ИНТЕЛЛИГЕНТЫ
Солнце осеннее неторопливо склоняется к закату. И в природе светло, тепло и приятно. Приятна Женщина на зеленой скамейке. Она хороша собой, и она читает книгу. Мужчина – а Мужчине присущ поиск – довольно энергичнодвижется по улицам, переулкам, не пропускает музеи, эстрады, концертные залы, а также драматические театры. Всюду он вглядывается в лица встречных женщин. До того внимательно, пристально – кому-то его поведение может показаться беззастенчивым… что не так. Он по сути своей и застенчив, и деликатен, и… впрочем, не будем торопиться, приглядимся к нему: он сутуловат, голову держит не совсем ровно, чуть на левый бок, слегка прихрамывает. Не красавец. Мужчина с нескольких ракурсов приглядывается к Женщине. И она поглядывает на него, хотя и в книгу тоже. Наконец, он присаживается на самом краю скамейки – чуть не сказал: пропасти! – говорит: «Простите…». Женщина нераздраженно созерцает неожиданного соседа.
Мужчина. Ради Бога, не раздражайтесь, можно я вас отвлеку?
Женщина (и не думает раздражаться, но вполне с охотой откликается). Да, пожалуйста.
Мужчина. Сам не люблю, когда отвлекают, когда читаю, а сам отвлекаю… Я вам в эту минуту, верно, неприятен.
Женщина. Отнюдь, с чего вы взяли? (И обаятельнейшим
образом улыбается.) Пожалуйста, отвлекайте, я готова.
Мужчина. Простите… вы живете в этом географическом пространстве?
Женщина. Простите?..
Мужчина. В этом районе города?
Женщина (когда поняла, отвечает по-простому, по-доброму, без тени жеманства, что уже редкость). В этом.
Мужчина. Я здесь не впервые и я обратил: прекрасный район и много интересных женщин. Если не секрет, отсюда, от парка, живете недалеко?
Женщина. Близко. (И снова – ах, как улыбнулась!) А что? У вас что-нибудь случилось?
Мужчина. Что, не понял?..
Женщина (повторяет громче). Что-нибудь стряслось?
Мужчина. А – стряслось. Понятное слово употребили. Точное слово. Люблю точные слова: стряслось. И если вы сможете мне… Может быть, сможете. Понимаете, едва встретив человека, тут же потерял. Стряслось, действительно… (На мгновение задумывается; но только на мгновение.)Да, и не могу найти. (Достает из кармана футляр с очками.) Сколько ни ищу. Скоро полгода. Без каких-то, может быть, дней… (Достает и разворачивает аккуратно сложенный вчетверо лист.) Я вам зачитаю, не возражаете? У женщин, говорят, зрительная и всякая другая память острее. Кто знает, где найдешь, где потеряешь. Другими словами, чем черт не шутит.
Женщина. А что это?
Мужчина. Это?.. Это – портрет. Словесный, разумеется. Я его создал в надежде… Такое бывает: в надежде… Попытаемся, а?
Женщина улыбается, и улыбка ее вернее слов говорит: буду рада помочь чем смогу…
(Он читает.) Рост очень хороший, всего на пару сантиметров повыше моего… (Встает и дает себя обозреть.) Зафиксировали?
Женщина симпатично кивает.
(Он садится и продолжает.) Волосы светлые, очень красивые. Черты лица не грубые, но милые. Само же лицо чистое, нежное, доброе. Глаза – либо голубые, либо серые, впрочем, удивительные… (Взволнованно смотрит.) Такая… такое… такая женщина вам не встречалась? Где только не искал. Первое время в разных районах города. Но как-то однажды, размыслив, сузился и понял: она живет в этом. В одном с вами. Почти наверняка. Вы же не едете глотнуть свежего воздуха в парк на другом конце города, верно?
Женщина. Мне просто некогда. (Улыбается.)Однако я пока не поняла женщину, которая вас интересует.
Мужчина. Интересует?.. (Подвигается ближе к ней.) Вас что-то интересует?
Женщина (тоже подвигается чуть ближе к нему и говорит громче). Из того, что вы о ней рассказали, – ее пока не могу представить. О женщинах так общо нельзя. В женщине, которая вам понравилась, должно быть что-то… запоминающееся.
