История Кая и Герды

— Это мы еще посмотрим, очаровательница. Это мы еще посмотрим.

Герда не могла поверить, но ледяной тон Маллийской не оставлял сомнений — та требовала, чтобы девушка присутствовала на балу.

— Там будут представители Восточных заклинателей, маги из Западного конклава, наши сестры из Европейских и Восточно-Европейских ковенов. Каждый разговор должен быть застенографирован, ни одно слово не должно пропасть. Для этого мне потребуется ваше присутствие.

— Но мадам, с этим лучше справится Баст, она знает стенографию, и память у неё эйдетическая.

— Возможно. Но делать это будете вы.

— Но поймите, меня же ждут!

— Подождут.

— Вы не можете меня заставить! Я все равно полечу! — в отчаянии, Герда схватила фиал, словно пытаясь найти помощь в нем.

— Нет, вы издеваетесь! — Маллийская вскочила, глядя потемневшими от гнева глазами на перепуганную девушку, — Никуда ты не полетишь!

— Полечу! Полечу-полечу-полечу! — вытирая слезы, крикнула в ответ Герда.

— Никуда ты не полетишь, девчонка! Никуда ты не полетишь, девчонка... — ноги девушки подкосились, она упала в кресло и закрыла лицо руками, в тщетной попытке защититься. Сквозь пелену слез, верховная ведьма казалась ей огромной паучихой, опутывающей её скользкими нитями. Герда потеряла сознание, а Кассандра уже рассматривала её душу. Чистую и огромную, искренне любящую. Древний голод требовал поглотить эту душу сразу и без остатка, но вампирша сдержалась.

— Зачем давиться тем, что можно от души посмаковать? Что тут у нас? Любовь. Вот с этого я и начну, пожалуй. Ни к чему она тебе, девочка... — только Кассандре была видна темно-красная нить, протянутая от её сердца к сердцу юной ведьмы. Вампирша потянула ноздрями — на её щеках выступил румянец, глаза заблестели.

Кассандра привела Герду в чувство, помогла ей встать. Лицо юной ведьмы было бледным, но глаза блестели.

— О, простите, мадам. Должно быть, я перенервничала и немного устала за время подготовки.

— Да, вероятно. Это бывает. Это пройдет.

— Я буду рядом с вами в этот важный день, мадам, — девушка открыла дверь, но чуть запнулась на пороге.

— Еще раз простите. Благословенны будьте.

— И ты. Это бывает. Это пройдет, — глядя на закрывающуюся дверь, жестко произнесла Кассандра Маллийская.

Когда Герда вернулась в малую гостиную, там было довольно тихо. Молодые ведьмы оживленно шушукались, теребя старинный манускрипт, вервольф задумчиво наигрывал на рояле какой-то блюз. Девушка оглядела компанию и уже хотела уйти, но её заметили.

— Герда! Ну как? Что сказала мадам?

— Что мне сказала госпожа верховная, глава нашего ковена — никого не касается! — раздраженно бросила Герда, глядя на примолкших подруг, — Если вам больше не о чем почесать языки — найдите себе занятие!

В этот момент вбежал Убри.

— Герда, от музыкантов сообщение пришло. Завтра вы встретитесь в ресторане клуба «13», пообедаете, и я заказал два лимузина. Один повезет их сюда, а второй тебя, с ветерком к жениху, — радостно улыбаясь, он протянул ей распечатки переговоров и соглашений.

— О чем вы? Я никуда не еду. И никакого жениха у меня нет, — исподлобья взглянула на инкуба юная ведьма, — раз заказали лимузин — вы их и встретите. И доставите сюда.

— Но Герда, они же все обсуждали с тобой. Со мной они не захотят даже разговаривать! — изумленный Убри молча смотрел в глаза Герды, машинально комкая листы бумаги.

— А это уже ваша проблема! — та встала и вышла, громко хлопнув дверью. Все присутствующие молча переглядывались, пытаясь понять, что произошло только что.

В гостиную влетел Обри, ведя за собой существо в чалме, шароварах и с голым торсом, которое сразу кинулось к камину.

— Вот, нашел. Он в наших переходах заблудился.

— Это еще что такое?

— Я не что, я кто. Али-Баши-Ассалям-ибн-Кирдык, — немного отогревшись, полуголый меднокожий гость выпрямился, скрестил руки на груди и надменно уставился на присутствующих.

— Я знаю! Это ифрит. Огненный дух. Только что он делает здесь, да еще зимой? — одна из ведьм протянула горделивому Ибн-Кирдыку теплый плед.

— Я не ифрит, милая пери, я джинн. Прислан нашим хозяином, ханом Кергуду-ибн-Адурахманом-Зия-Бия-Бей, да продлит Аллах дни его бесконечно, в подарок вашей ханум Кассианре ко дню её чествования.

