Интервью
- Вы видели это письмо перед публикацией?
- Я видела письмо.
- Екатерина с вами советовалась по его содержанию, как оно готовилось?
- Нет, это был сключительно уведомительный характер.
- То есть она вам показала письмо и сказала, что оно будет опубликовано?
- Да.
- Екатерина как-то объясняла - зачем она его решила написать и кому оно адресовано?
- Вообще, это ее позиция по тем обстоятельствам, которые собственно происходили. Она лишь хотела рассказать то, что было на самом деле. Поскольку она следит за всем происходящим только через средства массовой информации (у нее другой возможности нет), ее это беспокоит - почему органы следствия считают, что похищались какие-то денежные средства театральными деятелями. Ну и в том числе ей. Безусловно, она не рассчитывает на справедливое рассмотрение этих обстоятельств, и посчитала, что внимание будет привлечено к ее письму. В том числе и следственных органов, и общественности. Безусловно ее возмутила позиция бухгалтера Масляевой, которая единолично исполняла бухгалтерский учет, по своему усмотрению вела его и по результатам ее трудовой деятельности госпожи Масляевой выяснилось, что она фактически обналичивала денежные средства. Причем как я понимаю из СМИ, госпожа Масляева признается в этом и абсолютно не скрывает этого. Другой вопрос в том, что она всячески старается уйти от всего объема ответственности и перекладывает свою вину на других лиц. Это уже вопрос к ее совести. Но то, что это естественно возмущает мою доверительницу, это следует из самого текста письма.
- Как вы думаете, как это письмо повлияет на рассмотрение дела? Будет ли оно учитываться в суде?
- Это вопрос не ко мне, а к следственным органам. Как они планируют его использовать, принимать во внимание или нет. Мне сложно сказать. Если моя доверительница посчитала, что в ее интересах донести, в том числе до следственного органа, те обстоятельства, которые имеют значения для рассмотрения дела, я могу только сказать, что это неверный или верный шаг. Я надеюсь, что следственный орган заинтересуется этой информацией.
- То есть вы думаете, что фигурантам дела, за исключением Масляевой, это письмо может скорее помочь, а не навредить?
- Чтобы делать подобные выводу, нужно обладать всем спектром материалов по обвинению, всеми материалами дела. Я, к сожалению, могу только говорить о том объеме, который был описан в постановлении о привлечении Вороновой в качестве обвиняемой. По другим лицам у меня информации нет. Но исходя из материалов, с которыми я знакомилась, могу судить, что те обстоятельства, которые Катя изложила в письме, они безусловно имеют значение для дела. А уж как их будет оценивать следствие - другой вопрос.
- А относительно Екатерины, как вы думаете, как это письмо оценит следствие?
- Я надеюсь что это будет непредвзято, и орган следствия сделает вывод о том, что вины никакой и причастности Екатерины к обвинению неподтвержденно. Из текста письма следует, что никакой речи о хищении не ведется. Единственный, пожалуй, человек, который должен нести ответственность - это допущенный к финансово-хозяйственной документации и формирующий ее. А этим человеком была бухгалтер Масляева. Уж куда она девала эти денежные средства, как она ими распоряжалась - вопросы все к ней.
- Если перейти к содержанию письма. Екатерина вам как-то объясняла, почему в «Платформе» в начале 2010-х годов широко использовалась оплата наличными? Все-таки уже более-менее везде принимают безнал.
- Могу вам сказать только одно. Надеюсь, что это для вас не секрет - наличная форма оплаты тех или иных услуг не запрещена законом и абсолютно легитимна. Вопрос в том, как бухгалтерская служба оформляет данное действие в своих финансовых документах. Если есть какие-то нарушения, то на это должны обратить внимание в соответствующем органе. И сама Масляева, судя по всему, не отрицает, что вела документацию несоотвествующим образом.
- Но очевидно же, что при безналичном расчете все легче контролировать и отслеживать.
