Источник

Рорк говорил спокойно. Здесь, в этой комнате, он единственный чувствовал уверенность в собственных словах. Он чувствовал также, что все это безнадежно. Двенадцать лиц, обращенных к нему, имели разное выражение, но во всех было нечто общее, не цвет и не какая-то характерная черта, а некий общий знаменатель – они казались ему не лицами, а лишь плоскими овалами из плоти. Он обращался ко всем и ни к кому. Он не ощущал ответной реакции, не чувствовал, что его слова отдаются в мембранах чужих барабанных перепонок. Его слова падали в колодец, натыкались в падении на каменные выступы, рикошетом отскакивали от них и летели дальше, вниз, в бездонную пучину.

Ему было сказано, что его известят о решении совета. Он знал это решение заранее. Получив письмо, он прочитал его равнодушно. Письмо было от мистера Йенса и начиналось словами: «Дорогой мистер Рорк, мне жаль сообщать вам, что наш совет директоров счел невозможным поручить вам…» В жестокой, оскорбительной официальности письма слышалась мольба – мольба человека, который не мог показаться ему на глаза.

Джон Фарго начинал уличным торговцем с ручной тележкой. К пятидесяти годам он владел скромным капиталом и процветающим магазином в нижней части Шестой авеню. В течение многих лет он успешно боролся с большим магазином на другой стороне улицы, одним из многих принадлежавших некой большой семье. Прошлой осенью хозяева перевели этот магазин в новые кварталы, поближе к окраине. Они были убеждены, что центр розничной торговли в городе перемещается на север, и решили ускорить крах прежнего соседа, оставив старый магазин пустовать, чтобы он своим видом смущал былого конкурента и служил ему зловещим предостережением. В ответ Джон Фарго заявил, что построит новый магазин в том же самом месте, по соседству со старым. Самый новый и привлекательный, каких в городе еще не видели. Он заявил, что сохранит престиж старого квартала.

Пригласив Рорка в свою контору, он не стал говорить, что должен все обдумать, а потом принять решение. Он сказал:
– Из нас архитектор – ты. – Он сидел, положив ноги на стол, и курил трубку, выпуская слова вперемежку с клубами дыма. – Я скажу тебе, сколько мне нужно места и сколько хочу потратить. Если нужно больше – говори. Остальное решай сам. Я мало знаю о строительстве, но знающего человека узнаю с первого взгляда. Действуй.

Фарго выбрал Рорка, потому что однажды ехал мимо автостанции Гоуэна, остановился, вошел внутрь и задал несколько вопросов. А после этого подкупил повара Хэллера, чтобы тот провел его по дому в отсутствие хозяина. Других аргументов ему не требовалось.

В конце мая, когда рабочий стол Рорка был завален эскизами магазина Фарго, он получил еще один заказ.

Мистер Уайтфорд Сэнборн, неожиданный заказчик, был владельцем делового центра, много лет назад построенного для него Генри Камероном. Когда мистер Сэнборн решил, что ему нужна новая загородная резиденция, он отверг предложенных женой других архитекторов. Он написал Генри Камерону. Камерон ответил письмом на десяти страницах. В трех первых строках он заявил, что удалился от дел. Все остальное было о Говарде Рорке. Рорк так и не узнал, что было в этом письме, – Сэнборн не показывал его, а Камерон не говорил. Но Сэнборн нанял его строить загородную резиденцию, несмотря на яростные протесты миссис Сэнборн.

Миссис Сэнборн являлась президентом многих благотворительных организаций, и это развило в ней такую склонность к властолюбию, как никакое другое занятие. Миссис Сэнборн желала построить в новом имении на Гудзоне французский замок-шато. Она желала, чтобы он выглядел величественным и старинным, словно всегда принадлежал их семье; конечно, признавала она, люди будут знать, что это не так, но, по крайней мере, он будет таким казаться.

Мистер Сэнборн подписал контракт после того, как Рорк подробно объяснил ему, какого типа дом он намеревается строить. Мистер Сэнборн с готовностью согласился, не пожелав даже дождаться эскизов.
– Но, Фанни, – устало говорил он жене, – я хочу
современный
дом. Я уже давно говорил тебе об этом. Такой, какой мог бы спроектировать Камерон.
– Скажи мне, ради Бога, кто сейчас помнит, кто такой Камерон? – спрашивала она.

