Испытание

— Госпожа Агата, сделайте с ним что-нибудь. Сил моих больше нет. Экзамены на носу, мы повторяем спряжения для заклинаний воды, трудная тема — а он совершенно ничего не делает! Все сидит и какую-то ерунду у себя в тетрадке чертит. Поговорите с ним, как… как директор, пожалуйста!

Высказавшись, учительница Воды вышла, оставив Мартина наедине с директором. С матерью.

— Сынок, что ты делаешь? У тебя же экзамены скоро. С Водой неладно, с Огнем тоже — что дальше-то будет? Хочешь жить, как Лышко?

Мартин вздохнул. Опять двадцать пять! Лышко, горький пьяница, давно позабыл те немногие заклинания, которые когда-то знал. Он не мог открыть дверь своего дома, не мог разжечь колдовской жар в печи — и был вынужден жить в землянке и готовить на костре. Любимый пример всех школьных учителей.

— Мама, ну невозможно ведь эту бредятину учить, — подал голос Мартин, — на каждое правило по двадцать исключений! Должен же во всем этом хоть какой-то смысл быть!

— Опять ты со своим смыслом! Таблички свои дурацкие рисуешь, вместо того, чтобы работать, как все. Такова воля Творца — вот и весь смысл! Ты еще маленький, поймешь потом, когда вырастешь… А пока, знаешь что? Я тебе посоветую учить каждый день понемногу. Начни с получаса, постепенно увеличишь до двух-трех часов — и выучишь все! И экзамены сдашь. А то ведь позору не оберешься, сын директора — и двойка!

Агата злилась — как и всегда в такие минуты, она потирала мужской перстень, висевший у нее на шее. Он остался от отца, которого Мартин совсем не помнил — говорили, он умер еще до его рождения от лихорадки.

— Я, может, и не буду никакие экзамены сдавать, — сказал Мартин.

— Это как это? — удивилась Агата.

— Завтра будет Испытание…

— Да ты в своем уме? — взорвалась директор, — из-за лени своей к чернокнижникам решил податься? Я не для того тебя… вас всех растила, чтобы городские стервятники вас подобрали. Грех это, грех и погибель, Творец завещал жить в труде и праведности, а горожане палец о палец не ударяют, демоны им все приносят! Да и не сдать тебе нипочем! Вацлав на тебя и смотреть не станет, ты воду-то призвать не можешь, куда уж тебе?

Дверь кабинета открылась, и в ней показалась голова старшеклассницы:

— Госпожа Агата, вас староста просил прийти. Магистр на Испытание прибыл… Новый! Там такое!..

То, что новый магистр — человек скандальный, Мартин услышал прямо в коридоре.

— Почему у вас такой бардак? Ни журналов, ни отчетов… Ничего нет!

— Каспер… То есть, простите, господин магистр, у нас тут все по-простому… Какое дело до нас Городу? — неторопливо отбивался староста, — на Испытание приходят два-три человека, и еще ни одного не взяли в ученики. Всех заваливаете…

— Не мы заваливаем, а вы не учите.

— Ну, как умеют, так учат, — староста говорил спокойно, будто с ребенком, — и Вацлав это прекрасно знал, так что зачем бумагу-то переводить…

— Это ваша работа! Просто сделайте это и все!

Мартин разочарованно посмотрел на Каспера. Вот это — магистр? Да ему и тридцати нет! Тощий, растрепанный, с трехдневной щетиной, где попало торчащей на лице, он раскачивался на каблуках, подолгу задерживаясь на цыпочках — в эти моменты он почти доставал до уха Мартина, парня рослого и плечистого. Сказывалась работа в огороде.

Значит, Вацлав нашел ученика… Или, вероятнее, ученицу — рассказывали, что Вацлав давал девочкам три попытки на Испытании, а парней с возмущением выгонял после первой ошибки. Мартин его боялся, но и уважал тоже: прежний магистр выглядел, как настоящий городской чернокнижник: высокий, дородный, со свирепыми глазами и бородой, наполовину поседевшей. Он бы хотел у него учиться… Но Каспер? Учитель? Да он сам больше похожил на ученика! И отнюдь не старшеклассника!

Мартину уже не так сильно хотелось участвовать в Испытании: сказывались и недовольство матери, и не внушающий доверия вид Каспера. Тем не менее, он сидел в пустом классе и разучивал заклинание. Его вело вперед чистое упрямство: он должен доказать, что способен. Просто должен. Неважно кому.

На коленях лежала Книга Теней, которую он год назад тайком от матери взял у Вацлава. По темной странице медленно растекались разноцветные струи света. В тот момент, когда они должны были взорваться фейерверком — все потухло. Заклинание опять не получилось.