Мужчина (еще чуть ближе подвигается к ней).Что, вы сказали, должно быть в женщине?
Женщина. Неужели вы не знаете? Ну, присущее как бы только этой женщине. Иногда мелочь расскажет о человеке больше, чем все остальное. Я, к примеру, когда мне надо, человека запоминаю по какой-то… даже чепухе, но как бы его характеризующей. Допустим, если бы мне захотелось вас зафиксировать… (Разглядывает его.) Ну, я бы взяла на заметку… У вас глаза разного цвета: правый зеленоватый, а левый – красноватый… ухо одно длиннее другого… пятна на штанах…
Мужчина. Не обо мне, пусть со мной… в ней – я вам даю честное слово – не найдете ни одной чепухи. Поверьте мне, таких женщин очень не много. Я филолог, историк литературы, немного разбираюсь: царица Аравийская или Савская, Елена Прекрасная, обе привязанности Данте Алигьери, Таня Ларина, бедная Лиза Карамзина – у меня вкус исторический, отобранный, отжатый, так сказать, веками.
Женщина. Какие-то подробности еще помните?
Мужчина. Помню ли я? То есть, плюс к тем?..
Женщина. Вы еще ничего не сказали.
Мужчина. Как не сказал?.. (И опять разворачивает лист и недоуменно в него глядит.)
Женщина (подвигается совсем вплотную к Мужчине и заглядывает). Попытайтесь припомнить подробности… Хоть какие-то еще…
Мужчина. Подробности… Подробности… (Сворачивает словесный портрет.) Я объясню – вы поймете. Я к вам и подошел, собственно, потому, что почувствовал… что-то вы, мне так показалось, излучаете такое, способное к пониманию. Понимаете, это случилось так неожиданно и так… как-то мгновенно… что я уже потом, задним временем восстанавливая… Вот что, короче, восстановил: я увидел ее метров за пять. Может быть, за шесть… И – впервые со мной клянусь вам – как вкопанный. Как волк перед красным флажком – оторопел. А она идет, неторопливая, плавная, грациозная, вся в белом, вся необыкновенная – понимаете? И такая вся, о какой мечтал всю мою жизнь. И все в ней именно такое, не хуже. И лучше, как говорится в народе, не надо. Тут же, на месте, чуть не кончился. Земля, солнце, светила лишились движения. Стою соляным столбом – идет она. Расстояние между нами сокращается. Главным образом за счет ее движения – я стою. Между нам два метра. Два с четвертью, не больше. Она поднимает свои бессмертные глаза – видит меня. Я – ее. Она – меня. Я – только ее… Что-то происходит. Между нами. Не со мной одним, с нею тоже. Если бы только со мной – я бы почувствовал. Я всегда чувствую, когда только со мной. Собственно, до сих пор… (И он словно о чем-то задумывается.)
Женщина. И все?
Мужчина (поднимает глаза, но взгляд его все еще в тумане воспоминания). Что?..
Женщина. Больше между вам ничего не произошло?
Мужчина. Между нами?.. Больше ничего. Она прошла, я тоже…
Женщина. И вы не обернулись?
Мужчина. Обернулся?.. Нет, ну что вы, мы же незнакомы…
Женщина. Зря.
Мужчина. Она бы могла неверно истолковать…
Женщина. Почему? Если она женщина – ей должно быть приятно, когда на нее оборачиваются. Это, я вам по секрету: обиднее, когда не оборачиваются. Даже не знаю, как вам помочь…
Мужчина. Воспитание, извините… Тут уж… Нет-нет, я почти уверен, если бы вы ее видели – вы бы вспомнили. Не забыли бы. Такое не забывается. Я, например… Впрочем, и вы правы: надо знать больше. Это и мой принцип – знать о предмете больше, но… Тут, понимаете, предмет… Не гневайтесь, Бога ради, за то, что помешал. Полгода – срок, иногда, случается, теряю веру… Вам, наверно, знакомо: когда чего-то очень ищешь, на что-то очень надеешься, кажется, будто кто-то может помочь. А помочь, я понимаю, не всегда можно. Простите…
Женщина. Ничего страшного.