- Поймите одну простую формулу - Катя не генеральный директор. Катя не финансовый директор. Катя - продюсер, который наряду с другими продюсерами формировала некие внутренние документы, служебные записки, и передавала их в бухгалтерию. А бухгалтерия уже в соответствии с законом должна была определяться каким способом и образом перечислять деньги за те или иные услуги. И уж как там бухгалтерия вела документацию - это вопрос к бухгалтеру.
- Окей, тогда вопрос, который точно касается Екатерины. Насколько я понял письмо, Екатерина уничтожила некие первичные документы.
- Она не уничтожала документы. Из письма не следует, что она конкретно их уничтожала. Она приняла решение их уничтожить. Кто технически их уничтожал я, честно говоря, понять не смогла.
- А Екатерина единолично приняла такое решение?
- Послушайте, Екатерина не обладает распорядительными функциями и не имеет доступа к финансово-хозяйственной документации. Поэтому этот вопрос орган следствия должен задать госпоже Масляевой и сотрудникам ее бухгалтерии, которых было двое. Понимаете, даже если Екатерина приняла решение уничтожить какую-то служебную документацию. Вопрос о том, финансовая она или нет, на сегодняшний день - открытый. Мне неизвестно, что это была за документация. Доказательств или подтверждений, что она касалась финансов, ни у кого нет. Поэтому вопрос о том - кто технически принимал это решение, могла ли Катя принимать такое решение и могли ли сотрудники бухгалтерии принимать его всерьез, это вопрос к сотрудникам бухгалтерии. Катя - не их начальник. Даже если она приняла такое решение, кто должен был технически его исполнять? Наверно сотрудники бухгалтерии должны подчиняться все-таки генеральному директору, а не продюсеру.
- Вам известно о других фигурантах дела или еще каких-то людях, которые вместе с Катей принимали решение об уничтожении документов?
- К сожалению, нет. Или к счастью. Мне ничего неизвестно, но могу сказать, что во-первых - большой вопрос, насколько она касалась финансов, во-вторых - в любом случае при правильном ведении бухгалтерии, как я понимаю, должна быть абсолютная зеркальность всех проводок. Ни о какой зеркальности речи не идет и не шло.
- Под зеркальностью проводок вы имеете в виду копии документов?
- Естественно. Об этом речи не шло, потому что госпожа Масляева не подвергала никакому дополнительному учету финансовую документацию. Вот и весь ответ. Поэтому вести речь о том, что там были за документы не представляется возможным. Да, я согласна с Катей, что подобные документы могли бы существенно повлиять на степень ее защиты от такого обвинения. Но их, к сожалению нет, и судить о том, что это были за документы мы не можем. Исходя из того о чем написано в письме, речь шла не о первичной бухгалтерской документации, а о внутренней служебной документации. Я полагаю, что речь идет о такой документации, для которой не установлены сроки хранения.
- Еще один вопрос об уничтожении документов. В письме Екатерина сначала пишет, что документы решила уничтожить из-за обнаружившейся «черной кассы». Затем - потому, что проект подходил к концу. Что было первопричиной уничтожения документов?
- Я думаю, что текст письма нужно воспринимать так, как он изложен. Потому что ни я, ни вы не были очевидцами этих событий. Раз уж там указывается об этом, стало быть так оно и было. Другого какого-то мнения или предположения я высказывать не буду.
- Хорошо. Как юрист можете сказать - Екатерине может что-то грозить за принятие решения об уничтожении документов?
- Ну послушайте, она же не бухгалтер, не генеральный директор. Она не обладает организационно-распорядительными функциями.
- То есть ей ничего не может грозить?
- Ответ на этот вопрос зависит от того, как каждый конкретный факт будет воспринимать орган следствия. Давайте исходить из постановления о привлечении Екатерины Воронцовой в качестве обвиняемой. На мой взгляд считать, что Воронова вступила в сговор с иными лицам, направленный на хищение бюджетных средств, не представляется возможным. Это обвинение не выдерживает никакой критики. Никакое мошенничестве в составе группы не подтверждена никакими фактическими данными. Есть бухгалтер, который вел документацию, и есть предприятие, на котором этот бухгалтер трудился с пролетарским размахом. Как она выводила эти денежные средства и куда она часть из них девала и по какой причине - это все вопросы, которые должно выяснить следствие в процессе в отношении именно Масляевой. Почему эти вопросы возникают к другим лицам - для меня загадка.