— Ваá, — раздался тихий голос за его спиной.

— Я и говорю: ва, — в раздражении бросил Мартин, не отрываясь от Книги.

— Не «ва», а «ваá». Длинный гласный и тон вверх.

Мартин обернулся и увидел Каспера.

— Сам разберусь, — буркнул Мартин.

— Замолчи и попробуй.

— Как это вообще, интересно? Молча пробовать заклинание?

— Последовательно, вот как! — рявкнул Каспер, — Сначала замолчи, потом попробуй.

Мартин, насупившись, попробовал. В этот раз он продвинулся на дюжину слов дальше.

— Задумка хорошая, — сказал магистр, — но слишком дерзкая Испытания, а времени мало. Я бы посоветовал…

Мартин открыл было рот, чтобы сказать, что в советах не нуждается, но Каспер продолжил:

— … во-первых, сейчас помолчать, а во-вторых, понять, как связан тон с пред-предыдущим звуком. Мне сказали, ты любишь рисовать таблички? Попробуй нарисовать эту.

В комнате испытаний напротив Мартина сидели трое: усталый деревенский староста поминутно смотрел на часы, Каспер скучал с кислым лицом, а Агата крутила в руках перстень. Мартин достал Книгу Теней и начал читать заклинание. Он был уверен в успехе — уже за полночь он все-таки закончил заклинание. Тоны были последней деталью головоломки.

После первых двадцати слов Агата вдруг закашлялась — Мартин едва не сбился. Отвернувшись от нее, он посмотрел на Каспера: тот едва заметно кивал головой, чуть глубже на каждый третий такт. Предпредыдущий, предыдущий, тон. Раз, два — тон. Мартин вновь вошел в ритм, он читал все увереннее и увереннее — и вот фейерверк в Книге Теней распустился, исчез, и в темноте беспорядочно заблистали искры — финальный штрих. Каспер тихо выдохнул. Кажется, последнюю минуту он вообще не дышал.

Староста прочистил горло и повернулся к Касперу. Тот уже откинулся на спинку стула и нацепил прежнюю кислую физиономию.

— Что скажете, господин магистр?

— Ничего так. Чуть лучше, чем тот кошмар, что показали остальные. Сойдет.

Мартин вспыхнул. «Ничего так»? Ах ты!.. Он выложился полностью ради этого заклинания, он всю ночь чертил таблицы… Да, подсказка помогла ему понять, куда именно нужно смотреть — но он сделал все сам! Парень уже открыл было рот, но его опередила Агата:

— Как будто вас спрашивают! Мой Мартин — хороший мальчик, и он не станет путаться с чародеями. Он просто хотел проявить себя, вот и все!

— Агата, прошу вас. Вернемся к протоколу. Господин магистр Каспер приглашает Мартина в Город для обучения. Агата, нет, пожалуйста, без драм, — староста воздел глаза к потолку, — хватит уже на сегодня. Закон есть закон. Мартин, у тебя есть ночь на раздумье. Прими какое-нибудь решение, и пусть это все уже, наконец, закончится.

Староста и Каспер вышли из кабинета. Когда за ними закрылась дверь, Мартин остался наедине с матерью — оба злые, каждый по-своему.

— Ты что, серьезно? Ты сумасшедший? Я тебя в Город не отпущу! До удара меня хочешь довести? Где родился — там и пригодился!

Упрямство Мартина, принесшее ему удачу на испытании, подсказывало: уступать нельзя. Не сегодня. Неважно, сколько мать будет кричать, пить капли и хвататься за сердце:

— Я хочу посмотреть Город. Я прошел испытание, это мое право.

— Права у него! Нет у тебя никакого права! Я на тебя всю жизнь положила — вот так ты мне отплатить решил? Ты обо мне-то подумал, какой позор будет, сын из школы ушел, с бесами спутался?

— А обо мне кто подумает? О том, чего я хочу?

— Что, думаешь, этот сопляк Каспер о тебе думать будет? На кой ты ему сдался! Он, поди-ка, и ученика себе только для того ищет, чтобы перед людьми выпендриться!

— Я пойду. Это мое…

— Ну и катись! — громче обычного заорала Агата. Она сорвала с шеи перстень и запустила им в окно. Стекло разбилось.

— Все вы, городские, одинаковые! Дурная кровь! Катись к своему Касперу, и чтоб домой не возвращался!

Мартин — уже в третий раз! — поднялся на крыльцо небольшого дома, выделенного под резиденцию Города. Шел мелкий, моросящий дождь, но Мартин все не решался постучать. Каспер был так несправедлив на Испытании! Этюд Мартина был очень сложным, Каспер знал это, и во время Испытания Мартину почудилось, будто тот впечатлен, даже больше — заинтересован в его успехе… Почему бы просто не похвалить его? «Ничего так…». Да и потом, что он скажет Касперу? Какое дело этому городскому пижону до его проблем? Мартин отступил от двери, вновь твердо решив переночевать под мостом.