Мужчина. Я побуду еще чуть-чуть и уйду. Я вам не буду…
Женщина. Вы мне не мешаете. Будьте сколько хочется.
Мужчина. Благодарю вас. Вы – добрая.
Мужчина сидит расстроенный. Женщина обращается к книге. Он вновь разворачивает лист, как бы про себя бормочет.
Рост очень хороший… волосы светлые, очень красивые… черты не грубые, милые… глаза либо голубые, либо…
Женщина. Какая погода стояла в тот день – дождливая, пасмурная, солнечная?
Мужчина. Что, не понял?..
Женщина. Я вспомнила, я подумала… вам можно помочь наводящими вопросами. Издалека. Сейчас попробуем. В прошлом году меня обокрали.
Мужчина с испугом смотрит на Женщину.
Да, в собственном подъезде. Низкорослый мужчина приставил нож вот прямо сюда и потребовал золото и бриллианты. У меня!..
Мужчина. Не возражаете, поменяемся местами? Я с этого бока хуже слышу.
Женщина. Да-да… Да, конечно…
Они меняются местами.
(Она продолжает.) Я всего младший научный сотрудник – какие, говорю, у меня бриллианты?
Мужчина. О, совсем другое дело!.. Так-так, вы ему говорите?
Женщина. Нет, я вам говорю: я маленькая интеллигентная женщина!
Мужчина. А ему? Интересно – ему что сказали?
Женщина. Ему – я молчала в тряпочку, как миленькая. Руки, ноги, речь – у меня все отнялось. Едва хватило сил отдать обручальное кольцо.
Мужчина. И он взял?..
Женщина. Да… (На собеседника смотрит с недоумением.) А почему ему было не взять?
Мужчина. Кольцо, магический символ… Даже если ты вор, даже
отъявленный, даже… – мне кажется, все равно должен понимать…
Женщина. Да пускай, от прошлого брака… Честно – не очень-то и жалела… Из-за часиков в медальоне, честно, куда больше расстроилась…
Мужчина. Вас-то саму он тронул? О себе почему не рассказываете? Вам, надеюсь, вреда не причинил?
Женщина. Я сама, к счастью, ему, видимо, не была нужна. Грязно хрюкнул и убежал.
Мужчина. Не догнали?
Женщина. Я?..
Мужчина. Ну… не выбежали на улицу? Не закричали? У нас люди очень отзывчивые.
Женщина (печально улыбнулась). Я едва добралась до своих дверей, и потом еще в течение суток не могла прийти в себя. Так мне было плохо, так худо… А потом в милиции я не могла его описать. Представляете, как я была напугана? И тогда следователь уговорил меня успокоиться и начал задавать наводящие вопросы: откуда я шла, какая была погода, какое у меня было настроение, как я вошла в подъезд, как он ко мне приблизился, что сказал, что сделал… И так издалека, потом ближе, ближе – вы не поверите, я вспомнила его отчетливо, подробно, вплоть до оборванной мочки уха, синюю надпись на красной руке: «Сто лет одиночества»…
Мужчина. Бедная, сколько вы пережили…
Женщина. Ужасный у меня с тех пор страх, в собственный подъезд войти боюсь. Стою у дверей и жду, когда кто-нибудь из соседей будет проходить, и я с ними…
Мужчина. Как легко обидеть женщину…
Женщина. А мужчину? Если бы к вам с ножом вот сюда?
Мужчина. Как легко обидеть человека!..
Женщина. Я, например, недавно видела, как двух мужчин беспощадно избивали три женщины.
Мужчина. Как мы беспомощны перед злом!..
Женщина. Когда защитить некому – тогда, конечно… А его поймали. Представляете, я его так точно вспомнила – следователь просто попросил меня посидеть у него в кабинете, куда-то ненадолго отлучился и вернулся уже не один, с преступником. (Грустно улыбается.) Так что давайте, попытаемся, чем черт не шутит, может, таким образом и ее поймаем.
Мужчина (вздрогнул). Ее?..