— Джинн, значит. Ладно, джинн, сиди тихо пока, грейся. А вот что с Гердой произошло? Вы хоть что-нибудь поняли?

— А что тут понимать-то? — пожала плечами одна из ведьмочек, — бросил её Кай этот самый, позвонил и сказал, что всё, «завяли помидоры нашей любви». Я про него слышала — молодой, но один из сильных. И семья древняя — у них морферы в родне. Зачем ему эта мышь? Ты мне лучше вот что скажи, Али-Баши. Раз ты джинн — лампа твоя где?

— Э нет, слишком уж просто. Да и Герда не такая, не стала бы она так на людей кидаться, — задумчиво почесал подбородок Убри, а джинн величаво поклонился.

— Лампу мою доставили к дверям покоев вашей ханум. Чтобы она дверь открыла — вах, что такое? Цветы, фрукты, благовония. И лампа золотая. Она возьмет её, удивится — вайме, красота! А тут я. Прекрасную пери поздравляю... — и он разразился было по-восточному витиеватой речью, пересыпанной пожеланиями продлить дни, превзойти красотой луну и солнце и так далее, но его невежливо перебили.

— Так значит, она видела лампу твою? Когда, у неё же только что Герда была.

— Нет, не видела она, да продлит Аллах её дни. Я сидел в лампе, ждал, речь репетировал — и вдруг, ай, что такое? Шум, гам, холодно стало, как на дне морском! Я выбрался, гляжу — дверь вся снегом укрыта, фрукты-цветы льдом покрылись, благовония не дымят. Открывается дверь — выходит дэвушка, красотой цветку подобна. А за ней ханум ваша. Улыбааетсяаа...

— Что?! — насторожился Убри, — Там была Герда и холодно вдруг стало?

— До Герды там Масскар был, — неожиданно подал голос вервольф.

— Вот черт плешивый! Точно, что-то там накрутил — он же Герде проходу не дает. Но как она могла — Кассандра же умница!

— Она, в первую очередь, женщина! — поднял палец Обри.

Не слушая их, завернутый в плед джинн тихонько выскользнул за дверь, надеясь найти свою лампу и отсидеться там до более благоприятного момента.

— Эй, Ибн-Кирдык,...

стооой! — за ним выскочил Убри, желая помочь и отвести бедолагу в какое-нибудь тихое место. Но тот понял по-своему — запахнул поплотнее плед и улепетнул, оглядываясь и бормоча восточные проклятия странным людям, живущим в таком неуютном холодном климате.

Эван метался по дому в странной тревоге. Телефон Герды был выключен, никаких ответов на обращения по интернету тоже не было. Он чувствовал, что что-то произошло, но не мог понять, откуда это ощущение беды. Ведь встретиться они должны были только завтра, однако уже сейчас сердце громко подсказывало ему, что Герде нужна помощь.

Блямкнул телефон, оповещая об смс-ке, парень торопливо открыл её.

«Не приедет, донор, клуб 13, через 10 минут» — что за чушь? Он посмотрел на подошедшую Ниин, та пожала плечами.

— Надо ехать — я чувствую, это о Герде.

— Ниин, что значит — донор?

— Мне бы очень хотелось, чтобы это был Т9, или просто глупая шутка. Но дело в том, что мадам Маллийская — вампир.

— Ты думаешь...

— Я думаю, что тебе надо шевелить коленками. В клубе наверняка можно что-то узнать, — он схватил куртку и выскочил на улицу. Такси подошло мгновенно, и через назначенные 10 минут Эван уже топтался у входа в клуб 13. Его мало интересовали подобные развлечения, поэтому он никогда не был в этом пафосном модном месте, и сейчас недоуменно разглядывал огромную очередь у входа, не имея представления, как войти внутрь.

Его внимание привлек черный лимузин, из которого вывалилась шумная компания. Очередь завизжала, этих странно одетых людей беспрепятственно пропустили внутрь. Эван уже задумался, а не попытаться ли изобразить одного из этой компашки, как его тронули за плечо:

— Эван Кай? — человек в строгом костюме сделал приглашающий жест в сторону открытой дверцы. — Прошу.

— Но... — у водителя был странный остановившийся взгляд, и парень понял, что человек находится под сильным магическим воздействием. Поэтому не стал спорить и сел в машину.

На одном из сидений просторного салона лежала электрогитара, очевидно, забытая предыдущими пассажирами. Плавное движение автомобиля и темнота за окнами сморили его, он и сам не заметил, как крепко уснул.

Разбудил его холод. Эван открыл глаза и уставился на открытую дверцу автомобиля, не понимая, где находится. Он вышел из машины, прихватив зачем-то гитару — водитель сразу захлопнул дверцу, нырнул на свое место и укатил. К Эвану подошли двое, высокий и низенький, в которых, присмотревшись, он опознал инкубов.