Дверь открылась.

— Мартин, сколько ты здесь уже стоишь? — удивленно спросил Каспер.

— Недолго, — буркнул парень.

— Недолго? На тебе сухого места нет!

Мартин пожал плечами.

— Заходить собираешься, чучелко?

Мартин опять разозлился, но магистр схватил его за рукав и почти что втащил внутрь. Впрочем, Мартин не сопротивлялся… Под мостом было холодно, а главное — одиноко. Он прошел Испытание. В другой семье, наверное, праздник гремел бы до утра! Парень вошел в дом, снял куртку и, вытерев голову предложенным полотенцем, уселся на диван.

— Ты пришел, чтобы узнать больше о Городе? — спросил Каспер.

Мартин помотал головой.

— Нет… Меня… Вроде как из дому выгнали.

— Ох, — только и ответил Каспер. Промолчав какое-то время, он нашелся:

— Есть будешь?

Парень кивнул, и магистр ушел на кухню. Мартин не услышал ни одного заклинания, но вскоре Каспер вернулся с подносом: тарелка супа, хлеб, кувшин, от которого поднимался пар.

— У меня только суп… Я мало ем, — смущенно сказал магистр.

— Я заметил, — не удержался Мартин.

— Мартин, а обязательно быть такой скотиной? — немедленно взвился Каспер.

— А тебе? «Ничего так, сойдет!..» — передразнил Мартин.

Каспер вздохнул.

— Прости меня. Я был не прав. Просто… как ты думаешь, легко мне добиться от деревенских, чтобы они делали все, как положено? Особенно когда некоторые считают меня исчадием ада, другие — сопляком, а не полномочным городским представителем… Не говоря уж о некоторых, кто огрызается, когда пытаешься помочь?

— У Вацлава все получалось, — буркнул Мартин.

— Ах вот оно что! Вацлав! Настоящий чародей из легенд, да? Ну извини, я не вышел ростом! А скажи-ка мне, много уроков Вацлав провел с тобой? Или с другими школьниками? А вообще-то должен был!

Теперь смутился уже Мартин:

— Это… Спасибо тебе. Я бы не справился сам.

— Пожалуйста.

Мартин начал есть. Каспер, успокоившись, налил горячий компот в два стакана и протянул один Мартину.

— Эй! Поздравляю с успехом на Испытании! — сказал Каспер, приподняв стакан, будто для тоста.

— Спасибо, — улыбнулся Мартин.

Горячий глоток согрел парня изнутри.

— Расскажи мне о городе, — попросил Мартин, и добавил с небольшой запинкой, — пожалуйста.

Каспер принялся за рассказ. Да, слухи правдивы, жизнь в городе удивительная: ни коз пасти, ни коров доить, из работы — только заклинания рассказывать, големов зачаровывать… Нет, не демоны, а големы, они не страшные, он сюда приехал на таком. Конечно, завтра покажет. Да, дома светло без заклинаний, а горшочки сами варят еду, какую пожелаешь…

Все это было интересно, но Мартину чудилась фальшь. Будто бы Каспер рассказывал по памяти, а не описывал то, что видел каждый день. Время шло, Мартин наелся, отогрелся — и наконец решился.

— Это же все вранье?

Каспер замялся.

— Это? Не совсем. Как бы сказать… Заклинания — не совсем заклинания. А големы — не совсем големы. Просто… Сейчас пока не время рассказывать.

— Это почему? — Мартин вскочил от возмущения, да так неловко, что разлил компот себе на рубашку, — я пока что, маленький? Пойму потом? Когда вырасту? Мне, между прочим, уже семнадцать!

— Мартин, пожалуйста, не кипятись так. Не «когда вырастешь», а завтра. Законы Города запрещают рассказывать о нем всю правду тем, кто там не был — но завтра ты увидишь все своими глазами. И я отвечу на любой твой вопрос. Мир?

— Ладно, — Мартин вдруг почувствовал себя очень глупо.

В комнате опять повисла пауза.

— С тобой всегда будет так трудно? — спросил Каспер.

— Не знаю. А что, обычно не так?

— Не знаю. У меня еще не было учеников, — признался магистр.

Мартин хмыкнул.

— Ладно, пойду, рубашку застираю, а то пятно останется.