Женщина. Судьба иногда подстраивает: она где-то живет и не знает, бедная, что ее ищет мужчина. Он, бедный, ее ищет и надеется,
что она его ждет. Но они никак не встретятся. Им не везет. Все по-дурацки получается, все им не те встречаются. Но вот, наконец, они встречаются. И вдруг оказывается…
Мужчина. Она меня ждет? Считаете, такое возможно?
Женщина. Именно вас?
Мужчина. Меня. То есть, я хотел сказать, ждет не в том смысле, что вот сидит и ждет, а ждет в смысле… в вечном, что ли… Как бы, имел я в виду: живут же некоторые в ожидании чуда…
Пауза. Женщина с любопытством разглядывает сидящее рядом с ней чудо.
Меня, не меня – это не важно. То есть, важно, конечно, но… Хорошо, пускай будет – кого-то в образе меня. И ли меня в образе кого-то. Главное – чтобы ждала. Уже одно это обстоятельство очень важно. Потому что, если ждет – мои шансы увеличиваются, как думаете?
Женщина (улыбается, ее улыбка загадочна). Не знаю. Я же ее не знаю. Смотря кто она. Насколько ей это надо.
Мужчина. Надо.
Женщина. Да? Вы так уверены?
Мужчина. Я не уверен, я знаю. Из мировой литературы: Тристан и Изольда, Фархад и Ширин, Ромео и Джульетта – кому не нужны привязанности?
Женщина. Ой… (Вздыхает.) Лично я в этом смысле с вами согласна, но… Если у нее уже есть личная жизнь – другой ей может не захотеться. Некоторые довольствуются тем, что у них есть. Даже когда то, что есть – не то, чего бы хотелось. Есть – и ладно, Лишь бы было…
Мужчина. Никогда не довольствовался и не буду. Лишь бы кто, лишь бы как – всегда боялся и избегал.
Женщина. Кто сказал – лишь бы кого? Избави Бог!.. Я говорю, пусть просто вы ей будете… ну, хотя бы нужны, хотя бы…
Мужчина. Никаких хотя бы. Еще мама предостерегала меня от неверного шага. Она говорила: мальчик мой, если не дай Бог, какому-то существу, кроме меня, суждено быть рядом с тобой, – я бы желала, чтобы она любила тебя так, как я, восхищалась и боготворила, как я, а ты бы…
Женщина (заинтересованно). А вы бы?
Мужчина. А вы бы… Я бы?… Я бы тоже… любил, восхищался, боготворил…
Женщина. Как бы вы это делали?
Мужчина. Всевозможно. Когда боготворишь – мне, кажется, можно делать, и делать, и делать…
Женщина. Где вы работаете?
Мужчина глядит на женщину вопросительно.
(Она повторяет вопрос громче.) Работаете где?
Мужчина. Я слышу, спасибо. С этого боку у меня все нормально. Не сразу осознал вопрос. Я филолог. Институт языкознания. Отделение мертвых языков.
Женщина. А, тут недалеко! 106-м автобусом две остановки? Серое здание? Напротив «Живой рыбы»?
Мужчина. Да, серое. Верно, напротив «Живой».
Женщина. Кем?
И опять он удивленно глядит на нее.
Я вас навожу. Давайте, давайте. Постепенно доберемся до главного. Кем?
Мужчина. Младшим научным сотрудником.
Женщина. О, как нас развелось!.. Я бы, честно говоря, тоже все бы делала для любимого человека. Я ведь много могу. Бывший муж был восточным человеком. Я знаю узбекскую национальную кухню.
Мужчина (спрашивает с тихим чувством, в котором странная тоска). И плов с рисом знаете?
Женщина. Плов я готовила через день. Все остальные блюда – в остальные дни. Такой был режим. Кстати, у меня и сейчас для плова есть специальная посуда. И специи для плова в специальных баночках: сушеный перец, зра, барбарис…
Мужчина. Замечательно…
Женщина. Да, а вот не готовлю. Уже несколько лет. Такое блюдо как плов – надо… чтобы кто-то был… Для себя одной заводиться не станешь.
Мужчина. Да, верно. Меня хватает на яичницу, ну, по праздникам на жареную картошку. Овощи ем сырые. Иногда вспарываю консервы…
Женщина. Зарплата у вас хорошая? (Мужчина молчит и она говорит громче.) У вас какой категории институт?
