не мог понять что от него хотят, и уже было собирался снова танцевать, как один из белых взял его под руку и увел со сцены.

Пленника повели к карете. Тот же белый человек привел ещё нескольких негров и привязал всех друг к другу.

Карета, пара вооруженных белых на лошадях и связанные темнокожие двинулись за пределы города.

К вечеру Удо увидел ферму, где на полях трудилось множество его соотечественников.

По прибытию с пленных сняли кандалы и развязали. Им дали поесть и одежду. Такой же негр в наряде белых пояснил, что теперь они собственность господина Как-то-там и должны выполнять любой его приказ. За неповиновение обещал высечь или даже повесить.

Удо переоделся, и устало побрел в барак, где его ждало скромное спальное место. На улице давно наступила ночь.

Удо проснулся с восходом солнца. Он мог бы наслаждаться рассветом, выпить чего-то горячего или выкурить сигару. Хотя нет, не мог. Ведь Удо был лишь собственностью, лишь рабом.

Жизнь на плантации шла своим чередом. Тяжелые дни сменялись холодными ночами. Рабы засыпали лишь для того, что бы снова проснутся с восходом солнца.

Удо умер через полтора года на сахарной плантации. 

С момента нападения на родную деревню и до самой смерти он не промолвил ни слова.