История успеха

Листая старую тетрадь расстрелянного генерала, я часто задумываюсь о России и о судьбах. В том числе о нелегкой доле правозащитника. Вынужденного порой перебиваться с хлеба на воду, в ожидании согласования очередной заявки на грант ответственным куратором из ЦРУ правозащитного фонда Freedom House. «А он мятежный ищет грантов, как будто в грантах есть покой». Это слова известного поэта-диссидента Семена Штангенциркуля с Брайтон-Бич стали символом целого поколения политэмигрантов, укрывшихся в Оплоте свободы от ГУЛАГа и притеснений КГБ. До сих пор множество отважных борцов за вашу и нашу свободу находятся на голодном пайке, потому что революционеров стало много и грантов и велфера на всех не хватает. Тем более очевиден в политике Госдепа приоритет в пользу мирных демонстрантов из ИГИЛ и Аль-Каиды. Поэтому сегодня я хотел бы представить вашему вниманию историю успеха обыкновенного евроукра, добившегося всего своим трудом. На Боннэр надейся, а сам не плошай.

«Меня зовут Богдан Поросюк, родной брат депутата Рады Володимира Поросюка, героя Майдана. Когда началась заварушка, приехал к брату в 47-ю сотню самообороны Майдана. Жил в палатке несколько месяцев, вечерами с побратимами ходили по Киеву и осуществляли люстрации ватных киевлян на благо революции. После победы Майдана благодаря брату 47-й сотню досталась охрана коммерсов на Крещатике. В отличие от других сотен самообороны налог на гидность с барыгу нас был всего 20%. С братом отношения испортились, после того как наша сотня наехала на коммерса, которого он крышевал. Потом началась АТО и у меня срочно объявились дела в родном селе Свинохирка в Тернопольской области. Нужно было провести там мусорные люстрации и поставить памятник Героям Небесной сотни. 

В Свинохирке было не так весело и интересно как во времена Майдана в Киеве, но зато был знакомый военком. Если всех свидомых патриотов призовут на фронт и истребят в котлах, кто будет защищать в Украине достижения Майдана? Просто отдадим Украину Орде? Поэтому я вынужден скрепя зубами наблюдать, как гибнут побратимы в Донецком аэропорту, а другим глазом наблюдал и вовремя докладывал в СБУ о местной вате и бытовых сепарах. После получения безвиза съездить в Венскую оперу и попить кофе в Братиславе не удалось – нема грошей. Никогда украинцы не жили так плохо, как при Путлере. Несколько селянам удалось уехать в Польшу в хозяйство одного богатого пана, но все завидовали Богдане Заболоцкой – она устроилась проституткой в Будапеште. Благодаря заслугам перед Майданом меня выбрали головой села. Правда пришлось с побратимами сжечь дома других кандидатов.

В это время я услышал про майнинг биткоинов, начал читать твитер про блокчейны и решил серьезно заняться этим стартапом. Решил соответствовать образу успешного биткойнмайнера, поэтому купил вейп, гироскутер, начал пить клубничный смузи, а сельскую цирюльню переименовали в барбершоп. В заброшенном подвале с побратимами устроили лофт, огородили винтажной занавеской хакерспейс и в этой ламповой атмосфере устроили коворкинг. Но на вторых целеронах майнинг биткоина шел очень туго, поэтому на меня напала легкая депрессия. Рука Кремля дотянулась и до нашей Свинохирки. Краем уха я слышал, что вышел секретный указ Путлера блокировать транзакции криптовалют, которые майнятся украинскими патриотами.

Ситуацию спасли заезжие цыгане. Им очень понравилась Свинохаривка, и они предложили мне сразу полтора биткоина за село. Я яростно ответил, что Украиной не торгую и попросил пять биткоинов. В итоге сошлись на трех. Моими козырями было то, что в селе помимо гусей, свиней, галичан, коз и петухов было еще три портрета Бандеры и один памятник Героям Небесной сотни. Получив от цыган на руки три биткойна, я решил вернуться в Киев, благо набор в АТО уже был закончен. Один биткойн я хотел прокутить, половину биткойна вложить во фьючерсы Форекса, а полтора биткойна использовать как вступительный взнос в команду киборгов Паши Шехтмана. Даже до Тернополя дошли слухи о бригаде киборгов Удава, Жульена, Птнпнха, Голодомора, Антихуйла, Терминатора-2, Антикотла, Геббельса и Тараса Айвазовского, которые крышевали рынок на Подоле.

Приехал в Киев и выяснил, что все биткойны были фальшивые и сделаны из некачественной меди. Пан Шехтман рассказал, что биткойны бывают либо золотые, либо распечатанные на листах формата А4. Что было делать? Возвращаться обратно я не мог, так как все документы на село были уже у цыганского барона Ратмира, который держал всю Тернопольскую область. Но киборги решили помочь мне, как герою Майдана, и забили стрелку с цыганами на заброшенном бетономешальном заводе в Борисполе. Переговоры шли долго и упорные, но в итоге Ратмир согласился обменять свои фальшивые биткойны на пакет акций индийских МММ, которые развернул там предприниматель Сиргий Мавроди. Рекламу Мавроди я помнил еще давно по телевизору, поэтому тут врядли был обмен. В итоге я получил шестьдесят процентов от этого пакета акций, а сорок забрали себя Шехтман с Удавом за разруливание стрелки. И сейчас я кручу педали на генераторе у киборгов на биткойн-ферме и занимаюсь майнингом блокчейна, чтобы собрать на авиабилеты до Индии. Киборг Жульен советует не сильно торопиться, потому что цена индийских МММ растет с каждым днем. И когда я туда приеду, буду уже мультиплатиновым миллионером. Так Майдан сделал из меня человека, а не раба.”