Мужчина. Деньги меня не интересуют.
Женщина. Как?..
Мужчина. Я равнодушен.
Женщин. Не говорите так, жить же на что-то надо?
Мужчина. Я живу, мне хватает. И мама пока была жива – нам тоже… Во всяком случае, мы… Правда, была еще и ее пенсия. Какие-то там рубли… Но мы и без них бы прожили. Деньги – чушь. Не знаю, как вы, – я по внешней жизни довольствуюсь малым. Я глубоко убежден: чем больше мы сосредоточиваем нашу жизнь на материальных приобретениях – тем мы ближе к смерти. Ограничиться мелкой жизнью – значит, без лишних слов умереть. Никому не пожелаю.
Женщина задумчиво молчит.
А вы, если не секрет… Вы, должно быть, занимаетесь…
Женщина. Твердыми телами.
Мужчина. Я и хотел сказать – космосом? Ради Бога, если секрет – не говорите. Просто я знаю, кто на космос трудится, у тех зарплата больше.
Женщина. У тех больше. Но и ответственности, и… всего, вы меня понимаете?
Мужчина. Да, понимаю.
Женщина. Наш институт как-то однажды хотели было запустить на космос, но в последний момент где-то там… Не сработало, одним словом. Мне было очень жалко. Так хочется что-то сделать для космоса. Вам не хочется?
Мужчина. Хочется, Давно. Всегда хотелось. Но я не знаю, что могу для него сделать.
Женщина. Что-то, наверно, можете. Каждый, когда захочет…
Мужчина. Но – что?.. Что??.
Пауза. Она внимательно на него смотрит.
Женщина. Вы сказали, она была в белом?
Мужчина (моментально оживляется). Вся!
Женщина. От – как говорится – и до? И обувь белая?
Мужчина. Обувь, все остальное, все!.. Что меня и поразило. Сейчас расскажу и вы поразитесь: за несколько буквально минут до встречи с нею я расстался с приятелем – крупным специалистом в сфере уже
не живой поэзии. Представьте, он мне цитировал стихи, написанные черт знает когда! О женщине в белом! Понимаете совпадение?
Женщина. Я – не совсем…
Мужчина (вдруг, завывает). Мне чудится женщина, женщина в белом, уж так захотелось, хоть раз будь по-моему, и я на ветру, спасаясь от крена, спешу поклониться ей… ей, ей… Я их в тот же день заучил наизусть, но забыл… Одним словом, длинноты, туманности, неумности, а потом – вот: ах, женщина в белом, вы мне странно милы, и я к вам приду, лишь стоит забыться…
Женщина (задумчиво). Забыться…
Мужчина (тоже задумчиво). Забыться…
Женщина. Забыться?
Мужчина. Забыться.
Женщина. Зачем забываться?
Мужчина. Ну, как зачем… Забыться, чтобы таким образом ощутить…
Женщина. Что? Почему надо забываться? Это обязательно? Нормально себе представить такую женщину – нельзя, что ли?
Мужчина. Видите ли, наверно, можно… Я понимаю, что вы говорите. Но я понимаю и поэта, который не очень верит, что в реальной жизни можно встретить ту, о которой мечтаешь. Вследствие чего в его воображении, вероятно, и родится эта загадочная призрачность, этот ирреальный белый флер…
Женщина. Да почему? Призрачный, ирреальный, белый… Боже мой, женщина в белом – это женщина, которая, наконец, надела на себя белое платье, вы еще обмолвились про белые туфли и все. Весной, летом, я тоже, случается, возьму и оденусь во все белое. Другая – в черное, и тоже довольна. Что тут такого? Вообще по нашим временам встретить такую женщину не проблема. Вы же встретили.
Мужчина. И тут же потерял.
Женщина. Но встретили же? В белом? Не зыбкую? Не призрачную? И без флера?
Мужчина. Ну, как без флера, с флером…
Женщина. Это стихи. Вы уже были отравлены. Вам так показалось. На самом же деле вполне обыкновенную, только в белом.
Мужчина (настаивает на своем). Необыкновенную.