– Не знаю, Фанни. Я знаю только, что в Нью-Йорке нет здания, равного тому, что он построил для меня.
Споры продолжались долгими вечерами в пышной викторианской гостиной Сэнборнов – темной зале, отделанной полированным красным деревом. Мистер Сэнборн колебался. Рорк спросил, обведя гостиную широким жестом:
– Вы
этого
хотите?
– Если вы к тому же собираетесь дерзить… – начала миссис Сэнборн, но мистер Сэнборн взорвался:
– Господи, Фанни! Он прав! Как раз такого-то я и
не хочу

! Это мне и здесь надоело!

Рорк не появлялся на людях, пока эскизы не были готовы. Дом из простого камня, с огромными окнами и множеством террас стоял среди парка над рекой, широкий, как половодье, открытый, словно поляна в лесу; нужно было внимательно всматриваться в абрис дома, чтобы обнаружить, где он незаметно переходит в просторный парк, – столь плавным был подъем террас и подход к дому. Казалось, что деревья вплывают в дом и проплывают сквозь него, что дом не препятствие для солнечных лучей, а чаша, собирающая их и накапливающая, отчего свет внутри дома казался ярче, чем снаружи.

Мистер Сэнборн увидел эскизы первым. Он изучил их, после чего сказал:
– Я… Я не нахожу слов, мистер Рорк. Это великолепно. Камерон в вас не ошибся.
Но после того, как эскизы увидели другие, мистер Сэнборн уже не был в этом так уверен. Миссис Сэнборн заявила, что дом ужасен, и долгие вечерние споры возобновились.
– Ну почему, почему мы не можем поставить в углах башни? – спрашивала миссис Сэнборн. – На этой плоской крыше так много места.
Когда ее отговорили от этого, она осведомилась:

– Почему у нас не может быть окон с каменными стойками? Что они могут изменить? Боже правый, окна достаточно велики, однако почему они должны быть такими – я подобных не видела, они совсем не оставляют места для уединения. Я готова отнестись благосклонно к вашим окнам, мистер Рорк, если вы так упорствуете, но почему вы не можете поставить на них стойки? Это смягчит общее впечатление и придаст дому царственность, нечто такое феодальное.

Друзьям и родственникам, к которым миссис Сэнборн поспешила с эскизами, дом не понравился вовсе. Миссис Уоллинг назвала его нелепым, а миссис Хупер – грубым. Мистер Меландер сказал, что не взял бы его и даром. Миссис Эплби заявила, что он похож на обувную фабрику. Мисс Де Витт взглянула на эскизы и сказала с одобрением:
– О, как искусно, дорогая! Кто это проектировал?.. Рорк?.. Рорк?.. Никогда о нем не слышала… Откровенно говоря, здесь есть что-то надуманное.

Представители младшего поколения разошлись во мнениях по этому вопросу. Джун Сэнборн, девятнадцати лет, всегда считала, что все архитекторы романтики, и с удовольствием узнала, что у них будет очень молодой архитектор, но ей не понравилась внешность Рорка и его равнодушие к ее намекам. И она заявила, что дом отвратителен и поэтому она отказывается в нем жить. Ричард Сэнборн, двадцати четырех лет, бывший в колледже блестящим студентом, а теперь медленно спивающийся, поразил семью, выплыв из своей обычной летаргии и заявив, что дом великолепен. Трудно сказать, было это заявление продиктовано эстетическим чувством, враждебностью к матери или тем и другим вместе.

Уайтфорд Сэнборн колебался в соответствии с услышанными мнениями. Он ворчал: «Ну хорошо, конечно, никаких стоек, это полная ерунда, но почему бы вам не сделать карниз, мистер Рорк, ради сохранения мира в семье? Обыкновенный такой зубчатый карниз, он ведь ничего не испортит. Или все же испортит?»
Споры окончились после того, как Рорк заявил, что не будет строить дом, если мистер Сэнборн не одобрит эскизы такими, какие они есть, и не распишется на каждом листе чертежей.

Миссис Сэнборн была весьма довольна, узнав через некоторое время, что ни один уважаемый подрядчик не берется за возведение дома. «Видишь?» – говорила она торжествующе. Мистер Сэнборн отказывался видеть. Он нашел неизвестную фирму, принявшую заказ неохотно, как особое ему одолжение. Миссис Сэнборн узнала, что в лице подрядчика обрела союзника, и в нарушение всех светских правил пригласила его на чай. У нее давно уже не было никаких вразумительных мыслей относительно дома, она просто ненавидела Рорка. Подрядчик ненавидел всех архитекторов из принципа.

