Институциональные ловушки
Если попытаться дать не очень строгое определение, то можно сказать, что институциональная ловушка это такое состояние системы, такая норма поведения агентов, при которой каждый из них не может предложить чего-то лучшего, но все вместе при этом проигрывают. Проигрывают в том смысле, что если бы они скооперировались или нашелся бы какой-то управляющий орган или механизм, который стал бы координировать действия агентов, то можно было бы найти состояние, лучшее для всех.
Давайте рассмотрим студенческий класс, в котором могут существовать две нормы поведения. Одна норма – все списывают друг у друга. Вторая – списывание осуждается. Во многих российских университетах списывание до сих пор достаточно распространено. А в американском университете массовое списывание вряд ли возможно: если вы списываете, то весьма вероятно, что ваш сосед скажет вам: «Знаешь, ты ведешь себя нечестно, и я вынужден сообщить об этом декану».
Предположим, что в классе возобладала норма списывать, и все списывают друг у друга. Выгодно ли кому-то отклониться от этой нормы? Понятно, что не очень, потому что, принципиальный отказ от списывания уменьшит ваши шансы получить хорошую оценку, а установка на то, чтобы не давать списывать, приведет к отчуждению от коллектива. С другой стороны, если все списывают, то шансы, что именно вас накажут, весьма малы. Это иллюстрация общего тезиса: чем более последовательно выполняется норма, тем более она устойчива, тем труднее от нее отклониться.
А теперь рассмотрим противоположную ситуацию, когда списывание не принято. Если кто-то начинает списывать, то очень велики шансы, что именно на него обратят внимание, и он будет немедленно наказан.
Не стоит доказывать, что честное поведение в данном случае более эффективно для всей совокупности студентов. И в то же время этот пример показывает, что неэффективная норма может быть устойчивой, потому что индивидуальные отклонения от этой нормы не выгодны тому, кто пытается отклониться.
Списывание – простейший пример институциональной ловушки. Оказывается, что очень многие негативные явления, которые мы наблюдаем в жизни общества и, прежде всего, в экономической жизни являются следствием институциональных ловушек, то есть таких норм поведения, индивидуальное отклонение от которых не выгодно никому, а синхронное, скоординированное – выгодно каждому. Ловушки устойчивы до тех пор, пока механизмы координации не действуют.
В 90-е годы в силу очень высокой инфляции у нас возникла система бартерных обменов. Бартер в небольшом количестве существует во всех экономиках, но в России и в некоторых других переходных экономиках бартерные обмены составляли очень большую долю всех сделок. Эта доля росла, начиная с либерализации цен в 92-ом году и вплоть до кризиса 98-го года.
Бартер – неэффективная система. Для того, чтобы получить необходимый продукт, вам, как правило, нужно совершить целую последовательность сделок. Необходимы бартерные цепочки, а их составление и реализация - трудоемкий, затратный процесс.
Тем не менее, в 90-е годы из-за высокой инфляции и отсутствия свободных денег, бартер развивался. Возникла инфраструктура бартера: появились посредники – специалисты по составлению бартерных цепочек, которые были нужны предприятиям для обмена своей продукции на продукцию, которая была им нужна.
Альтернатива бартеру - денежный обмен. Причем денежный обмен, как мы знаем, более эффективен, поскольку он не требует построения длинных обменных цепочек. Тем не менее, несмотря на многочисленные усилия правительства, ликвидировать бартерную систему оказалось практически невозможно, ибо она представляла собой институциональную ловушку.
Если в экономике подавляющее большинство предприятий и, в частности, контрагентов вашей фирмы работает по бартеру, то вам невыгодно, а подчас и невозможно перейти на денежный обмен: вы теряете своих контрагентов, вам нужно искать каких-то других поставщиков и потребителей, с которыми вы могли бы обмениваться в денежной форме. Для отдельного предприятия выход из бартерной системы не является выгодным. Принципиальное улучшение возможно только в том случае, если все предприятия или, по крайней мере, значительная их часть одновременно решат перейти на денежный обмен. Но одновременное принятие такого решения значительным числом предприятий это почти невероятное событие. Возникает важный общий вопрос о том, каким образом возможен выход из институциональной ловушки. Нет времени на нем останавливаться детально. Замечу только, что бартерная ловушка в России была разрушена в результате кризиса 98-го года. В результате целого ряда обстоятельств деньги стали более «дешевыми», распались бартерные цепочки, и очень быстро стала уменьшаться доля бартерных обменов.
Рассмотрим еще один пример институциональной ловушки - коррупционную ловушку. Здесь прослеживается аналогия со списыванием, хотя речь идет о более серьезном явлении. Представьте себе, что вы живете в системе, где все занимаются коррупцией. Вы не можете выйти из этой системы, во всяком случае, для вас это сопряжено с очень крупными неприятностями: вы же оказываетесь вне сообщества, вы не можете взаимодействовать со своими коллегами, они на вас смотрят как на чужого. Кроме того, вы проигрывается и чисто материально. Коррупция – это институциональная ловушка, это система в которой каждому довольно тяжело изменить нормы поведения. А в то же время общество понимает, что вся система в целом порочна, не эффективна. В определенном смысле коррупционная ловушка также возникла у нас в 90-е годы, и до сих пор мы продолжаем попытки из этой коррупционной ловушки выйти. Однако не следует думать, что мы в этом смысле уникальны, что коррумпированность чиновников - это особенность России.
В начале XIX века примерно такой же коррупционный всеохватывающий механизм поразил Соединенные Штаты. Если судить по описанию американских историков, ситуация в США в те времена очень походила на наши 90-е годы. Например, американские историки указывают, сколько нужно было заплатить, для того чтобы стать полицейским, сержантом или капитаном полиции Нью-Йорка. Рассказы о взятках на нью-йоркской таможне того времени впечатляют ничуть не менее, нежели информация о ситуации в России.
Мы постоянно наблюдаем возникновение новых институциональных ловушек, и каждый раз становимся перед задачей как из них выйти. Например, у нас введен плоский подоходный налог. По мнению многих экономистов, такой налог не эффективен, поскольку сильно увеличивает неравенство. Неравенство до некоторой степени полезно и необходимо, но чрезмерное неравенство вредно, хотя бы потому, что ведет к массовому недовольству, к социальным взрывам. Сейчас общественное мнение все в большей мере склоняется к тому, что плоский налог надо постепенно заменять на прогрессивный. Но как это сделать? Решение о реформе налогообложения физических лиц должен принять парламент. Но парламентарии не самые бедные люди. И даже при введении умеренного прогрессивного налога, он ударит, прежде всего, по ним самим. Мы оказались в институциональной ловушке, механизм которой, впрочем, отличен от описанных выше.
Имеется много других примеров институциональных ловушек, и при проведении реформ очень важно научиться их избегать, потому что выход из ловушки это трудная и не быстро решаемая задача.
____________________________________________________________________________