Женщина. Как вы, однако, упрямы. Этой женщиной могла быть и я. И я бываю в белом, и я примерно такого роста, какой вам нравится, и волосы у меня светлые, и черты лица не грубые, и в этом районе живу, и квартира отдельная, хорошая, с окнами на солнце, и… Что с
вами?
Мужчина. Я слушаю, слушаю, продолжайте…
Женщина. У вас правое веко пульсирует.
Мужчина (торопливо прикрывает рукой правый глаз). Всегда было левое…
Женщина. Правое…Ну-ка, ну-ка, уберите-ка руку…
Мужчина убирает руку, она внимательно на него смотрит.
Вот-вот-вот… вот-вот…
Мужчина отворачивается, закрывает лицо.
Что с вами?.. Вы плохо себя чувствуете?.. Я что-то не так сказала?.. Ради Бога, простите, если что не так, не хотела бы вас обидеть. Впрочем, у нас пока нет причин друг друга обижать… Э-э, правда же, не обращайте внимания: подумаешь, глаза дергаются… Сейчас почти у каждого – как-нибудь специально направьте внимание – что-то дергается… Да в самом деле, поглядите вокруг, вам ваше собственное дерганье покажется…
Мужчина. Все, простите… (Отнимает руки от лица, оборачивается к Женщине, улыбается.) Время от времени на меня находит. Но меня научили, как справляться. Хотите, поделюсь? Как только почувствовали, начинаете вибрировать – примерно с минуту непрерывным давлением подавите на глазное яблоко. Прекрасное средство, между прочим. Запомните.
Женщина. Так вы не обиделись?
Мужчина. Нет… А почему вы решили? Наоборот, вы так добры, принимаете участие, это так не часто…
Женщина. А хотите, у меня есть хороший ларинголог, она займется вашими ушами. С невропатологом мы просто живем на одной лестничной площадке, иногда по утрам мы с ним пьем кофе, и он мне рассказывает биографии великих людей. Многие из них, оказывается, были не вполне нормальными. Толкового ортопеда можно достать, если как следует поискать…
Мужчина. Нет, нет…
Женщина. Не надо стесняться, никто не стесняется!
Мужчина. Я не стесняюсь, я просто не хочу.
Женщина. Нужно и себе иногда уделять немного внимания.
Мужчина. Прошу вас, не будем об этом, пожалуйста…
Женщина. Почему? Но почему? Вы уже в том возрасте, когда об
этом пора…
Мужчина (словно отжатый пружиной, встает). Не будем, я прошу, не будем!.. (Взволнованный, прихрамывая, кружит вокруг скамьи.) Есть вещи, о которых я ни в каком возрасте размышлять не согласен!.. О еде, о здоровье, о погоде, о ценах на рынке и в магазинах я не хочу, протестую!..
Женщина (тоже в порыве встает и пытается возразить). Но это же жизнь?
Мужчина. Это вокруг жизни!
Женщина. Но это же есть?
Мужчина. Только и это есть, если брести по этой земле с низко опущенной головой и видеть только то, что под ногами… Но под ногами пыль, прах, ничто, смерть… Вся жизнь – там! (Жест от себя.) Тут!.. (Перстом – в собственную грудь.) Живу, живу… даже не знаю, сколько осталось… Времени едва хватает понять какую-то малость, и я же своими руками должен его на ларинголога, ортопеда… (Опускается на скамейку, задумчив.)
Женщина (чуть постояв, садится рядом). Не понимаю… с таким настроением… зачем тогда жениться?
Мужчина (вздрагивает, почти с испугом глядит на собеседницу). Жениться?..
Женщина. Вы начали с того, что хотите жениться.
Мужчина (явно растерян) . Хочу жениться?..
Женщина (встает и пересаживается с другого боку). Я поняла, вы ищете женщину. Я вас правильно поняла?
Мужчина. Не совсем… То есть, да… То есть, не знаю, что вы поняли… Возможно, частично… То есть, в том смысле, в каком нужна всем, многим – мне частично… Нужна – но в смысле непотребительском. Утилитарщины не выношу. Пусть она всегда будет в белом, но пусть будет рядом. Если, конечно, захочет. Если сможет…
Женщина. Все время в белом – неудобно. Нужно работать на работе и дома. Есть обязанности перед семьей… Или, вы хотите сказать, вам такого ничего не нужно? Как понимать: вы хуже других?
