Интересное

Я пытаюсь представить себе: вот его позднее утро, вот он встает и какое-то время любуется своим отражением в зеркале, вот придирчиво выбирает одежду на этот день, вот завтракает, идет загорать, плывет на яхте, танцует на палубе с красивой девушкой… И все это время фотографирует себя или снимает видео с собой в главной роли. Он знает все выгодные ракурсы и все модные тренды в съемке. Один дубль, второй, третий – никакой спонтанности, все должно выглядеть идеально. И выглядит.

И, глядя на глянцевую дольче вита Джанлуки Вакки – словно на идеальное яблоко, натертое воском, – я задаю вопросы. В чем смысл его танца – в самом танце или в осознанном танце на камеры? В чем смысл профессионально поставленной съемки для человека, который не служит актером? Женщина рядом с ним – партнер или статист? И, наконец, стали бы эти фото и видео такими хитами, танцуй с ним дама его возраста, а не безликая в своей безупречности юная красотка?

В последние дни я много думаю о парадоксе «танцующего миллионера»: холеный, богатый, спортивный и элегантный 49-летний мужчина должен ведь приводить женщин в восторг, – а он, вместо этого, их ужасно раздражает. Понятно, что здесь сошлось сразу несколько факторов. И ревность в духе «зелен виноград» («ах, ему нужна молоденькая, а на меня бы и внимания не обратил? Ну и пожалуйста, не больно хотелось, он сам мне не нравится!»), и невыгодные ассоциации с собственными мужчинами («ладно, мой не танцует, зато целый день пропадает в сети»), и нарушение негласных договоренностей о подобающем возрасту и статусу поведении («он к 50 годам должен быть аксакалом, опорой и поддержкой, брать на себя ответственность и вести за собой – а тут инфантильный плейбой, за которого в офисе пашет брат, а сам он катается на детской машинке с горки в бассейн!»). Есть тут и обида на нескрываемый эгоизм: пусть миллионер танцует с женщиной, но она – очевидный придаток; здесь нет «мы», есть только предельно раздутое «я». Брачному танцу влюбленного мужчины мы бы аплодировали, но видим-то лишь вечную павлинью брачную пляску с самим собой.

И все же этого мало. И недавно, мне кажется, я поняла самую суть этого парадокса. Женщинам не по себе от того, что в лице Джанлуки Вакки мы имеем дело не с самовлюбленным мужчиной и даже не с инфантильным взрослым подростком. Мы имеем дело… с подростком-девочкой!

Помните, как появились метросексуалы – мужчины, следящие за собой с совершенно женским тщанием? Женщины тогда растерялись: с одной стороны, приятно, когда рядом с тобой ухоженный партнер, с другой – мало того, что он утрачивает присущую полу брутальность, он еще и в некотором смысле занимает нашу территорию. Борясь за феминистские ценности, мы когда-то отобрали у мужчин добрую половину их исконных прав и качеств, и вот маятник качнулся в обратную сторону. Они больше не сильнее нас. Их женоподобность теперь выражается не только в уходе за собой, но и в поведении («с чего это я должен уступать тебе место?») и – в целом – в отказе брать на себя ответственность.

А теперь на наших глазах формируется новая тенденция! Мужчина воплощает уже даже не женский сценарий, теперь он – девчонка! Посмотрите на роскошного Джанлуку: он не просто ведет себя, как юный человек (и за это, кстати, очень нравится молодым, они воспринимают его как «своего» и «прикольного»), он делает селфи с эксгибиционистской тщательностью маленькой кокетки. Да, он не надувает губки и не отбрасывает волосы, зато напрягает мускулы и играет татуировками. Он фиксирует каждый свой шаг в духе «я на фоне», отрабатывает позы, запечатлевает еду и одежду, отслеживает «лайки» и, по ощущениям, вообще существует ради бесконечного пополнения Инстаграма.

Мы простили бы это реальной девочке, простили бы, вероятно, актеру или, скажем, политику. Но мужчине, позиционирующему себя именно как мужчина, завидный спутник, – нет. Он вызывает у нас тревогу и раздражение. Внешняя мужественность, воплощенная в мускулах, бороде и татуировках, – фикция. Мы протягиваем руку, чтобы опереться на мужское плечо, а там – скользкое от крема для загара плечико капризного самовлюбленного подростка.

У подростка глупо искать защиты и поддержки, к тому же если он – девочка, фигурально выражаясь, стянувшая нашу помаду и влезшая в наши туфли. Девочка, не оставляющая нам места, эгоистично выдавливающая нас с нашей же территории. Нас – взрослых женщин, остро осознающих в этот миг свое тотальное одиночество и беспомощность. И этого-то олицетворения главного нашего страха мы и не можем простить беззаботному «нарциссу» Джанлуке Вакки: страха очутиться в мире без мужчин.