Имя.

Тело болит. Ноги словно налились свинцом, а руки онемели. Но душа ликовала. Существо сделало, закончило. То над чем оно работало несколько дней, то над чем не спало ночами наконец-то завершено.

Всё это было не зря. Это место было сделано, чтобы порадовать одного человека. Той, кто доверил существу тайну. Оно не до конца понимало, почему именно им было это доверено. Так как оно знало, что у этого человека есть и другие друзья.

Друг ли она существу? Воспринимает ли она это так?

Но сейчас это не важно. Существо обещало, что сделает это для покоя одинокой души коей оказалась она. Всё, чтобы только она не была одна со своими эмоциями и чувствами.

— Сейчас всё кончено. — Проговаривает вслух с облегчением существо и присаживается на один из стульев. Помещение небольшое, но даже люстра, которую оно с таким усилием делало, не может полностью осветить его. Поэтому оно сидит в полумраке и созерцает звёзды через большое круглое окно.

Они сверкают так ярко, словно хотят вознаградить существо за нелёгкий путь, что оно проделало. Так и хочется протянуть к ним руку и приблизить к лицу. Они будут настолько обжигающими какими и являются или наоборот, ласково укроют своим теплом и сберегут от всех проблем и недопониманий, что происходили не так давно.

Сейчас и правда хочется этого спокойствия. Хочется, чтобы каждая бедная душа, что обитает на этой земле приобрела свой земной покой. И пусть их тут совсем мало, но зато они живут в мире и согласии. И существо надеется, что в ближайшем будущем все надежды не будут черной, всепоглощающей дырой, что только и будет всасывать всё хорошее без возможности возвратить обратно.

Теперь существо желает уснуть. Закрыть глаза и окунуться в темноту, что не вызывает тревогу, что позволяет мирно плыть по течению, что успокаивает это маленькое тельце.

Только бы отдохнуть.

Существо сие и делает. Закрывает уставшие глаза и облокачивается на спинку стула. К утру всё будет болеть сильнее, чем сейчас, но существо это не волнует. Потому уже через пару минут, оно засыпает полностью расслабляясь.

Но проспало оно не долго. Кто-то гладил существо по голове. Так нежно, так осторожно, что не хотелось терять это приятное ощущение.

— Ми-ше-ро, Ми-ше-е-ро.

Теперь существо услышало голос. Такой мягкий, приятный, он просачивался в самое сердце и оставался теплом по всему телу.

Но существо напряглось. Не важно какие прикосновения, какой голос, не важно кто Мишеро, сейчас они тревожат сон существа.

Оно открыло глаза.

И тут же существу захотелось их закрыть.

То где оно находилось не было тем темным помещением, в котором оно уснуло. Это было намного больше. Оно было пять, нет! В десять раз больше того, над чем существо работало. Оно также было невообразимо ярким и. Высокие белоснежные колонны, что устремились к расписанному потолку; немыслимой красоты витражные окна, изображающие всевозможные мотивы; золотой орган, трубы которого, казалось, устремились в небеса и распивали свои звуки всему миру; люди, что смеялись, разговаривали, пели, молчали, дышали; алтарь, что украшен разными цветами и подношениями.

Смятение одолело бедное существо: как оно могло оказаться в этом месте. Где оно? Почему оно здесь?

— Ты проснулась?

Оно повернулось в сторону голоса. И застыло.

Оно видело этого человека, вернее слышало описание. От человека, что с таким трепетом повествовал о ней, чей словесный образ, так ярко проник в голову и не хотел выходить, как особо едкая краска, что не поддавалась отмывки.

Божество, в которое верит Вин.

Это она.

Руба.

Бледная, рослая девушка, с длинными каштановыми волосами, передние пряди которых падали на плечи, с зелёными глазами, скрытыми за очками с круглой оправой. Её синий мундир и плащ, что скрывал левую руку, сделали её воинственной и величественной, а сапоги с высокой голяшкой на среднем каблуке, что делали её, и без того высокий рост еще выше. А длинные заостренные уши и нимб подтверждали её причастность к чему-то всевышнему. Верно, ведь она божество.