Мужчина. Вот это, пожалуй, меня не волнует.
Женщина (внезапно выпаливает). Меня волнует!..
И он вопросительно-удивленно глядит на нее. Она же смутилась, покраснела…
Меня волнует… Я вдруг подумала: она не захочет вас ближе узнать и понять. Или может так случиться, что она вас все-таки подпустит и забракует.
Мужчина (пугается). За что?
Женщина. Мало ли, чего-то не поймет… разве мы хотим кого-то понять… Мы только хотим, чтобы нас понимали, а сами… Было уже однажды - мимо прошла? Не остановилась?..
Мужчина. Это я… я должен был остановить… У нее женская гордость…
Женщина. Какая гордость, когда человек нравится? Вы же не гордый, ищете ее полгода…
Мужчина. Я гордый, но я… я знаю, что она для меня желанна… Она этого не знает… Вообще-то, я думаю: она была бы не она, если бы она остановилась… Так же, наверно, как я был бы не я, если бы, вдруг, остановил. Во всем этом устройстве есть порядок, согласно которому кто-то не может остановиться, кто-то не в силах остановить…
Женщина. Что же делать?
Мужчина. Буду искать. Может, повезет и встречу кого-то, кто видел ее, мою белую…
Женщина. А если не встретите?
Мужчина. Не встречу – тогда… (Молчит.) Я не могу иначе. Я только ее вижу, только о ней думаю, только живу, что встречей с нею…
Женщина внезапно роняет книгу. Он быстро ее поднимает, вытирает испачканный край обложки о штаны, подносит к глазам, близоруко разглядывает.
О, «Дама с собачкой»… Нравится?
Женщина. Да…
Мужчина. Вы в начале или уже в конце?
Женщина. Да… Не знаю… Я не в первый раз читаю…
Мужчина. Да, да, да, я тоже, такая повесть – можно читать, читать… (Протягивает книгу владелице, но, кажется, захваченный внезапной мыслью.) Погадаем на Чехове?
Женщина с удивлением глядит на Мужчину.
Это интересно, это очень, мы с мамой любили и часто… правда, по стихам… Вам не интересно? Это очень интересно, давайте, а?.. Вы мне назовите страницу и строку – я вам назову. Какая страница?
Женщина пожимает плечами, как бы говоря: мне не трудно, но – для чего?..
С кого начнем? С вас? С меня?.. Предлагаю – с вас. Потом я. Хотите, чтобы первым был я?.. Ну… ну, хорошо… Попробую я, потом вы… Свершу мужской поступок – рискну. Какая страница?
Женщина. Седьмая.
Мужчина. Прекрасно, число магическое… Строка?
Женщина. Умножьте на три.
Мужчина. На три, на три…
Женщина. Двадцать первая.
Мужчина. Конечно… (Открывает книгу на странице седьмой, отыскивает строку двадцать первую.) «Сидя рядом с молодой женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенный и очарованный в виду этой сказочной обстановки – моря, гор, облаков, широкого неба, Гуров думал о том, как, в сущности, если вдуматься, все прекрасно на этом свете – все, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своем человеческом достоинстве».
Тишина.
(Задумчиво повторяет.) Забываем… Забываем… (Протягивает ей книгу.) Вы, пожалуйста.
Она берет книгу. Ждет.
Страница восьмая, строка тридцать… тридцать, ну, допустим, первая… Вы мне двадцать первую – я вам тридцать…
Женщина (открывает книгу, тихо читает). «Я буду о вас думать… вспоминать, – говорила она. – Господь с вами, оставайтесь. Не поминайте лихом. Мы навсегда прощаемся, это так нужно, потому что не следовало вовсе встречаться. Но, Господь с вами… (Поднимает глаза на Мужчину, ни о чем не спрашивает, смотрит тревожно.)
Мужчина. Спасибо. Чехов – истинное удовольствие. Просто истинное… Пожалуй, пойду. Попытаюсь еще поискать,
поспрашивать. Пока не стемнело совсем. До свидания.
Женщина молчит. Мужчина отходит, впрочем, останавливается.
Я ее найду. Я ее найду. Вы мне верите?