Он ушел в ванную, снял рубашку и вдруг осознал, что нужно включить воду. Ох, черт! Так, на дворе май, время вечернее… Мартин прочитал заклинание — но сбился. И во второй раз тоже — уже от испуга. Только не это! Хорош горожанин, воду призвать не может! За дверью раздались шаги, Мартин в панике рванулся, чтобы запереть дверь — но не успел.

Каспер вошел в ванную. Он взглянул на кран — вода полилась оттуда сама собой, без заклинаний — потом на Мартина. Тому почудилось разочарование в глазах чародея.

— Я… Я это… Я не… Я все выучу! — у Мартина перехватило в горле. Его мир рушился. Он осел на край ванны.

— Мартин, ты чего? Эй? Эй! — Каспер сел рядом и неловко обнял школьника за трясущиеся плечи, — все хорошо, ты же прошел Испытание. Эй! Да знал я все о твоих проблемах с водой, я же говорил с учителями! Ш-ш-ш. Да успокойся же, чучелко…

Мартин зарыдал в голос.

Через полчаса рубашка сохла у окна, а парни снова сидели на диване. Мартин сжимал в руках коньячный бокал, уже почти пустой — ни компот, ни чай не помогли. Истерика вымотала его, он почти засыпал, но все-таки задал последний волнующий его вопрос.

— Каспер, зачем эти бессмысленные заклинания? Я же видел, ты включил воду, не открывая рта. И на кухне тоже молчал. Не отпирайся, пожалуйста. Я пойду с тобой, ты же знаешь, мне все равно некуда идти. Днем раньше, днем позже…

Каспер выпил совсем немного, но на его щеках стоял румянец, он частенько спотыкался в разговоре, и что-то странное творилось с его глазами: взгляд магистра постоянно съезжал с лица Мартина куда-то вниз, после чего с видимым усилием уводился в стену.

— Понимаешь, нам нужны люди. Но не всякие, а… способные видеть закономерности, вот как те, с тоном, помнишь?

Мартин кивнул.

— Способности нужно тренировать, для этого нужна мотивация. Лучше всего подходят простые вещи — вкусно поесть, помыться горячей водой… Чем больше закономерностей найдешь — тем проще будет.

— Но зачем вообще мотаться по деревням? Не проще ли, ну… заводить детей?

Уши Каспера стали пунцовыми.

— Среди чародев мало женщин, и они думают о чем угодно, но не о детях. А мужчины… Кто-то женится на деревенских и растит детей… Ну или не женится, а… так.

— И дети остаются в деревнях? — удивился Мартин.

— Родство — не гарантия способностей. Иногда получается, чаще — нет. Но главное, мы не умеем растить детей в Городе. Там есть все: игрушки, развлечения, и они просто… ничего не хотят. Ты бы стал учить заклинания, если бы не знал, что иначе придется жить в землянке?

Каспер заметил, что Мартин уже клюет носом.

— Ты же спишь уже. Давай, ложись, это был тяжелый день. Завтрашний будет лучше.

Мартин попытался протестовать, но язык его не слушался. Он сполз по дивану, и Каспер укрыл его одеялом.

— А ты? — спросил Мартин, перехватив его руку.

— И я тоже пойду спать, — мягко высвободил запястье Каспер.

Он погасил свет. Мартин почувствовал сожаление, провожая взглядом его освещенную луной хрупкую фигуру.

— Ничего себе! Мы поедем вот на этом?

Мартин думал, что готов к чудесам, но гарцующее четвероногое чудище без головы, на котором сидел верхом Каспер, поколебало эту уверенность. Движениями существо напоминало не то лошадь, не то собаку. Шкура блестела на солнце так, как не блестят ни кожа, ни мех.

— А что? Испугался демона? — поддел Каспер.

— Вот еще… А магистр Вацлав между прочим ездил в карете! — Мартин попытался съязвить в ответ.

— Потому что его никакой голем поднять не мог, — хохотнул Каспер, — зато мы поедем напрямик через лес, а не крюком по дороге, и будем на месте еще до вечера. Залезай.

Мартин взобрался на чудище и уселся в углубление на его спине — настолько удобное, будто зверь специально отрастил его для поездок. Вскоре они уже ехали по лесной тропе, сначала рысью, затем иноходью. Спина голема ходила из стороны в сторону, и Мартин не придумал ничего лучше, чем схватиться за талию учителя. Уши Каспера немедленно порозовели:

— Там есть специальные выросты…

— Ага.

— Да, чтобы за них держаться.

— Вон оно что.

— Рядом с твоими коленями.

— Мне так удобнее. А тебе?

Каспер промолчал.

— Это чудище может бежать еще быстрее? — спросил развеселившийся Мартин. Смущенный Каспер нравился ему куда больше высокомерного.

— Может, — после паузы ответил Каспер, — но тебе придется держаться еще крепче.