Так много хотелось спросить: что это за место; почему оно здесь; зачем оно здесь и как оно здесь оказалось.

Всё хотелось узнать. Но было и неуверенность. По словам Вин, она очень понимающая, но справедливая, поэтому существу не хотелось предстать в плохом свете перед чем-то таким светлым и могущественным. Всё же слова последователей могут быть ошибочны, а, учитывая всеобщую амнезию, можно и не вспомнить что-то плохое, о тех кем ты восхищаешься.

Поэтому оно мешкало. Смотрело куда угодно, но не на неё, вдруг простой люд не имеет право на неё смотреть. Да и можно ли назвать существо человеком?

— Я хочу поблагодарить тебя, Мишеро. — произнесенные слова удивили существо, за что благодарить? Руба поняла ход мыслей существа и ответила: — Я благодарю тебя, потому что ты построила церковь, над которой так старалась, желая принести счастье другому человеку, что поделился с тобой тем, что покоится на душе. Это добрый поступок, я очень это ценю.

Существо открыло рот, чтобы ответить, но.

Слова не были сказаны. Тишина окутала их односторонний диалог. Оно пыталось понять почему так, но всё безуспешно. С надеждой, и страхе, что скрывался где-то на дне, в глазах, оно взглянуло на Рубу.

— Прости, такие здешние правила, пока ты не являешься моим последователем, ты не можешь и слова произнести в главном храме. Оно создано, чтобы защищать, а не ограничивать. — Сказав это, Божество посмотрело на орган возле которого собрались дети и взрослый, и в ту же минуту, когда пальцы человека легли на клавиши, храм был наполнен прекрасной мелодией. Казалось она проходила насквозь тело существа и воздействовало на все нервы.

Оно смотрело на них. Эти люди счастливы. Все они поют, смеются, радуются в этом месте. Это сильно отличалось от обстановки, в которой находится существо последние пару недель. От этого наворачивались слезы, хотелось покоя и мирной жизни, как здесь.

— Когда-нибудь и ты сможешь быть среди них, но не сейчас. — Руба посмотрела существу в глаза и улыбнулась. — Сейчас у тебя есть другие дела.

Божество подошло ближе.

— Ты позабудешь об этом месте как только проснешься, но знаешь после того, что ты сделала я не могу оставить тебя без подарка, который не позволит тебе всё забыть.

Наклонившись, Руба поцеловала существо в макушку.

— Дочь моя, я дарую тебе имя в знак благодарности за твой поступок. Впредь ты — Мишеро. Иди с этим именем в мир и пусть каждый знает кто ты.

В глазах стало темнеть, а образы светлого места сливаться в одну кашу из разных цветов. Где-то там был синий мундир Рубы, что стал в итоге одной темной точкой, что вскоре растворилась в безграничной темноте.

Когда Мишеро проснулась, было утро.

Найди.

Расскажи.

Сейчас.

Забыв обо всей боли, что сковывала тело, она бежала, спотыкалась.

Ранняя роса укрывала траву и растения, собирая в некоторых местах маленькие лужицы. Небо было окрашено в румяные тона выгоняя синеву ночи. Никто из обитателей, кроме Мишеро, что уже почти находилась возле дома одного человека, ещё не встал, что удивительно, так как Вив в это время начинал что-то строить до самого вечера. Порой казалось, что он вообще не спит.

Оказавшись возле знакомого дома, Мишеро стала усиленно стучать в дверь, в надежде, что так она сможет разбудить Вин. Казалось, что она сможет разбудить даже Кью и Мипу, что жили рядом, своим стуком.

Вин, пожалуйста, проснись.

За дверью послышалось недовольное ворчание, а после по

казалось заспанное лицо человека.

— Почем…

<tab>— Я видела Рубу, Вин! Она дала мне имя! Я Мишеро!