- Вам известно что-нибудь о том, подозревала ли Екатерина что-то о Масляевой до аудиторской проверки?
- Из текста письма прямо следует, что у нее не было подозрений, но были сомнения в ее профпригодности. На основании этих сомнений было принято решение о проведении аудита.
- Кроме Масляевой, в письме Екатерина называет несколько человек, которые тоже имели отношение к документации в «Платформе». Вам что-нибудь известно об их статусе в деле? Допрашивали ли их?
- Я думаю, что их конечно допрашивали, но таких сведений у меня нет.
- Можно ли ждать, что после публикации письма в деле появятся новые фигуранты?
- Сложно сказать. Я не веду расследование и не являюсь должностным лицом следственного органа.
- Вам известно что-нибудь о документации по безналичному расчету, на который всех хотела перевести Екатерина. Она сохранилась в электронном виде?
- Безусловно. Уничтожена не вся документа. Из письма, например, не следует, что уничтожалась финансовая документация первичной отчетности. То есть та документация, которую необходимо обязательно хранить.
- А почему Екатерина не обратилась в правоохранительные органы когда стало известно о «черной кассе» Масляевой и так далее? Почему ей просто дали уволиться?
- Поймите, чтобы обратиться в следственные органы, нужны веские основания считать, что имеется некая недостача. Поскольку в финансовых документах речь о недостаче не шла, вероятно, поэтому Екатерина не обращалась в органы.
- Но в письме, например, идет речь о, видимо, подделанных подписях, непонятных людях в ведомствах.
- Поймите, то, что люди не узнали свои подписи, это еще не означает, что есть нарушение закона и недостача денег на счетах. Для этого и проводился аудит. Чтобы понять, в какой степени присутствуют нарушения. Исходя из заключения аудитория, нарушения были, но устранимые. Поэтому их и пытались устранить. Масляева в этом принимать участие отказалась.
- В тексте Екатерина говорит о будущем суде, употребляя слово «мы». Есть вероятность, что она вернется в Россию?
- Это вопрос не ко мне. Ответить на него я не смогу. Я не располагаю подобной информацией.
- Но вы, как представитель Екатерины, в любом случае будете участвовать в судах?
- Ну дело в отношении лиц, объявленных в розыск, как правило выделяется из всего объема уголовного дела в отдельное производство. В любом случае об этом говорить преждевременно.
- А на данном этапе есть ли у вас вообще понимание, почему СК решил заняться «Платформой»?
- У меня есть понимание, но в форме предположений. Озвучивать их будет некорректно.
- Понимаете ли вы, почему СК продолжает утверждать, что спектакля «Сон в летнюю ночь» не было». Какие документы подтверждают их версию?
- Документы не подтверждают. По крайней мере, те, что есть в моем распоряжении. По какой причине на этом настаивает СК мне неизвестно. Эти вопросы лучше задавать представителю Следственного комитета.
- Последнее. В письме есть момент о том, что одни люди работали, а другие получали деньги. Вам понятно, как это могло быть устроено?
- Я думаю, что речь шла о том, что госпожой Масляевой оформлялись некие лица, не работавшие, и куда-то девались денежные средства, которые якобы по документам передавались этим лицам. Дружественным своим лицам, недружественным. Все вопросы к Масляевой. На мой взгляд, она, используя свое положение, попросту выводила денежные студии «7-ой студии». Вопрос ведь тут в не хищении бюджетных средств, а в том, что бюджетные деньги передавались «7-ой студии», на которые та добросовестно создавала культурные мероприятия. А Масляева под шумок выводила деньги и оформляла их перечисление на посторонних лиц. Видимо, она думала - «Ну, подумаешь, тут немножко, там немножко». Но все подробности и обстоятельства всего этого мы, видимо, узнаем, когда закончится предварительное расследование.
- У вас есть какой-то прогноз, когда это может произойти?
- Нет, что вы. Прогнозы давать - дело неблагодарное.