Строительство дома Сэнборнов продолжалось в течение лета и осени, и каждый день возникали новые стычки. «Ну конечно, мистер Рорк, я сказала вам, что хочу в спальне три стенных шкафа, я отчетливо помню, это было в пятницу, мы сидели в гостиной, мистер Сэнборн в большом кресле у окна, а я… Что насчет чертежей? Каких чертежей? Да как вы могли подумать, что я разбираюсь в чертежах?», «Тетушка Розали говорит, что ей не по силам взбираться по винтовой лестнице, мистер Рорк. Что прикажете делать? Подбирать гостей в соответствии с домом?», «Мистер Халберт говорит, что такие перекрытия не выдержат… О да, мистер Халберт многое знает об архитектуре. Он провел два лета в Венеции», «Джун, бедняжка, говорит, что ее комната будет темной, как погреб… Ну, у нее такое чувство, мистер Рорк. Даже если комната и не темная, а просто

кажется
темной – это одно и то же». Рорк не спал ночами, переделывая чертежи, внося в них те изменения, избежать которых оказалось невозможно. Это означало многодневный снос уже возведенных перекрытий, лестниц, стен и ложилось дополнительным бременем на смету подрядчика. Подрядчик пожимал плечами: «Я вам так и говорил. Вот как бывает, когда приглашают одного из этих зазнаек-архитекторов. Погодите, вы увидите, сколько еще придется выложить, пока он управится».

Затем, когда дом был в основном построен, уже сам Рорк понял, что хочет внести изменения. Восточное крыло не удовлетворяло его с самого начала. Увидев его в камне, он понял, в чем заключался просчет и как его исправить; он знал, что это изменение придаст зданию большую логичность и целостность. Он был еще неопытен в строительстве и мог открыто признать свои промахи. Но теперь уже мистер Сэнборн отказался оплатить изменения. Рорк обратился к нему с просьбой; однажды ясно увидев образ нового крыла, он больше не мог видеть дом таким, каким он был.

– В общем, – холодно сказал мистер Сэнборн, – вы, пожалуй, правы. Но мы не можем себе этого позволить. Извините.
– Это будет стоить меньше, чем бессмысленные изменения, которые меня заставила сделать миссис Сэнборн.
– Опять вы об этом. Не хватит ли?
– Мистер Сэнборн, – медленно спросил Рорк, – вы подпишете бумагу, что разрешаете эти изменения при условии, что они не будут вам ничего стоить?
– Конечно. Если вы готовы взять на себя роль чудотворца.

Он подписал. Восточное крыло было перестроено. Рорк заплатил за все сам, потратив больше, чем получил в качестве гонорара. Мистер Сэнборн колебался, он хотел возместить затраты, но миссис Сэнборн остановила его.
– Это просто грязный трюк, – сказала она, – форма давления. Он вымогает деньги, играя на твоих лучших чувствах. Он так и ждет, что ты раскошелишься. Подожди, увидишь, он еще попросит денег. А ты не давай.
Рорк не попросил. Мистер Сэнборн так и не заплатил ему.

Когда строительство дома было завершено, миссис Сэнборн отказалась в нем жить. Мистер Сэнборн печально смотрел на новый дом. Он устал бороться и не мог признать, что любит его, что именно такой дом ему всегда хотелось иметь. Он сдался. Дом не был обставлен, миссис Сэнборн отправилась с мужем и дочерью на зиму во Флориду. «Там, – сказала она, – у нас есть приличный дом в испанском стиле. Слава Богу, мы купили его готовым!.. Вот что происходит, когда рискуешь строить дом, наняв архитектора-недоучку, к тому же идиота!» Ее сын, ко всеобщему изумлению, продемонстрировал неожиданное своеволие: он отказался ехать во Флориду; дом ему понравился, и он отказался жить где-либо еще. Для него были обставлены три комнаты. Семья уехала, а он в одиночестве перебрался в дом на Гудзоне. Ночью с реки можно было видеть одинокий маленький прямоугольник желтого света, затерянный среди темных окон огромного брошенного дома.

Бюллетень Американской гильдии архитекторов поместил небольшую заметку:

«Нам сообщили о любопытном инциденте, произошедшем с недавно построенным домом Уайтфорда Сэнборна, известного промышленника. Инцидент этот был бы забавен, если бы не был столь прискорбным. Упомянутый дом, спроектированный неким Говардом Рорком и возведенный с затратами, значительно превышающими сто тысяч долларов, был признан семьей непригодным для жилья. Он стоит теперь заброшенный как красноречивое доказательство профессиональной некомпетентности».

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь